Ошейник для кошки

– Да, я сказал смириться, а не врать мне. Ведь ты только что соврала мне, я прав?

Его глаза пугают тебя, как и его голос, в нем слышны нотки металла. Если он такое провернул с тобой сегодня, то явно он шутить не будет. Это уже не игры, как было десять лет назад, это совершенно другая история.

– Отвечай, когда тебя спрашивают! – его голос еще на полтона выше.

– Я…я…я не буду так больше, не буду обманывать. Прошу, простите меня, – заикаешься, испуг еле-еле позволяет подобрать нужные слова, тебя трясет то ли от страха, то ли от нервов.

– Простите меня, кто?

– Простите меня, Хозяин, – заканчиваешь фразу.

– Вот, теперь молодец! – его теплые слова режут сильнее ножа, слезы снова припустили из глаз.

– Не вздумай такое повторить еще раз. Врать Хозяину – очень серьезный проступок для рабыни, за который положено наказание.

Ты застыла от его слов, а вниз живота ухнуло тяжелое, горячее желание, заставляя тебя дышать глубже и чаще. Ты ставишь барьер для этих ощущений, ты обязана справиться. Этот человек разрушает твою жизнь, сейчас надо думать головой. Ты обязана выбраться отсюда, сбежать от него, внушаешь себе, как мантру.

– О, пожалуйста, только не это. Я честно больше никогда не сделаю так. Умоляю, только не наказывайте меня, Хозяин.

Он присаживается на корточки и теперь его лицо на одном уровне с твоим.

– Не могу, девочка моя. Ты же знаешь, любой проступок не может остаться без наказания. А иначе, как ты поймешь, что поступила плохо? Это только для твоей пользы, моя хорошая.

Ты нервно сглатываешь. Кажется, что даже слезы прекратили течь из глаз от страха. Что он хочет сделать? Ты даже не можешь представить на что сейчас способен этот человек, ведь вы не виделись больше 10 лет. Он встает и движется в дальний угол комнаты, слабо освещенный ночником. Похоже там что-то вроде комода или шкафа. Открывает ящички, вынимает какие-то предметы и берет ссобой.

– Считай, что в этот раз тебе повезло, учитывая сложившиеся обстоятельства сильно наказывать тебя я не стану, – он снова рядом с клеткой и смотрит на тебя сверху прямо в твои испуганные глаза.

– Протяни свои ручки мне через решетку.

Тебе страшно, ты не хочешь этого, плачешь, но делаешь, как он сказал. Медленно протягиваешь сначала левую, а потом и правую кисть через соседнюю решетку. Цепочка, что соединяет манжеты на твоих руках довольно длинная и не мешает этому.

– Сожми пальчики в кулачки, – его голос изменился, он уже не холодный, от него исходит тепло.

Снова подчиняешься, хотя на самом деле единственное твое желание сейчас забиться в дальний угол этой клетушки и кричать от страха, пока не сядут голосовые связки.

– Вот молодец, какая у меня храбрая девочка, – хвалит он тебя одевая сначала на одну руку, а потом и на вторую странную перчатку без пальцев.

В них твои руки похожи на лапки котенка, только без коготков. Он затягивает на перчатках ремешки, дело сделано, теперь у тебя нет возможности двигать пальцами.

– А теперь подвинься поближе к решетке и развернись спиной, – продолжает он.

– Пожалуйста, Руслан, не надо, – начинаешь молить, догадываясь, что он задумал, хоть и знаешь, что это бесполезно.

– Я что должен повторять дважды? Не серди меня!

Делаешь, как он сказал.

– И не смей никогда называть меня по имени, для тебя я Хозяин, – его голос бьет сталью металла по твоим взвинченным нервам.

Притягивает за талию вплотную к решетке, касаешься спиной холодных стальных прутьев, вздрагиваешь.

– Все хорошо, моя хорошая, не бойся, я буду рядом, – медленно обхватывает твою голову, чуть приподнимая на затылке волосы, и ты видишь перед собой каучуковый шарик кляпа, – открой рот.

Не большая заминка перед тем, как подчиниться. Всхлипывая и содрогаясь всем телом от рыданий, открываешь медленно рот.

– Вот так, – тихий комментарий завершающий действие, когда шарик уже зажат твоими зубками, а ремешок затянут сзади и закрыт на замочек, – теперь закончим с руками.

Снимает цепочку с кожаных манжетов, заводит руки тебе за спину, слышишь, как щелкает замок и сковывает их. Чувство беспомощности кроет с головой, подключая предательские первобытные инстинкты. Частое дыхание и румянец на щеках выдает тебя с потрохами. Но все же удается включить самоконтроль, тебе нельзя поддаваться. У тебя есть цель, и ты должна быть сильной.

