– Тогда вам лучше ему позвонить, и немедленно. Скоро он вам очень понадобится.
– Но это просто огромное недоразумение, мистер Рэнсом. Если вы меня выслушаете, я убеждена…
– Подождите. – Он вытащил из портфеля диктофон.
– Что вы собираетесь делать?
Он нажал на кнопку записи.
– Начинайте вашу историю. Я весь внимание.
В ярости она попыталась выключить устройство.
– Уберите эту штуку. Я еще не даю показания под присягой.
Несколько секунд они смотрели в глаза друг другу, потом он убрал диктофон, и она на миг почувствовала торжество.
– Так на чем мы остановились? – Его тон был холоден и вежлив. – О да, вы собирались мне рассказать, что в действительности произошло в операционной. – И он откинулся на спинку стула с таким видом, как будто приготовился смотреть представление.
Кейт помедлила. Теперь, когда он был готов ее выслушать, она не знала, с чего начать.
– Я… Я всегда очень осторожна в решениях, мистер Рэнсом. Может быть, я не обладаю, как другие, блестящим интеллектом, но я изучаю детали, тщательно взвешиваю за и против и никогда не делаю глупых ошибок.
Он поднял бровь, и стало ясно, что он думает о таком заявлении. Однако она проигнорировала молчаливый сарказм и продолжала:
– В ту ночь, когда Эллен О’Брайен поступила в отделение, ее принял доктор Сантини. Я писала все распоряжения по наркозу, проверяла анализы, в том числе и ЭКГ. Был воскресный вечер, техник куда-то отошел, я никуда не торопилась и сама взяла кардиограмму Эллен, которая была членом нашего коллектива, одной из нас. Она спросила меня, все ли нормально.
– И вы сказали, что да.
– Да. Все и было нормально, включая ЭКГ.
– И ошиблись.
– Я уже сказала, что не делаю поспешных заключений и глупых ошибок. И той ночью тоже не сделала.
– Кардиограмма находится у меня, как и вся история болезни. Она показывает инфаркт.
– Но эта не та ЭКГ, которую смотрела я!
Рэнсом непонимающе взглянул на нее.
– ЭКГ, которую видела я в ту ночь, была в норме, – настаивала Кейт.
– Тогда каким образом чужая кардиограмма попала в карту?
– Думаю, кто-то ее туда подложил.
– Кто?
– Я не знаю.
– Понятно, – отворачиваясь, пробормотал Рэнсом, – не могу дождаться, чтобы услышать, какое впечатление это произведет на суд.
– Мистер Рэнсом, если бы я ошиблась, то первая созналась бы в этом!
– Значит, вы на удивление, просто кристально честны.
– Неужели вы действительно думаете, что я способна сочинить такую глупую историю, чтобы выпутаться?
Он вдруг рассмеялся, и этот смех заставил ее вспыхнуть.
– Нет. Я думаю, что вы придумали бы что-нибудь более правдоподобное. – И добавил тоном, полным иронии: – Просто умираю от нетерпения узнать, как такая ошибка могла произойти? Как попала чужая ЭКГ в карту пациентки?
– Но откуда мне знать?
– У вас должна быть какая-нибудь версия.
– Ее нет.
– Ну же, доктор, не разочаровывайте меня.
– Я сказала – не знаю.
– Тогда хотя бы предположите!
– Может быть, ее сканировали пришельцы! – взорвалась она.
– Прекрасная идея. Но вернемся к реальности. Каким образом этот лист бумаги, – он указал на ЭКГ, – попал сюда?
– Я уже сказала. Сама чуть с ума не сошла, пытаясь понять! Мы делаем в день до сотни ЭКГ. Возможна ошибка персонала.
– Но вы начертали на листе свои инициалы.
– Я этого не делала.
– Что вы хотите сказать? Что это подлог?
– Наверно. То есть я хочу сказать, что… – Она вдруг смутилась и отбросила со лба непокорную прядь, теряя спокойствие под этим ничего не выражающим пристальным взглядом.
– Ну и? – прервал он молчание.
– Ну и – что?
– Как давно ваше имя подделывают на документах?
– Не делайте меня параноиком!
– Вы сами себя делаете, я тут совершенно ни при чем.