История вторая. Конкубина консула

– Через десять месяцев ты выйдешь замуж, дочь. Выбор у тебя большой. Но если ты не определишься… Я сам подберу тебе мужа. Ты должна исполнять свой долг чистокровной носительницы генетической линии.

Вдох, выдох… Спокойно… Расслабить горло… Надо отвечать. Отвечать разумно. Другого ответа отец не услышит.

– Срок отдыха закончится через четырнадцать месяцев, отец. Раньше я замуж не выйду.

– Разумно… Что ж… Собирайся. Поедешь с нами.

– Благодарю, что беспокоишься обо мне, отец. Я буду жить в поместье Вителлия Севера. Со мной есть кому побыть… Ты говорил с Вителлием Флавианом?

– Мой младший внук расстроен, но он всё понимает. Марий опекает его. Ты умно сделала, что подружила их, дочь.

– Спасибо, отец.

Мы ещё о чём-то говорили… Я благодарила… Отказывалась от опеки… Благодарила… Наконец-то распрощались. Вошла в дом, держа спину прямо. Мне теперь нельзя демонстрировать своё настроение. Отец наверняка подключился к системе наблюдения. Исключительно с целью позаботиться обо мне. Побыть собой я смогу только в кабинете мужа. Он изолирован от наблюдения. Но и туда я не могу заходить слишком часто. Сейчас психологи анализируют каждое моё движение.

Я не помню, как прошёл этот год. Я застыла во льду. Вокруг меня жили, двигались люди. Менялись времена года. А я жила только в кабинете мужа. Один час в сутки. Я всё ещё надеюсь, что он вернётся. Корабль не взорвался. Он просто не вернулся. А уловить сигнал в хаосе после обстрела невозможно. Поэтому я цепляюсь за мысль, что им удалось где-нибудь сесть. Спросила у отца, в очередное его посещение, существует ли вероятность, что они попали в плен. Благородный Кассий Агриппа грустно улыбнулся…

– Я не отвечу, дочь. Не знаю. Я даже не знаю, берут ли они пленных.

– Но ты же воевал с ними, отец!

– Сто восемьдесят лет назад.

– Прости, отец. Я доставляю тебе столько беспокойства.

– Ты моя дочь.

Сегодня я вошла в кабинет мужа с целью разобрать записи. Отец сказал, что заберёт архив консула. Обещал скопировать для меня некоторые личные записи. Вот я и разбираю. Выхожу из кабинета только перекусить. Распорядок дня ломать нельзя. В кабинете обедать, – тоже. Взяла с собой яблоко. А оно укатилось. И я лазаю под столом, пытаясь дотянуться. Пришло в голову воспользоваться чем-нибудь, чтобы подкатить упрямый фрукт. Полезла обратно, зацепилась столой за тумбу, подёргала аккуратно туда-сюда, стараясь не разорвать тонкую ткань.

Тумба покачнулась, и начала утапливаться в полу. Сижу под столом, боюсь вылезать. Ну она, в общем, вошла в пол сантиметров на пять. Просто медленно. Выглянув из под стола, я увидела открытый проём в другую комнату. Архив? Ещё один? Запись с посещением мира Альмейн я так и не нашла. Может, там? Думаю на ходу, вылезая на четвереньках, и стараясь ни за что не задеть. И входить страшно. Закроется плита, и всё. А у меня дети. Ага. И долг чистокровной носительницы бла-бла-бла… Вспомнила, как делают, лезущие в подвалы. Сняла с себя паллу, положила её в проёме. Так, чтобы она осталась в кабинете, если плита закроется.

Вошла в дверь, включилось автоматическое освещение, и я увидела себя. Нет. Это не зеркало. Потому что той, идущей навстречу мне, по парку Резервации, было двенадцать лет. А на другом голоэкране – пятнадцать, а на следующем – семнадцать. И я отправляюсь выполнять свой первый контракт. Сейчас, с высоты прожитых лет, я вижу всё по-другому. Я вижу, что патриций Марий использует каждую возможность дотронуться до меня. Он прикасался ко мне, обращая моё внимание на какие-то детали ландшафта, рассказывая о своём поместье, пытаясь рассмешить. А смотрел, как ребёнок на огромное мороженое. "Это всё мне?! Правда-правда?" А благородная Калерия всё больше каменела лицом, продолжая любезно улыбаться… Следующий экран… Мне двадцать один год. Легат Флавий выводит меня, держа за руку. Вот это восприятие не изменилось. Он не отпускал мою руку, как будто опасался, что я исчезну. Следующий экран… мне двадцать пять. Мы идём с Сигмой-два, держась за руки и улыбаясь. И следующий… Мне двадцать шесть. Я вхожу в здание портальной станции… Крамольная запись с юбкой-солнце. И эпизод с тем, как я подбираю под себя ноги, испугавшись волчьего взгляда легата-прим. И ещё… И снова…

