Просто коснись меня

Ингрид цокает языком.

– Мне нравится твоя прическа, – говорю я, касаясь выбившей темной пряди из ее туго заплетенной вокруг головы косы.

– Сама сделала, – улыбается она. – Ты какая-то вялая.

Мы идем по шумному коридору школы, приближаясь к классу английской литературы. Почти все наши уроки в этом семестре совпадают. В прошлом семестре я занималась вдвойне, но после рождественских каникул позволила себе немного расслабиться и не брать углубленных курсов.

– Мне все время хочется спать, – жалуюсь я, завидуя подруге. Она такая бодрая каждое утро.

– Ну, надо полагать, – заявляет Ингрид. – Вчера был твой день рождения.

Вчера мне исполнилось семнадцать. И это паршиво, когда твой день рождения в воскресенье перед понедельником и школой. Мама отправила мне деньги, и я пригласила своих друзей в пиццерию. После нее друг Ноэля пригласил всех к себе домой, где было море пива и чипсов.

Зайдя в класс, я быстро усаживаюсь на свое место в переднем ряду у окна, и достаю свое эссе. Над ним я корпела три часа. Я просто не могу уложиться в ограниченное число слов. В моих сочинениях одно предложение это целое эссе.

– Ребята, живо по местам, – командует мистер Донел, заходя в класс вместе со звонком.

После урока я здороваюсь с друзьями в коридорах школы. Все не выспавшиеся, как и я, но вполне довольные вечеринкой.

– Сходим после школы в кафе? – предлагает Розали, еще одна моя подруга.

Я поджимаю губы и качаю головой.

– Не могу. У меня театральный кружок.

Розали заметно сникает и тяжело выдыхает.

– Ладно. В следующий раз?

Я улыбаюсь и киваю подруге. Розали безумно влюблена в Мейсона, молодого ординатора. Я уже перестала считать, сколько раз она придумывала себе поводов, а точнее выдумывала болячки, чтобы попасть в клинику. Когда это перестало работать, Розали стала постоянно ходить в маленькое кафе напротив клиники, в котором Мейсон обычно обедает или встречается с друзьями после смены.

Мейсон славный и ему… двадцать четыре. Все довольно серьезно.

Мы выходим из актового зала и с шумом обсуждаем пьесу, на которую еще не распределили роли.

– Нам нужно больше мечей и щитов и еще кучи всякой хрени, которой у нас нет, – говорит Уолт Бентони.

– Я думаю, что нам стоит показать сюжетную линию между тремя братьями и судьбу Анны Невилл. – Я засовываю распечатанные листы пьесы Шекспира «Ричард Третий» в свой баннер.

– Но смерть Ричарда важна, а это случилось в битве при Босворте. Как нам все это сократить? – продолжает махать руками Уолт, идя за мной по школьному коридору.

– Нам не обязательно показывать его смерть. Мы придумаем что-нибудь, – успокаиваю я вечно ноющего и паникующего Уолта.

– Ладно, – говорит он. – Кинешь мне на почту наброски, если займешься этим сегодня?

– Без проблем.

Я обязательно этим сегодня займусь. Мистер Донел наш преподаватель по английской литературе и по совместительству руководитель школьного театра, оценил мое предложение поставить на школьном концерте пьесу «Ричард Третий». Это довольно сложное и длинное произведение и мне придется очень долго работать, чтобы впихнуть самое главное в определенное время. Да и на счет костюмов у нас небольшая проблема. Все что у нас есть это крылья для фей, пчелиные костюмы, волшебные палочки, перья для индейцев и шляпы мушкетеров. Если я смогу договориться с директором музея на счет инвентаря и попросить девочек из швейного кружка помочь нам с костюмами, то это будет просто здорово.

Все что мы до этого ставили, было легким и простым. Эта пьеса будет либо грандиозным событием в нашей школе, либо полным провалом.

Я стучу в дверь класса литературы и слышу голос мистера Донела:

– Входи, Эйвери.

– Как вы узнали, что это я? – Я сажусь за парту напротив его стола.

Мистер Донел смотрит на свои наручные часы и ухмыляется.

– Я оставил вас одних час назад. Ты продержала их больше, чем я думал. Что вы решили?

Мой преподаватель и просто пример для подражания позволяет нам самостоятельно выбирать роли, основываясь на внешности или личных качествах. Я начала посещать драмкружки с трех лет, и мне всегда это нравилось. Чаще я выступала помощником мистера Донела в постановках, нежели играла сама.

– Нуу. Это сложно. Если быть до конца честной, я никого не вижу в роли Ричарда или Анны. Нам не хватает людей.

Мистер Донел внимательно смотрит на меня, раздумывая. Мне бы не хотелось, чтобы он передумал и предложил что-то другое. Я хочу попробовать именно это. Да и ребята действительно заинтересовались. Нам просто предстоит чертовски трудная работа.

– Попробуй заманить своего брата, – предлагает он.

Я фыркаю.

– Он ни за что не согласится. Может вы? Вам ведь всего сорок, так?

Мистер Донел сдвигает темные брови на переносице.

– Тридцать девять, – мягко поправляет он, расслабляя галстук. – И нет.

– Знаю, – вздыхаю я. – Развешу объявления по школе и постараюсь уговорить кого-нибудь сама.

– Ты умница, Эйвери, – улыбается мистер Донел. – У тебя все получится. Сама ты планируешь играть?

Я пожимаю плечами.

– Мне бы хотелось поработать над текстом.

– Это понятно, но как на счет игры?

– Сыграю какую-нибудь эпизодическую роль. – Конечно же, я лгу. Никого я играть не собираюсь.

– Что на счет Анны? – Мистер Донел смыкает руки в замок под подбородком и внимательно изучает меня своими проницательными темными глазами.

Я дотрагиваюсь до пряди своих волос и улыбаюсь.

– Парик, – говорит учитель таким тоном, будто я ляпнула несусветную чушь.

– О, – я закатываю глаза. – Не знаю. Я подумаю.

Он посмеивается и качает головой.