Курок и калла

Сестра встрепенулась. Резкий порыв ветра чуть не снёс Лире шляпу, но резинка не дала улететь убору окончательно. Лёгким движением руки Лира водрузила шляпу обратно на голову.

– Что такое? От твоего крика даже моя шляпка чуть не сбежала.

– Не шути. Смотри: там впереди человек.

Лира, очнувшись от мечтаний и отведя глаза от созерцания взволнованного лица Ши, обратилась к кромке воды. Там, у самых приливных волн, упав на бок и вытянув руки вперёд, лежал человек.

И горел в огне.

Глава вторая, в которой огонь говорит, а сны снятся кровавые

Человек уже догорал, когда Лира, отбросив всякий инстинкт самосохранения, бросилась к телу, попутно крича:

– Ши, используй магию! Ты же можешь его вылечить!

Ши стояла перед сложным выбором, где одна сторона всё-таки серьезно перевешивала другую. Пользоваться магией она себе запретила по этическим соображениям – очень больно было сознавать, что каждая частица магии, созданная рукой Ши, так или иначе причиняет страдание матери – оскверняет её, губит память и предаёт идеалы.

– Нет, – прошептала Ши, плетясь за Лирой следом, – нет-нет-нет! Я не буду! Должен быть другой выход…

Лира упала рядом с обугленным телом – смотреть на него без отвращения не получалось. Тело явно принадлежало девушке: хрупкое телосложение, длинные волосы, которые огонь не успел пожрать целиком; остатки длинного платья, облепившие округлые бёдра. Лира подавила в себе желание убежать – вместо этого она дрожащей рукой притронулась к шее и пощупала пульс.

– Жива! – воскликнула Лира, одним движением вскакивая на ноги. – Ши, нужно вызывать ведьм. Они её доставят в больницу. Они окажут ей первую помощь. Ши, ты же можешь…

– Я могу их вызвать, но я не буду пользоваться магией, Лира! Я не… могу.

Лира угрюмо кивнула и спустила шляпку чуть пониже на лоб. Ши сделала несколько шагов по направлению к девушке, присела рядом, внимательно всматриваясь в черты её чернеющего лица.

Неожиданно девушка закряхтела, выплёвывая пепел. Ши отшатнулась, но в то же мгновение лежащая девица прошептала что-то, что поначалу Лире показалось набором шипящих звуков.

– Скажи еще что-нибудь! Скажи мне, что ты знаешь! – закричала вдруг Ши, хватаясь за плечи девушки, тормоша её из стороны в сторону, причитая и угрожая одновременно.

Лира оттащила сестру подальше от обгоревшей девушки, попыталась успокоить внезапно взбесившуюся Ши, но та её совсем не слушала, вместо этого всё её естество было поглощено рассматриванием подозрительного тела, до которого никак не могли добраться прибрежные волны.

Ши ошалело смотрела прямо перед собой, переваривая, отвергая, осознавая информацию, только что сказанную этой девчонкой. Лира попыталась поднять сестру за руки, но Ши была слишком слаба для того, чтобы куда-то подниматься – тело её не держало.

Девушка на берегу вдруг вспыхнула вновь, загорелась как прежде – только на этот раз было совершено не ясно, откуда произошёл поджог. Казалось, тело загорелось само, как свечной фитиль, к которому ненадолго поднесли пламя.

– Нужно вызвать ведьм. Срочно! – жестко пробормотала Ши, поднимаясь на ноги.

Её некогда чистое и идеально выглаженное светлое платье в зелёный горошек сейчас было облеплено пеплом, сажей и песком. Наскоро отряхнувшись, Ши осмотрелась в поисках телефона.

Рядом с Гостиницей была будка, предназначенная для звонков и переговоров. Не долго думая, Ши метнулась к будке.

У самой Гостиницы её к месту пригвоздили слова, сказанные спокойным, ровным тоном с лёгкой ноткой беспечности:

– Не надо никаких ведьм. Я вылечу пострадавшую сам.

Ши замерла. Обернулась, бледнея с каждой секундой всё больше. Лира, видевшая её хрупкую фигуру издалека, всё же заметила, как сильно та перепугалась. Бросив взволнованный взгляд на девушку, Лира решила всё же узнать, чего так испугалась её сестра, а потому, не думая больше ни о чем, она мигом побежала к будке.

