Дженнифер Чан не одна

Я подошла к ней, осторожно огибая груды одежды, которую она уже начала распаковывать.

– Итак, эта коробка… – она снова оценивающе оглядела меня с ног до головы. – С тобой когда-нибудь случалось что-то необычное? Что-то, чего ты не можешь объяснить?

Мои ладони мгновенно вспотели. Особенность слухов в том, что им никто никогда не верит. То есть никто никогда не верит им полностью, пока человек не скажет или не сделает что-то необычное. Или жуткое. Или откровенно странное, оставив тебя гадать: ну, кто знает? Может быть.

И вот, стоя в той комнате с Дженнифер, которая вела себя очень странно, я подумала: «Она ведь и меня может уложить одним приёмом карате. Кто знает».

– Я не говорю о чём-то, ну, совсем диком, – продолжила она. – Я бы не стала ожидать чего-то такого от жизни обычной горожанки.

– Правильно, – я отступила назад, ведь разве она сама, кхм, не была обычной горожанкой? Может передо мной и правда стояла обученная наёмная убийца.

– Подожди, нет, стой! – выпалила она, поднимая руки. Затем зажмурилась и, прежде чем снова заговорить, сделала глубокий вздох. – Уф, Ребекка же говорила не поднимать эту тему. Не всем это понятно.

Стал бы опытный убийца называть маму по имени? Вполне возможно.

– Иногда люди переживают что-то невероятное, что-то большое, – продолжила Дженнифер, – например, огни в небе – три вспышки красного – или странные сообщения по радио. Но в большинстве случаев знаки не такие заметные. Например, воздух становится холодным, или у тебя возникает дежавю. Или вот ты просыпаешься, а тело ещё спит, и несколько секунд ты просто не способна пошевелиться, – она широко размахивала руками и говорила всё быстрее. – Или иногда у тебя просто возникает такое чувство… Как будто ты хочешь что-то сделать или сказать, но тело тебя не слушается. Или чувствуешь себя такой потерянной, словно не принадлежишь этому миру. Будто все прочие знали, что будет тест, а ты нет, вот и не готовилась. И даже учебник не прочитала.

– Ох.

– Задумывалась ли ты когда-либо, что означают эти чувства?

Мои родители часто говорили о любознательности (в основном о том, как мне её не хватает). А вот у Дженнифер явно была самая тяжёлая форма этой самой любознательности.

Если честно, я никогда ни о чём таком не задумывалась. Да, то, о чём она говорила, было мне знакомо, но такова уж моя жизнь. Какой смысл задаваться вопросами.

– Ты, наверное, считаешь меня совсем чокнутой, – она опустила глаза и принялась пинать коробку мыском ботинка.

Я поняла, что ей хочется мне понравиться. Это желание было таким сильным, что она вполне могла бы засветиться от него, как от большой дозы радиации. Никто не старается ради чего-то так сильно. Не желает чего-то настолько отчаянно.

Именно тогда я и поняла, насколько далеки от реальности все слухи о Дженнифер. Потому что эта девушка ни за что бы не выжила в мире обученных убийц. Она едва переживёт Академию Гиббонса.

– Я не думаю, что ты… чокнутая, – сказала я.

Она со свистом выдохнула, даже не пытаясь скрыть облегчение, и, к собственному удивлению, я поняла, что тоже хочу ей понравиться.

– Ну и, э-э, что всё это означает?

В её взгляде вспыхнула надежда, а улыбка становилась всё шире и шире, словно Дженнифер не могла её сдержать – или не хотела. Она прошептала одно слово:

– Инопланетяне.

Я моргнула, ожидая, что она вот-вот скажет: «ШУЧУ». Но она просто стояла передо мной, и с каждой секундой, что я молча смотрела на неё, надежда в глазах Дженнифер постепенно угасала.

– О, – я буквально заставила себя произнести это. Официально заверено и подтверждено на все сто процентов: дети в Гиббонсе съедят её с потрохами.

