Просто люби меня

Эйвери

– Давай закажем еще? – предлагает Уолт, отодвигая учебник в сторону.

Я смотрю на наши пустые тарелки и стаканы. Вообще-то мой желудок уже достаточно наполнен, но я очень долго не ела блинчики «Маки».

– Давай.

Уолт расплывается в широкой улыбке и подскакивает с сиденья.

– Я даже сам принесу.

Я смотрю ему вслед и не могу удержаться от улыбки. Даже не знаю, как так вышло. На данный момент, Уолт – единственный человек, с кем я могу быть самой собой. То есть той, которой я стала. Уолт не смотрит на меня, словно я новичок в школе. Бывают моменты, когда он шутит, как прежде, но тут же замолкает, в ожидании моей реакции. Я делаю вид, что не замечаю этого. Мне нравится вспоминать наши шутки и смеяться над ними. К тому же прошло не так много времени. Всего несколько месяцев. Но как же они изменили нас всех.

С Карой и Грейс все еще туманно. Им сложно принять меня, но они пытаются. Я не хочу себя навязывать, мне неловко о чем-то говорить, нужно еще время и это нормально. Так говорит доктор Бордман, к которому я все еще хожу.

Уолт возвращается с двумя порциями блинчиков, политыми кленовым сиропом. У меня снова текут слюни, когда он ставит одну порцию передо мной.

– Боже, почему они такие вкусные?

Уолт кивает.

– Да уж, я буду по ним скучать.

Мы едим молча, наслаждаясь теплом блинной и тихой музыкой инди. За окном все так же холодно, но весна уже близко. Все меняется. На прошлой неделе я подала заявку в колледж в Эдмонтоне. Ноэль уже решил, что мы будем вместе снимать квартиру. Я найду работу, и мы постараемся оградить папу от лишних трат. Пока планы такие. С командой Ноэля, в которой он будет играть с каждым становится все яснее. Он останется в Эдмонтоне и не уедет в другой город, чего я боялась. Наконец-то мы снова будем вместе.

– Уверена, в Виннипеге тоже есть блинные, – говорю я.

Но Уолт отрицательно качает головой.

– Но не такие, как «Маки».

– Придется привыкать.

– Эй, еще февраль.

Мы смеемся, продолжая поедать блинчики.

– А ты уверена на счет Эдмонтона? – внезапно интересуется Уолт. Он отставляет в сторону пустую тарелку и, вытирая рот салфеткой, пристально на меня смотрит.

Что-то в Уолте изменилось. Он стал выглядеть старше. Хотя все те же голубые глаза, темно-каштановые волосы, которые он редко коротко стрижет, и они вечно лезут ему в глаза. Но это отличительная черта Уолта. Осенью ему исполнилось восемнадцать, но ведь это не делает человека автоматически взрослым. Я имею в виду физически.

Все дело в том, что я слишком долго провела времени в своем коконе, совершенно не замечая, как вокруг меняется мир и люди в нем.

– Конечно, – отвечаю я. – А что?

– Нет, я просто… подумал, эм…

Мне становится смешно.

– Что?

– Это из-за Ноэля.

Да, это нормально, что так думают. Но ненормально, когда друзья боятся сказать при мне что-то вслух. Словно я в любой момент взорвусь, и что-нибудь произойдет. И их нельзя их за это винить.

– Отчасти, – признаюсь я. – Еще у меня там мама и бабушка. И это ближе, чем твой Виннипег.

– Да, точно, – с улыбкой отзывается Уолт.

С мамой мы начали созваниваться еще пару недель назад. Я попросила ее не говорить ничего о том, что я видела. Мне хочется это забыть. Сделать вид, что ничего не было, и пока у меня получается. Мама была естественно рада и, следуя нашей традиции, нашла ботинки, прошитые по подошве синей нитью, когда я покрасила волосы.

Кстати о волосах…

Я оттягиваю прядь и смотрю на секущиеся кончики. Обесцвечивание и краска испортили их. Но я так не хочу отращивать свой скучный темный цвет. Мел обещала купить мне кокосовое молоко. Надеюсь, она не забыла.

– Ну что, продолжим? – Кивком головы я указываю на учебники, лежащие в стороне. Уолт со стоном опускается лбом на стол.

– Ненавижу математику.

Я смеюсь над ним.

– Поверь, я тоже.

За время моего «отсутствия» мне ничего не оставалось кроме как учиться. Поэтому я хорошо подтянулась даже в математике, в то время как Уолт заметно отстал. Мы уже второй день сидим здесь и занимаемся после уроков. Вчера после тренировки как обычно пришли ребята из команды. К счастью мы уже закончили, поэтому ушли еще до того, как на меня бы все глазели. Это смущает. Мне неловко. На данный момент я выбираю то, где я чувствую себя комфортней всего. И это Уолт. Даже немного странно.

Сегодня тренировки у хоккейной команды нет, поэтому мы сидим до самого закрытия.

– Ребята, пора закрываться. – Мистер Маккинли выходит из-за прилавка и вытирает руки о передник.

– Уф. – Уолт тянет руки в разные стороны. – Я и не заметил, как пролетело время.

– Точно. – Я подавляю зевок.

Мы выходим на улицу и, прячась от мороза, бегом несемся к пикапу Уолта. Он сразу же включает печь.

– Еще рано. Может, – он нерешительно смотрит на меня. Я натягиваю шапку. – Поедем ко мне? Мама будет рада тебя видеть.

В этом я не сомневаюсь. Но есть сомнения в самой себе. Миссис Беннет такая болтушка, что боюсь не выдержать ужин рядом с ней. Мне и раньше с трудом это удавалось. К тому же… мы слишком много времени проводим с Уолтом. Мы гуляли за старой хоккейной коробкой, и я даже согласилась помочь ему с постановкой на день Святого Валентина, чему мистер Донел был удивлен. Ребята из театрального кружка мне улыбались, но заговорить мало, кто решился. В конце спектакля я решилась выйти на сцену со всеми, но быстро передумала и ушла раньше. Там мне точно не место. У меня всегда была боязнь сцены, которую я никогда побороть не могла. Звучит, как бред, но это так. Даже был случай, о котором неприятно вспоминать. Ноэль тогда сказал, что надерет задницу любому, кто хоть заикнется об этом, и никто ничего никогда не говорил. Ну, было и было.

Мне нравится проводить время с Уолтом, но должны быть границы. Побыть в одиночестве неплохо. Временами это даже очень полезно. И это тоже говорит доктор Бордман. Он сказал мне найти золотую середину. И, кажется, я ее нашла.

– Может, в следующий раз? – предлагаю я.

Уолт кивает, явно разочаровавшись.

– Хорошо. В следующий раз.

***