Мученик

– 20 % – это довольно много.

– Что такое "проценты"? – Озадаченно спросила Мама.

– Извини, мысли вслух. В другой раз объясню.

По пути обратно Мама взяла Рами за одну из лап и поволокла её за собой. На мой озадаченный взгляд она ответила:

– Ты мне, может, и не поверишь, но в детстве она любила, когда её так возят. Всё с ней будет в порядке, не переживай. Я знаю, как заботиться о детях, у меня было много возможностей попрактиковаться. Ах, нам сюда.

Мама повернула куда-то в дальний конец комнаты. Туда, откуда она, а точнее, её Тень, смотрела на меня из темноты во время нашей первой встречи. Воздух здесь был затхлый, а мгла казалась неестественной. Увидев, что я пытаюсь проморгаться, Мама что-то вспомнила и начала говорить сама с собой. Ну, то есть с той самой Тенью.

– Да, точно, люди же плохо видят в темноте. Подруга, у тебя остались глаза?

– Нет, твоя младшая о них позаботилась. – Тень демонстративно подняла и опустила руку, в которой была лапа Рами. Последняя рефлекторно дёрнула лапкой. – И ты слишком её балуешь.

– Скажешь мне это, когда заведешь своих детей… – язвительно ответила Мама, словно её с ребенком не пропустили вне очереди там, где, по её мнению, должны. – Ну тогда ты знаешь, что делать. Заодно выясним, живая ты ещё, или уже нет.

– Тебе легко говорить. – произнесла Тень с явным осуждением и тревогой в голосе.

Не спрашивая меня, Мама и Тень схватили меня свободной рукой за запястье и ткнули кистью в свою вторую руку.

– Могли бы и просто попросить. – Сказал я обиженно, но всё же обхватил её… их запястье.

– Извини. – произнесла Мама без капли раскаяния. – Тень просто не любит просить о помощи, даже если нуждается в ней.

– Говори за себя. – выпалила Тень и отвернулась, из-за чего Мама оказалась уткнувшейся лицом в её затылок. Поверхность натянулась, как если бы ей на голову натянули целофановый пакет.

Моя рука засветилась и начала распространять тепло по гладкой и нежной руке Мамы… или это Тень такая на ощупь? В общем, кого-то из этих двоих я лечил, причем руки светились даже сильнее, чем при воскрешении.

Из спины Мамы вылезли знакомые крылья, а затем, откуда-то промеж лопаток, начали один за другим вылетать те самые глаза, которые мы с Рами (на самом деле она одна) так старательно и долго уничтожали.

Каждый новый глаз улетал вдаль и занимал своё место где-то в этой мгле, а затем становился неким подобием прожектора и злобно освещал землю перед нами, образуя некую тропинку.

– Мы видим правильный путь и без света, – сообщила Мама, отпуская мою руку. – Но для тебя я подсветила дорогу. Лучше не сходи с тропинки.

– А что произойдёт, если сойду?

Мама мрачно ухмыльнулась и потащила Рами за собой. Встревожившись не на шутку, я вприпрыжку последовал за ними. Где-то за спиной раздавался шум боя и в воздух взлетело облако пыли. И откуда у А столько сил…

* * *

Когда мы преодолели тёмную тропинку началось долгое восхождение по спиральной лестнице без поручней, да ещё и с крутыми маленькими ступеньками. Стоит ли говорить, что подъем был не только опасным, но ещё и невероятно утомительным.

Единственная причина, по которой я не жаловался из-за подъема по бесконечной спирали, заключалась в том, что я был в замешательстве, когда Мама небрежно поволокла Рами вверх по ступеням. Я с лёгкостью представил, как она тащит меня за ногу вверх своей второй рукой, собирая моим позвоночником каждый уголок, даже не замедляя хода.

Предоставленный сам себе, я начал размышлять о всём, что я увидел и пережил. Это был единственный способ игнорировать усталость.

Жизнь в Улье явно сопряжена с постоянным риском. Опасности подстерегают арахнидов повсюду: воины постоянно пытаются решить, кто сильнее, внешний мир полон враждебных существ, а те, кто не занимается сражениями, постоянно что-то замышляют или преднамеренно заливают вас холодной водой. Если вам не повезет столкнуться с кем-то социально неловким, то он окажется либо с придурью, либо самым главным убийцей среди Роя. Рассуждая здраво, можно предположить, что Мама действительно совмещает в себе все эти качества. Она явно умеет драться и готова сражаться едва ли не в первых рядах. Она легко подбирает слова, не скупится выражать эмоции, а её «лицо» постоянно разное и живое. За ней хочется следовать, каждый её жест хочется ловить взглядом, а каждая её поза выглядит эффектно. Да даже по лестнице с дохлым (прости, Рами) гигантским пауком в руке она взбирается величественно, освещенная тусклыми красными огнями летающих глаз. И всё же, я уверен "на все сто", что доверять ей нельзя. Если Тифа пошла хитроумием в Маму, то я даже не хочу проверять, насколько страшной может быть яблоня, с которой упало такое яблоко. И это не говоря уже о том, что с ней в комплекте идёт Тень, которая обладает своим собственным нравом и переменчивой натурой.

