Поцелуй шелки

– Я не собираюсь убивать его, Нимуэ. Я не одна из твоих наемниц. Накажи меня, если хочешь, угрожай, сколько угодно, но ничего не сможет убедить меня сделать это. Я не такая бессердечная, как ты.

По крайней мере, так считал отец. Он верил в это настолько, что пытался мне помочь. Пытался предотвратить ту самую судьбу, которую я так глупо навлекла на себя.

Нимуэ встает со своего трона и скользит ко мне. Когда она начинает говорить, ее голос звучит холодно:

– Да, я убийца, любовь моя, но эта обязанность была возложена на меня Советом Альфы. У каждого монарха своя роль, и некоторые из этих ролей важнее других. Королева Никсия известна как могущественная заклинательница, ответственная за распределение наказаний в судебных делах высшего уровня. Королева Эстер наблюдает за научным прогрессом Звездного королевства. Твой отец отвечает за безопасность морских путей для торговых судов. У меня тоже есть свои обязанности. Я совершаю убийства, санкционированные Советом Альфы. С этим я не могу поспорить. А ты можешь?

Я содрогаюсь от того, на что она намекает. Кораблекрушение было не просто безрассудным нападением, а попыткой убийства, одобренной самим Советом Альфы. Тем самым советом, к которому принадлежит мой отец. Чтобы столь рискованные действия были приняты, необходимо единогласное решение всех членов.

Если мой отец считал, что Дориан должен умереть, на то должна быть веская причина.

Лицо Нимуэ смягчается, когда она останавливается передо мной.

– Этот мальчишка виновен, любовь моя. Он уже занял место своего отца в церкви, которая ненавидит фейри. Как и его отец, он был принят в орден силы. Ты должна понимать, что, если ему удастся взять в жены фейри, он будет жесток с ней. Она запросто может стать его следующей жертвой.

Я тяжело сглатываю, и мое дыхание становится поверхностным, пока я пытаюсь переварить все, что сказала морская ведьма. Она была права в одном: я вела уединенную жизнь. Несмотря на то, что многому научилась с тех пор, как сбежала, я все еще мало что знаю о людях. В моих ли силах спасти сумасшедшего?

Я выбрасываю этот вопрос из головы и сосредотачиваюсь на гораздо более насущных проблемах.

– Ты все еще не сказала, каким образом это поможет мне освободиться от тебя.

– Если ты решишь это дело, совершишь это убийство, я отпущу тебя. Убей Дориана Арико, и я откажусь от любых посягательств на тебя. Тебе не придется присоединяться к Сестрам. Ты сможешь вернуться домой к отцу. А еще лучше… – Она делает драматическую паузу и склоняет голову набок. – Я могу сделать так, чтобы тебе больше никогда не пришлось убивать кого-либо своим поцелуем.

Ошеломленная, я молчу. Страх и тоска в равной мере наполняют мое сердце, сталкиваясь в дрожащих конвульсиях, пока я обдумываю столь невероятное предложение. Здесь определенно скрыт какой-то подвох. Я пытаюсь не попасться на ее удочку, не задать вопрос, который вот-вот готов сорваться с губ. Но это бесполезно. Любопытство поднимается из груди к горлу, подталкивая слова:

– Ты действительно можешь забрать мою магию?

– Я могу сделать так, что тебе больше никогда не придется бояться кого-то поцеловать. Я могу зачаровать твои губы таким образом, что твой следующий поцелуй станет последним, который приведет к бессмысленной, мгновенной смерти. С этого момента ты сможешь целоваться с любовью, со страстью, с радостью, при этом не причинив вреда ни одной живой душе. Но только при условии, что выполнишь мою просьбу.

Я провожу рукой по волосам и расфокусированно смотрю в никуда, когда отступаю от морской ведьмы.

– Я… не могу. Если он попросил убежища в церкви, то, вероятно, и шагу не ступит за ее пределы.

– Тебе не стоит беспокоиться об этом. Ты войдешь в церковь и подойдешь прямо к Дориану Арико.

– Но как?

– Приняв участие в конкурсе невест.

Глава XI

Замерев, я смотрю на королеву Нимуэ широко раскрытыми глазами. Возможно, я неправильно расслышала.

– Прошу прощения?

– Ты присоединишься к конкурсу и поборешься за его руку и сердце. Соревнование начинается через три дня, так что ты сможешь подарить ему свой поцелуй на рассвете семь дней спустя.

Я заикаюсь, подыскивая слова, которые помогут мне разобраться в столь нелепом плане.

– Ты хочешь, чтобы я боролась за право стать его невестой?

– Только столько, сколько потребуется, чтобы поцеловать его.