Ши в страхе разглядывала фигуру человека, закутанного в тёмно-синий плащ. На голове человека была фуражка – но к ведьмовской атрибутике причислить этот головной убор было сложно. Да и плащ только в очередной раз доказывал, что к разряду ведьм этот человек не принадлежит.

– Так… это вы? – выдавила из себя Ши, оступаясь на ровном месте.

– Вероятно, я, – улыбнулся человек. – Меня зовут Песоко. Я новый постоялец Гостиницы. Очевидно, обо мне вам что-то известно?

В этот момент подбежала Лира, сразу же поинтересовалась у сестры, как она и что с ней, а когда та с трудом ответила, что всё хорошо, Лира наконец-то переключилась на незнакомца.

На неё он не произвел практически никакого впечатления. Ещё бы! У него совершенно не связывались элементы одежды между собой: длинный тёмно-синий плащ, обмотанный вокруг его тощего тела несколько раз на манер пелёнок, фуражка, больше смахивающая на пилотку с козырьком – и это безобразие было цвета морской волны (и выглядело так, словно волна фуражку уже изрядно пополоскала).

Да и внешность этого незнакомца особо не располагала к общению или хотя бы банальной симпатии: лицо у него было непроницаемое, будто неживое, волосы из-под фуражки торчали соломенные, а губы скукожились в одно большое розовое пятно наподобие бумажного гофрированного веера.

– Повторяю, дорогие леди: никаких ведьм не нужно. Эта девушка оказалась тут с тем, чтобы я ее вылечил.

– Разве мы можем вам доверять? – спросила Лира, нахмурившись.

Ши опустила голову. Этот человек вытягивал из неё все силы одним своим видом – она не в состоянии была даже противостоять его взгляду.

– Конечно можете. Я лекарь. Моё появление здесь было ожидаемо. И эта девушка, – незнакомец указал на распластавшуюся горящую жертву, – вернётся к вам целой и невредимой.

Лира хотела воспротивиться и уже готовила атакующий, разящий наповал аргумент в пользу своего недоверия и подозрительного положения постояльца, но Ши вдруг нежно и быстро тронула её за руку.

– Оставь, Лира. Я тебе всё расскажу позже. Ему… можно верить, – пробормотала Ши удручённо.

Тоска, страх и стыд сплелись в одно нечто в душе Ши. Она не знала, как подавить эти чувства, более того, ей совсем было не понятно, чем вызвано такое острое переживание за то, как оценит её мотивацию Лира. Но, чувствуя на себе её взгляд, чувствуя её безмолвное недоумение, Ши испытывала настоящую мучительную смесь неприятных эмоций.

Лира посмотрела на сестру таким жалостливым взглядом, полным любви, что Ши стало страшно и стыдно за то, что до сих пор она смела такое от старшей сестры скрывать. В следующую секунду Лира смерила Песоко взглядом, полным презрения и искреннего недоверия, но ничего говорить не стала, доверившись Ши.

И Ши ей была за это благодарна.

Вдвоём они наблюдали, как Песоко спокойно – и будто играюче – подходит к опалённой девушке, поднимает ее на руки и медленно уходит обратно в Гостиницу, прямиком в маяковую дверцу, ведущую в комнаты наверх.

Сёстры ещё немного постояли на набережной, напряжённо вглядываясь в спокойный горизонт. Солнце, будучи в закате (или рассвете?) золотило воду, небо и редкие облака, намертво пригвождённые к небосводу.

– Что она сказала? – чуть погодя спросила Лира взволнованно.

Ши не сводила глаз с завораживающего зрелища заходящего солнца. Несмотря на то, что в этом городке светило было постоянно в закате – самая высокая точка достигает тридцати трех сантиметров от горизонта, – это явление, явление солнечного теплого окраса было настолько красивым, что не надоедало никогда. И никогда не приедалось.

По крайней мере девочке, когда-то добровольно отказавшейся от магии.

– Что перемены нас убьют, – пробормотала Ши задумчиво.

***

Ши распахнула глаза, но тут же их сомкнула, шипя от боли: яркий свет выжег сетчатку, опалив лицо.

Даже сквозь закрытые веки пробивался этот неестественно ослепительный свет. Постояв немного в неподвижности, привыкнув к нему, Ши попыталась увидеть мир ещё раз.

Распахнула глаза – глаза заболели, но больше не закрылись.