– Я же сказал, тебе нечего бояться, – чуть громче говорит он, когда ты поворачиваешься к нему с испуганным лицом.

Отчаянно киваешь головой в ответ, ты не хочешь его сердить. Если бы он только знал, что сейчас больше всего ты боишься не его, а своей собственной реакции.

Последняя манипуляция, он крепит к твоему ошейнику цепь, которую быстро протягивает через стальное кольцо, вмонтированное в пол клетки, расположенное в изголовье матраса. И тянет ее до тех пор, пока длинны звеньев едва хватает, чтобы приподнять голову от пола сантиметров на пятнадцать не больше, вешает замок и встает на ноги.

– Думаю, что три дня в такой позе для тебя будет достаточно, чтобы искупить свою вину и смириться.

Отчаянно начинаешь вертеть головой, дергать руками в попытке вырваться. Хочешь возразить, но выходит лишь мычание. Ты ощущаешь себя полной дурой, добровольно позволившей ему себя связать. Ты и правда думала, что он просто отшлепает тебя ладошкой по попке, как когда-то давно? Думала усыпить его бдительность покорностью, обыграть на его же собственной территории? Да, ты просто наивная дура. Три дня оставаться прикованной за шею в этой неудобной позе? Это же невозможно!

– Не нужно так биться, ты только сделаешь себе больно, девочка моя. Успокойся. Теперь у тебя будет достаточно времени, чтобы обо всем подумать и осознать свое положение.

Идет на выход, не оборачиваясь и не реагируя на твои отчаянные мычания сквозь кляп и попытки привлечь его внимание, вернуться и изменить решение. Пожалеть тебя в конце концов.

– Я рад, что ты снова со мной, моя хорошая. Уверен, ты очень скоро привыкнешь, – его последняя фраза, перед тем, как уйти.

Дверь закрывается на ключ, ты слышишь его тихие шаги, а потом наступает тишина. Она окутывает тебя. Только ты, твои мысли, переживания и воспоминания… и вдогонку горе, которое сочится через слезы. Глухой стон и заваливаясь на бок, пытаешься найти удобное положение в такой ситуации. Тебе обязательно нужно вырваться отсюда, обязательно надо что-то придумать. Но легче сказать, чем сделать. И ты даже не сомневаешься, что это только начало.

Глава 4.

Воспоминания (примерно 9 лет назад)

– Привет. Как твои дела?

Оповещение о его сообщении заставляет тебя оторваться от работы, оно бьет словно токовым разрядом по забытым воспоминаниям. Поднимаешь взгляд от монитора, оглядываешь коллег, но все заняты делами, и никому нет дела до тебя сейчас.

Изредка он пишет тебе, задавая один и тот же вопрос, но ты не отвечаешь. Может быть все-таки ответить? В конце концов, уже прошло столько времени, и почему вы не можете просто поговорить? Ведь это ни к чему не обязывает, правда? Тем более, что Темы у тебя не было после него ни с кем. Ты сознательно избегаешь ее этот последний год, пытаясь доказать в первую очередь самой себе, что можешь быть нормальной. Но бывает, что во снах, в мечтах, наедине с собой ты все равно там, в ногах у Хозяина. Чёрт бы побрал эти сбившиеся с нужного «правильного» вектора желания! Ты не знаешь сама почему не смогла полностью избавится от этих мыслей, и почему они так навязчиво преследуют тебя все это время. И все же сейчас ты чувствуешь себя другой, ты гордишься собой, потому что смогла побороть в себе тягу к Теме. Он не сможет тебя увлечь, ты сильнее этого.

– Привет. У меня все хорошо.

Набираешь ответ и жмешь отправить, зажмуриваясь на секунду. Открываешь глаза и видишь, что он печатает, что-то в ответ.

Вот так всё и началось, ваше общение. Сначала не смелое, со временем, оно превратилось в регулярную переписку. Он не навязывал тебе свое мнение, не лез в душу, и только с ним ты могла поделиться такими вещами, которые не расскажешь больше никому. Это произошло не сразу, постепенно, словно раскрываясь, ты все глубже и глубже доверялась ему. Рассказывая свои переживания и сны. И как-то он приснился тебе во сне, где всё было так реально, словно по-настоящему. Он похищал тебя, вырывая у этого мира, присвоил, забрал себе. И у тебя просто не было путей к отступлению, не было возможности убежать. И когда на следующее утро ты так беззаботно рассказала ему про этот свой сон, заканчивая чередой «скобок улыбок», то даже не знала, что посеяла в его разуме мысль, которая прорастет и даст плоды через каких-нибудь девять лет.

– А ты не хотела бы попробовать начать все заново? – как-то задал он ей вопрос.

– Нет, Руслан, уже ничего нельзя вернуть. И еще, мне кажется, я встретила свою любовь.

– Серьезно?) Когда? Ты же не рассказывала ничего?