Вельвет

Избитая фраза: ценишь, когда теряешь – мой слоган уже долгое время.

***

Весь следующий день я так занят, что мне едва удается поцеловать Трейси во время ланча. У нас сегодня особенный день, и я напоминаю себе об этом, когда с самого утра рассекаю голубую воду в бассейне руками и вдыхаю запах хлорки; когда сижу на статистике и стараюсь максимально сосредоточиться; когда после уроков забегаю в резиденцию, где мне староста вручает письмо, пришедшее из Виктории.

Я стою в раздевалке, прислонившись затылком к стене и слушаю хор голосов, эхом разносящийся с арены. Сегодня тренер решил провести внеплановую тренировку, так как лед почти весь день свободен, ну а мы, по его словам, уже скоро забудем, как стоять на коньках.

– Арчер, ты рано. – Тренер Фаррелл заглядывает в раздевалку и замечает меня.

Оттолкнувшись от стены, я подхожу к своей форме.

– А, да, освободился раньше.

Тренер молча наблюдает за мной, когда я сажусь на шкаф-скамью и расшнуровываю кроссовки.

Мне неловко в его присутствии, ведь я повел себя с ним, как задница[2 - отсылка к роману «Плюш»]. Но я действительно считал, что был прав и пусть я не был уверенным в том, что делаю, я все-таки это сделал.

Со мной такое случается слишком часто, чем я не горжусь.

Хорошо, что все не зашло слишком далеко. Но я вынес из этого одно: какие бы благородные мотивы тобой ни двигали, сначала узнай, нужно ли кому-то твое чертово благородство. Есть шанс все испортить и сделать только хуже.

Нужно извиниться за свои слова, ведь тренер Фаррелл для меня один из примеров для подражания и, если честно, с трудом верится, что мы как-то связаны. Если это можно так назвать.

Но я продолжаю молчать, стиснув зубы. Возможно, это моя гордость, которой здесь вообще не место или некий ступор, когда молчание и опущенный взгляд в пол отчетливо дают понять, какой ты идиот, но все еще славный малый, который порой наступает на мины.

Надеюсь, что все же второе.

Видимо тренер думает так же, потому что он проходит в раздевалку и встает напротив меня. По его расслабленной позе я понимаю, что разговор будет о другом.

– Ты в порядке, Кайден? – интересуется он.

Я поднимаю голову.

– Да, конечно.

Взгляд тренера падает на письмо, которое я положил рядом с собой. Я быстро хватаю его и убираю в сумку.

– Уже приходят ответы из колледжей, – продолжает он. – Как у тебя с этим дела?

Он специально спросил? Я снова оставляю в покое шнурки и выпрямляюсь.

– Некоторые рассылают в конце апреля, так что…

Тренер кивает, продолжая буравить меня взглядом. У меня что-то на лице? Почему он так смотрит?

– Не всегда все может идти по плану, – неожиданно произносит тренер Фаррелл. – Порой даже запасные планы не срабатывают.

Я вздыхаю и опускаю голову. Он слишком хорошо нас читает, ведь ему всего двадцать пять. В нашей школе он работает больше года, почти сразу после колледжа. Он катался за университет Торонто в студенческой ассоциации спорта, и когда мы с парнями нашли его статистику на сайте университета, просто охренели. Да он должен был стать звездой НХЛ, но этот парень выбрал карьеру тренера, а не хоккеиста и не похоже, что жалеет. Кто-то ведь должен тренировать, верно?

Да и выглядит он не совсем как тренер. Забитые татуировками руки плюс густая растительность на лице делают его похожим на рок-звезду.

Этим он нас и расположил к себе с самого начала. А позже и тем, что его тренировки почти сразу начали приносить плоды. Он крут, и я жалею, что испортил его мнение о себе.

Но судя по разговору, еще не все потеряно.

– А если планов нет вообще? – решаюсь произнести я, глядя на лицо тренера.

Он понимающе смотрит на меня в ответ.

– Тогда придумай их.

Я старался. Но не выходит. Я не знаю, чего хочу и не знаю, что приносит мне это письмо: облегчение или разочарование.

Как же убого это звучит. Мне ни в коем случае нельзя говорить все это Трейси.

Я учусь в одной из лучших школ страны. 90 процентов учеников Эшборо Флэйм поступают в ведущие университеты страны и университеты лиги плюща в Америке. Так каково черта я не знаю, как в дальнейшем распорядиться своей жизнью?

– Послушай, – продолжает тренер. – У тебя огромный выбор, несмотря ни на что. Я могу тебе кое-что предложить, как один из вариантов.

Это заставляет меня всего обратиться в слух.

– Что именно?

– Уже все знают, что должность тренера в новом хоккейном клубе города моя, – говорит он. – Это не было секретом, но все же знали только самые близкие, а один мой друг не умеет держать язык за зубами.

Я улыбаюсь. Это верно. Все знают, что наш тренер в этой школе последний год, а в дальнейшем будет тренировать профессиональный клуб, который будет входить в Тихоокеанскую юниорскую хоккейную лигу. Это так круто, что даже не верится. В Эшборо такое впервые.

– О, вас поздравить? – Я придаю своему голосу шутливый тон и протягиваю руку.

Тренер Фаррелл смеряет меня грозным взглядом. Я смеюсь и убираю руку.

– Кроме шуток, Кайден, – продолжает тренер. – Если ты совсем не знаешь, как дальше распорядиться своей жизнью или ты запутался, у тебя есть выбор. Дай себе время, чтобы определиться. В конце концов, у тебя есть хоккей.

Я становлюсь серьезным.

– Вы имеете в виду…

– Да. Приди на просмотр, не даю гарантии, но я замолвлю за тебя словечко, и ты можешь быть частью команды. Или поезжай в другой город и дай себе время там. Не нужно спешить.

Играть в хоккей на подобном уровне? Это конечно не НХЛ и даже не CHL, но я бы мог уже после школы заниматься чем-то серьезным. Мне важно быть опорой для Трейси.

По крайне мере, хоть какая-то цель у меня есть. Но эта цель слишком честолюбива, особенно для такого, как я, ведь она касается денег. Я хочу окружить Трейси тем, к чему она привыкла, и знаю, насколько сложно это будет. Возможно, задачу облегчает то, что Трейс не похожа на избалованную девчонку, несмотря на то, что выросла в достатке. Она все же знает этому цену.

Я даже цель себе правильную поставить не могу.

С трудом кивнув, я отвечаю:

– Хорошо, я подумаю.