Что случилось этим летом

Слава богу. Что-то, о чем он может говорить.

– Верно. Я капитан «Деллы Рэй».

– О. – Она наклонила голову. – Откуда это название?

– Я принял штурвал у своего тестя, Мика. Шхуна названа в честь его жены.

– Как романтично. – Если упоминание о родственниках и вызвало у нее неловкость, она не подала виду. Напротив, это, казалось, возбудило ее интерес. – Сегодня днем мы с Ханной прогулялись до гавани. Так много лодок названо в честь женщин. Для этого есть причина?

Он представил Пайпер, расхаживающую по его гавани, и задался вопросом, сколько автомобильных аварий она спровоцировала.

– Женщины защищают. Растят. Кораблю дают имя женщины в надежде, что она защитит экипаж. И, может быть, замолвит за нас словечко другой важной женщине в нашей жизни – океану.

Она откусила кусочек рыбы, с улыбкой прожевала.

– У тебя когда-нибудь была женщина в команде?

– Господи Иисусе, нет. Я не хочу утонуть.

Она снова улыбнулась. На ее лице опять промелькнуло веселое выражение.

– Стало быть, мысль о женщинах успокаивает, но их реальное присутствие стало бы катастрофой.

– Да.

– Что ж, в этом есть смысл. – Она саркастично подмигнула. – Отчим немного рассказал нам о ловле камчатского краба. Это всего несколько недель в году?

– Даты меняются каждый сезон в зависимости от спроса и общего улова.

Пайпер кивнула.

– А чем ты занимаешься в остальное время года? Кроме того, что кричишь на безобидных женщин на улице.

– Сколько еще ты собираешься меня этим попрекать?

– Я еще не решила.

– Достаточно справедливо. – Брендан вздохнул, заметил, что она перестала есть, и подтолкнул ее руку с вилкой к тарелке. Когда она отправила в рот приличный кусок, он продолжил: – Летом мы ловим тунца. Это более долгие рейсы. Четыре, пять дней. В перерывах выходим по ночам, чтобы привезти лосося, форель, треску.

Ее брови поползли вверх, она наклонила вилку к тарелке.

– Ты и эту рыбу поймал?

– Может быть.

Она прикрыла рот рукой.

– Это так странно.

Странно? Ему нравилось сидеть и смотреть, как она ест что-то, что он привез на своей шхуне. Нравилось знать, что бо?льшая часть города либо зарабатывала деньги на его уловах, либо кормила ими свои семьи, и сейчас он как никогда ощутил прилив стиснувшей грудь мужской гордости.

– Хочешь, я сделаю заказ для твоей сестры? Или они могут упаковать обед Фокса, а он потом закажет себе еще.

– Она будет счастлива половинке твоей порции. – Она пододвинула к нему тарелку Фокса. – А это должен ты съесть. Не знаю, что это такое, но выглядит неплохо.

Брендан хмыкнул:

– Это пирог.

– О-о-о. – Она подождала, но он не сделал ни малейшего движения, чтобы взять вилку. – Не любишь пироги?

– Это не рыба с жареной картошкой.

– И это плохо?

– Это не плохо, просто я такое не заказываю. – Он поерзал на стуле, задаваясь вопросом, всегда ли сиденья были такими неудобными. – Я всегда заказываю рыбу с жареной картошкой.

Пайпер снова изучала его из-под своих длинных ресниц – и ему хотелось, чтобы она перестала. Каждый раз, когда она так смотрела, молния на джинсах начинала ему давить.

– Ты никогда не ел ничего другого из меню?

– Нет. Мне нравится то, что мне нравится.

– Но это же скучно.

– Я бы сказал, безопасно.

– О нет. – На ее лице появилось серьезное выражение. – Ты думаешь, Брендан, в этом пироге прячется женщина-рыбак?

Его резкий смех заставил ее подпрыгнуть. Черт, он и сам подпрыгнул.

Кто-нибудь когда-нибудь заставал его врасплох подобным образом? Пожалуй, нет. Он слегка повернулся и увидел, что на него уставились работники «Красного буя» и полдюжины посетителей. Когда он обернулся, Пайпер протягивала вилку.

– Попробуй пирог. Рискни.

– Мне не понравится.

– И что?

И что?

– Я ничего не пробую. Если я решу съесть пирог, мне придется съесть его целиком. Я не хожу вокруг, пробуя все подряд и двигаясь дальше. Это – нерешительность.

– Если бы Ханна была здесь, она бы сказала тебе, что у тебя психологические проблемы.

Брендан вздохнул и посмотрел в потолок.

– Ну, у меня, кажется, не было никаких чертовых проблем, пока не появились вы двое и не начали на них указывать.