– Если ты так пристально будешь смотреть за нами, Тень начнёт нервничать. – сделала мне замечание Мама, насмешливо хихикая. Для неё подъем не составляет трудности, а я изо всех сил стараюсь побороть изнеможение.

Надеюсь, причиной моей смерти не станет бесконечная лестница. Будь я покрупнее, я бы признал её достойным противником, вот только у меня подтянутая комплекция, при которой нет чести в подобной гибели.

– И ничего я не буду! – смутилась Тень. – Я привыкла, что на меня все смотрят постоянно. Ты же меня всё время носишь.

– Но обычно смотрят на меня, а этого человека заинтересовала именно ты. – продолжила подкалывать подругу Мама. Раздался знакомый треск сдавливаемой древесины.

Я решил, что стоит оправдаться:

– Не берите в голову, я просто задумался.

– Да, мне докладывали, что ты часто это делаешь. – произнесла Тень, хватаясь за возможность сменить тему. – И о чём же на этот раз?

– О том, что я… завидую вам всем, что ли.

– Э? – кажется, я услышал три разных голоса, удивлённых моим ответом.

Похоже, что Рами действительно пришла в себя и ей на самом деле нравится то, что её тащат вверх, собирая пыль с лестницы, иначе она бы уже поднялась на ноги.

– Ну, может быть мне только кажется… – я замялся под их пристальными взглядами. То, что я хочу сказать, сильно смущает. – Но, несмотря на внутренние конфликты, разницу в характерах и гору трупов снаружи, которую мне еще предстоит воскресить…

– Не переживай, я уже распорядилась там убраться. – перебила меня Мама. Не помню, чтобы она куда-то уходила или кому-то что-то приказывала. – Ну давай, не томи. Что ты хотел сказать?

– …Кхм. Ну… это… – Чем больше слушателей, тем сложнее сказать что-то подобное. – В общем, для меня вы похожи на настоящую, любящую семью. Вы все разные, но живете вместе. У вас есть проблемы, но вы преодолеваете их вместе. Даже Мама и Тень так близки, что похожи на родных сестёр, хотя это только первое впечатление.

Девушки задумались только цокот наростов-каблуков на ногах Мамы нарушал тишину.

– Но разве… это не нормально? – спросила Рами, вставая на лапы и переползая на стену, чтобы освободить мне место для подъема. – Разве так не в каждой семье?

Тут уж мне нечего ответить. Я не знаю. Когда смотришь со стороны, кажется, что все счастливы, что у всех всё идет гладко, и это только ты сталкиваешься с трудностями.

Мама попыталась приглушить смешок, но когда ей это не удалось, она звучно рассмеялась.

– Нет, Рами, это не так. У людей есть дружные семьи, но даже они не такие, как мы. Мы живем одной семьёй, потому что считаем себя одним организмом, одним Роем. Для нас важно, чтобы большая Рой жил и процветал. Но люди… – Мама задумалась, бросая на меня косые взгляды. – …каждый из них думает только о себе. Каждый человек слаб сам по себе, поэтому они собираются в группы, чтобы им было легче, а не потому, что для них это естественно, как для нас.

– Кажется, ты говорила, что мало знаешь о подобном. – напомнил я.

– Это была Тень. И она точно врала. – отмахнулась от меня Мама. – Люди всегда думают о себе отдельно от других, в то время, как мы мыслим, как часть Роя. Поэтому мы почти не совершаем глупых эгоистичных поступков. Поэтому мы не предаем друг друга и живём… не без конфликтов, но дружно…

Так ли это? По словам А, тут настоящее змеиное гнездо. К тому же, полчаса назад мы сражались друг с другом из-за вполне себе эгоистичного решения одной особы. Во мне понемногу начало вскипать недовольство. Возможно, потому что она отчасти была права, пусть и сильно обобщая.

– Люди способны оправдать любую измену, или предательство. Если им будет нужно, они способны позабыть о кровных узах, долге, чести. Они способны отказаться от всего ради своих идеалов. – грустно добавила Тень. – Люди – воистину глупые создания.

– Но я не совсем понимаю. Как вообще они могут пойти и против семьи? – В такие моменты мне кажется, что Рами уж чересчур наивна. – Разве семья это не всё, что у нас есть?

– Разумеется, не всё. – ответил я и постучал пальцем по своей груди. – Эго. Личность. «Я». Всё то, что Мама и Тень описывают, как нечто плохое, на самом деле может быть оказаться полезным. Эгоизм делает нас решительнее, упрямство – целеустремленнее, а коварство – изобретательнее. Наша гордость заставляет нас становиться лучше. Да вообще любой недостаток можно обернуть во благо, а благо – в недостаток.

– Вот, видишь, как я и говорила. – развела руками Мама. – Они могут оправдать любую глупость.