И в этой ужасной тишине, душащей всякую надежду, я поняла, что моим друзьям она не понравится. А значит дружить с Дженнифер будет… проблемно. Это было бы сложно для нас обеих, некоторые вещи просто того не стоят. И хотя эта мысль опечалила меня сильнее, чем я готова была признать, иногда лучше просто не пытаться.

– Знаешь, думаю, мне пора у…, – начала было я, но она поджала губы, словно проглотила своё разочарование, и у меня в груди что-то сжалось. Я знала, что мне следует бежать прочь, но не могла выдавить из себя ни слова.

Мысленно я подтолкнула себя: «мне пора уходить».

Вот только сказала в итоге совсем другое.

– В смысле, инопланетяне?

Её лицо засияло от облегчения.

– Правда? Ты действительно хочешь знать? Боже мой, это потрясающе. Вообще-то существует масса свидетельств внеземной жизни.

Рейган показала мне, что уверенность может быть заразительной. С Дженнифер я поняла, что облегчение – тоже. Крошечный узелок в груди растаял, и от этого у меня голова пошла кругом. Это пробудило во мне… любознательность или что-то в этом роде. Указав на коробку с «РАССЛЕДОВАНИЕМ», я спросила:

– Это там и лежит? Улики?

– О, да. Она забита всем, что мне известно, – упав на колени, Дженнифер содрала полоску скотча и открыла коробку, демонстрируя сверкающие камни в стеклянных футлярах, потемневшие от времени газетные вырезки и толстую стопку красочных тетрадей. – А ещё всем, что знал мой папа. Мы часто смотрели документалки о космосе и научную фантастику, ходили смотреть на звёзды, когда он был жив.

– Ох, – мы были недостаточно близки, чтобы я могла её утешить, но не сделать этого я тоже не могла, – мне жаль насчёт твоего отца, – сказала я это совершенно искренне.

Дженнифер быстро заморгала, её улыбка дрогнула. Но потом она тряхнула головой и резво вскочила на ноги.

– Мои текущие записи лежат в сумке внизу. Я их тебе покажу. Жди здесь!

Она выбежала за дверь и затопала вниз по лестнице, а я осталась в комнате, полной коробок, пытаясь понять, что делать дальше.

Я написала Рейган: Я только что встретила новенькую!!

Та ответила молниеносно: М-м-м?? Дженнифер Чан? Она набросилась на тебя, словно ниндзя??

Стараясь не думать о том, что сказала бы мама, я начала печатать: Ты ни за что не поверишь. Она действительно верит в…

Застыв, я уставилась на текст и на значок «Отправить» рядом с ним. Снизу донёсся голос Дженнифер, она что-то говорила своей маме, интонации были лёгкими и беспечными, хотя слов я не разобрала.

Я медленно стёрла набранное сообщение.

Рейган была моим самым близким другом во всём мире. Она понимала меня лучше всех – лучше родителей, лучше Тесс, лучше всех друзей, что у меня когда-либо были. И всё же. Возможно, Рейган лучше не знать об инопланетянах Дженнифер.

Когда ответа не последовало, Рейган написала: Эй, ты там?

И ещё: Какая она? Уровень странности Кэт и Ингрид или ещё хуже?

Я закусила губу. Ингрид Стоун и Кэт Абрамс были непопулярны в школе, и до сих пор всякий раз, когда Рейган упоминала их, мне становилось неловко. Раньше я общалась с Ингрид – немного, но общалась. А затем, в прошлом году, Ингрид вдруг возненавидела меня. Я не знала причин, но иногда втайне думала, что, возможно, она просто завидует тому, что я стала популярной.

От Рейган пришло ещё сообщение: Кровавые подробности, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста??

Дженнифер вернулась, и я быстро убрала телефон обратно в карман. Рейган явно расстроит моё таинственное молчание, но я не знала, что ей ответить. Лгать ей не хотелось, быть до конца честной – тоже.

– Вот они, – сказала Дженнифер, держа в руках зелёную тетрадь. На обложке большими, жирными буквами, выходящими за рамку для заголовка, было написано:

ПУТЕВОДИТЕЛЬ ПО ВСЕЛЕННОЙ