Мои убийственные каникулы

– Не готов, Дюймовочка. Не готов и не стану. – Он откашливается. – Технически вы оба остаетесь подозреваемыми, пока я не передумаю. Поэтому сообщать вам подробности было бы неразумно.

– Подозреваемыми? – Я не верю своим ушам. – У нас же алиби! В момент убийства нас даже не было в Кейп-Код!

– Откуда взялось ваше алиби, когда еще не установлено время убийства?

Я ошеломленно умолкаю. Надо было внимательнее отнестись к «Высеченному в кости». Зря я отвлекалась на планы уроков, из-за этого оказались пропущены некоторые уроки куда большей важности.

– Полагаю, мое умозаключение опирается на запах разложения.

– Там видно будет. Полиция Барнстейбла изучит фотографии с дорожного пункта оплаты за мили и выяснит, не прибыли ли вы раньше. – Охотник за головами вертит головой. – Так где гостевая книга?

Он меня потряс, назвав нас с братом подозреваемыми, и теперь я намерена с ним поквитаться. Его тоже ждет потрясение. Пусть знает, что имеет дело не с каким-то жалким созданием, подсевшим на детективные подкасты. Я не кто-нибудь, а учитель в эру пандемии! Я для всего гожусь, даже для президентской кампании! Набравшись уверенности, я выпрямляю спину.

– Вот скажите, вы обратили внимание на текстуру древесины в отверстиях?

Он вскидывает голову. Еще бы, как ему такое пропустить! Он со смесью раздражения и любопытства сверлит меня глазами, позволяя мне разглядеть, какого они цвета. Мшисто-карие! Почему-то эта цветовая гамма настолько мне приятна, что я не могу отвести взгляд.

– Вы возвращались туда после того, как нашли тело?

– Как она могла туда вернуться? Там все огорожено лентой, – говорит, позевывая, Джуд.

– Я натянула ее так же, как она была натянута до того, – объясняю я, надеясь, что жизнерадостный тон сделает мое правонарушение менее вопиющим. – Другие так не поступают.

Джуд с сонным видом упирается плечом в стену.

– Ты ходила туда тайком от меня? Одна? – Он смотрит на меня со смесью недоумения и испуга. – Это на тебя не похоже, Ти.

Я чувствую раздражение.

– Знаю!

Теперь они оба смотрят на меня, как на букашку под микроскопом. Мой братишка прав: я не такая. Нравятся мне загадки? Еще как! Обожаю находить решение спорам. Терпеть не могу вопросы без ответа. Но сейчас у нас не настольная игра, а я не из тех, кто прокрадывается без спроса на место преступления. Я сказала охотнику за головами чистую правду. При виде трупа Оскара Стенли я вдруг превратилась в другого человека: чувствуя несвойственное мне спокойствие, я стала действовать, потребляя как горючее неиссякаемый адреналин. Я начеку, я замечаю мельчайшие детали. Очень не хочется расставаться с этим состоянием. Прилив уверенности в себе наделил меня небывалой стойкостью.

Не исключено, что это ненадолго. Не исключено, что моя смелость напускная. Очень хочется в себе разобраться!

– Прости, Джуд, в следующий раз я поставлю тебя в известность.

Брат таращится на меня не мигая веселыми блестящими глазами.

– В следующий раз?

– Не будет никакого следующего раза, – басит безжалостный кайфолом, он же охотник за головами. – Отдайте мне гостевую книгу и я уйду.

Я игнорирую его и продолжаю незавершенный разговор с братом:

– Обещаю, это не помешает нашему отпуску. Я хочу, чтобы ты вернулся домой отдохнувшим.

– Отдых нужен нам обоим, а не мне одному, – ласково напоминает Джуд.

– Знаю, но тут уж ничего не поделаешь.

– Да уж…

Мы умолкаем. Охотник за головами хмуро нас разглядывает.

– У вас свой кодовый язык, что ли?

Джуд усмехается.

– Может так показаться. – Джуд отделяется от стены, садится на диван в противоположном от охотника углу и кладет ногу на ногу. – Сестра потратила на этот отпуск львиную долю своих сбережений – надо сказать, вопреки моим возражениям, – потому что я лишился близкого существа.

Наш угрюмый собеседник шевелит плечами – надо понимать, это заменяет ему слова сочувствия.

– Мне жаль.

Выдавливая эти два слова, он морщится, как от тухлятины во рту.

– Все в порядке, годы берут свое. – Джуд с горестным вздохом опускает глаза. – Бартоломью дотянул до двадцати двух.

Охотник за головами еще сильнее морщит лоб.

– До двадцати двух?..

– Барт – это панда. Я ухаживаю за пандами.

– И не только, – вмешиваюсь я. Вопреки моим стараниями не смутить Джуда в моем голосе слышна гордость. Я вообще раз за разом его смущаю. Когда на праздновании выпуска из колледжа назвали его имя, я запрыгнула на стул и заорала громче всех. Так расчувствовалась, что повалила на пол тубаиста и, спрыгивая, вывихнула лодыжку. Отсюда мораль: не взгромождайтесь на дешевый пластиковый стул, если вы на высоких каблуках. – В приют, где работает Джуд, привозят осиротевших панд. Некоторые еще малыши, не научившиеся выживать самостоятельно. Джуд одевается пандой и учит их жизни.

– Вы одеваетесь пандой?!

– Да, чтобы учить их добывать корм, есть, лазить, общаться с другими пандами. – Джуд подмигивает. – Мне очень идет шкура панды.

– Бартоломью был им всем, как папа. – Я промокаю глаза. – Сварливый вроде вас, охотник за головами, но после того, как Джуд показывал им что к чему, он становился снисходительным.

– Не хочется вас огорчать, но здесь такой сентиментальной ерунды не произойдет. – От отчаяния наш гость готов, кажется, смириться и глотнуть персикового пива. – Я – охотник за головами, а вы – самые странные люди, каких мне доводилось встречать. – Немного помолчав, он задает Джуду вопрос: – Вы и листья едите?

– Жую, но не глотаю, – отвечает Джуд с ухмылкой.

Охотник за головами обдумывает услышанное, потом тычет пальцем в меня.

– Гостевую книгу! Живо!

– Ладно, ладно! Она наверху. – Никто никогда не поднимался с кресла так медленно, как я сейчас. – Я за ней схожу. Но пока я еще здесь, в гостиной… – Шажок в сторону лестницы. Ожидание. – Скажите, ведь вы уже не придерживаетесь версии о вине папаши-дальнобойщика?

– Я поступаю так, как требует мой долг. – Он рассеянно почесывает бицепс, демонстрируя ненароком татуировку – скелет с шаровыми молниями вместо глаз. – Пока что это рабочая версия. Насколько нам известно, мотива убить Оскара Стенли больше ни у кого не было.

– Так я и думала.

– Между прочим, мы живем на этой улице уже два дня… – бубнит себе под нос Джуд.