– Но ты все же ожидаешь, что я проникну на конкурс и… что дальше? Поцелую его при всех, чтобы показать, кто именно его убил?

Нимуэ хихикает.

– Не столь очевидно, дитя мое. Я предлагаю тебе поцеловать его наедине, особенно если ты сможешь поймать момент и не оставить при этом улик, что вы вообще были вместе. Участницы становятся гостями церкви либо на протяжении всего конкурса, либо до тех пор, пока не будут от него отстранены. Это значит, у тебя будет предостаточно темных ночей, чтобы попытаться. Даже если будет установлено, что ты находилась с ним в момент смерти, никаких доказательств того, что ты стала причиной его кончины, найти не удастся. Я видела, как выглядела Зара, прежде чем вернуть ее обратно. Не знай я наверняка, могла бы подумать, что она пострадала от любого естественного недуга. Тебя могут осматривать и тыкать в тебя пальцами, пока ты не посинеешь, но ничего, что могло бы связать тебя со смертью Дориана, не найдется.

– Я не хочу, чтобы меня осматривали или тыкали в меня пальцами.

– Тогда делай свою работу как следует. – Ее голос звучит резко. – Я делаю тебе одолжение, Мэйзи. С тех пор, как ты родилась, я считала дни до того, как смогу обнаружить в тебе ту же магию, что и у меня. Чтобы вернуть ребенка, которого потеряла. Думаешь, мне нравится наказывать тебя при нашей первой встрече? Неужели ты думаешь, что в своем предложении я не иду на уступки? Я согласилась освободить тебя от соглашения, которое нас связывает.

Я закатываю глаза.

– Если бы ты действительно делала мне одолжение, то не стала бы манипулировать мной, чтобы заставить кого-то убить. Вот почему я убегала от тебя целый год. Потому что не хотела становиться частью этого. – Я указываю на Сестер, которые рычат в ответ. – Я не хочу убивать людей.

Нимуэ подходит ближе и понижает голос:

– Всего лишь еще один поцелуй, Мэйзи, и тебе больше никогда не придется никого убивать. Наконец-то ты сможешь поцеловать кого-нибудь по любви.

Любовь. То, чего, как я поклялась, у меня никогда не будет. Могу ли я принять ее предложение? Убить человека в обмен на свободу от своей ужасной магии? Моя жизнь могла бы стать совершенно другой. Если Нимуэ действительно не станет заявлять права на меня как на своего подданного, мне больше не придется убегать. Я смогу вернуться домой к отцу. Смогу передвигаться по острову, не прячась и не воруя. Смогу отправиться в приключение и увидеть то, чего не могла всю свою жизнь. Я смогу… влюбиться.

Но сначала мне придется убить человека, которого сама же и спасла.

Могу ли я это сделать?

Я вздергиваю подбородок.

– Что, если я откажусь?

– Тогда ты останешься подданной моего королевства и будешь обязана следовать моим приказам, одним из которых вполне может стать посвящение в Сестры Черного Угря. И да, ты можешь попытаться сбежать, но мои слова остаются в силе. Ты умрешь через десять дней, если не подчинишься мне. Только я могу снять проклятие, которое наложила. Поверь, любовь моя, я хотела бы увидеть, как ты проживешь очень долгую и счастливую жизнь.

Я отступаю от нее, разрываясь между негодованием и беспомощностью. Куда ни посмотри, меня подстерегает неизбежный исход. С одной стороны, я свободна, но должна ради этого убить человека. С другой, становлюсь орудием в руках монстра. Или того хуже – выбираю смерть. Мое сердце так сильно колотится о ребра, что кажется, вот-вот может взорваться.

– Один поцелуй, Мэйзи, – повторяет Нимуэ, ее голос такой же мягкий, как крошечные волны, набегающие на берег. – Это все, чего я прошу. Один поцелуй, влекущий за собой смерть опасного человека.

Смирение сковывает мои кости, заставляя почувствовать себя тяжелой и усталой. Потерянной. Мой голос звучит тихо:

– Я даже не знаю, смогу ли присоединиться к конкурсу. Что, если они уже нашли достаточное количество участниц?

Губы Нимуэ изгибаются в довольной усмешке, от которой у меня к горлу подступает желчь.

– Ты уже присоединилась.

– Что? Как?

Какое-то движение привлекает мое внимание, и я вижу, как чешуя Зары начинает мерцать от головы до ног. Когда чешуйки оседают, их место занимает иллюзия, которая помогает ей стать похожей… на меня. За исключением отвратительно пышного розового платья, конечно. В остальном сходство пугающе сверхъестественное. Она складывает руки на груди и натягивает жеманную улыбку на свои-мои губы.