Я смотрю со всех стен. Смотрю на себя, севшую на пол, потому что ноги не держат. Да и кроме пола присесть некуда. Мебели здесь нет. Военный планшет старого образца. Такой был у нашего лётного инструктора. Включаю… И начинаю читать…

"Сегодня я увидел "свою" женщину. К сожалению, она ещё ребёнок. Мало того, она – "дорогая мамочка". В будущем. Я смотрел на улыбающуюся девочку, идущую мне навстречу по дорожке, и думал, что она может взрослеть и в моём поместье. И почему я её не увёз?.. Приказал взять под охрану, и уехал.

Непоседа. И абсолютно безбашенная. Впрочем, не только она. Преторианцам пришлось зачистить районы возле Резервации. Моя девочка не пострадала бы в любом случае, но могла испугаться. А я не хочу, чтобы она боялась.

Обратил внимание на то, что считаю дни. Я ни разу не подавал заявку на "дорогую мамочку". И не хочу озвучивать своё предпочтение. Остаётся только надеяться.

"Легат-прим может выбрать из семи чистокровных, тогда как у сенатора такого выбора нет." Снял заявку. "Легат-прим должен понимать, что деньги не возвращаются." Как будто мне нужны деньги! Мне впору было просить преторианцев, чтобы они меня связали. Я смотрел, как Марий облизывает мою девочку взглядом, – пока только взглядом, – и ничего не мог сделать. Нет! Мог! Даже в одиночку мог влёгкую порвать охрану сенатора, и увезти её к себе. Не хочу пугать её… Как больно! Четыре года ждать. Теперь меня зовут ещё и "Лютый". Надо усилить самоконтроль.

Кажется это называется "дежавю". На этот раз мне предложено выбрать из четырёх чистокровных. А Марку отдали мою девочку. Он ошеломлён. Так и не понял, чем она зацепила его. Забавно… Я никогда не видел в жене Марка женщину. Боевой товарищ, жена друга… А сестра её отца вырвала моё сердце одним единственным взглядом. Да и смотрел этот ребёнок не на меня. Они не слишком похожи. Эмилия больше походила на свою чистокровную бабку. А моя девочка… Жаль, что когда у меня был доступ, я не ознакомился подробно с её родословной. Но я тогда ещё не видел её. Не знал, насколько это важно.

Ждать придётся дольше, чем я думал. Близнецы. От друга детства. Моя девочка, к счастью, правильно воспитана, и не видит в нём мужчину. Перечитал последнее предложение, и расхохотался. Кто бы мог подумать, что я буду благословлять воспитание "дорогих мамочек"!

Я сойду с ума. Моя девочка в другом мире. На полгода. И я не смогу её защитить. Может, это проклятие? Почему эти ублюдки вздумали бунтовать именно сейчас?! Ни раньше, ни позже! Прозвище "Кровавый" получило ещё одно подтверждение. Плевать! Только бы выжила. Все портальные станции взяты под контроль. Подготовлен сценарий народных волнений. Увезу к себе. Никаких контрактов! Придёт в себя, – сделаю женой.

Почти год отсрочки… Как отказать другу в его "прекрасный год?" "Прошу тебя, Люк! Я хочу сам познакомить сына с его матерью." Что ж… Зато моя девочка рядом. На базе. Смешно. Бежал, как мальчишка, чтобы увидеть. И обидно. Я для неё – живая легенда. У меня есть около года, чтобы приучить её к себе. И отрезать ей пути отступления. Хватит! Не выпущу!"

И тут я сломалась. Там ещё много записей. Дальше идёт практически дневник. Но я уже не могла читать. Я валялась на полу и рыдала. А в промежутках выла, как волчица. Я умирала. И уже слышала рядом чёткие шаги…

Меня подняли с пола рывком за растрепавшиеся волосы. Смотрю в бешеные глаза Вителлия Севера и не могу понять жива я, или уже нет. А остановиться с воем не могу:

– Почему ты мне не сказал, Вителлий, почему?!!

Я жива. Потому что муж, не слушая меня, бешено шипит:

– Как ты посмела сюда войти?!!

Повернулся к двери, рявкнул: "Все вон!" И опять ко мне. Уже не шипит, уже рычит:

– Я с тобой развожусь, кариссима! Женюсь на патрицианке! Настоящей! Которая не будет шарить в моих вещах!

Хотела оправдаться, объяснить, что отец приказал разобрать документы, что сюда я попала случайно… Но пока подбирала слова, услышала своё ответное рычание:

– Я её убью!!!

И почти сразу, уже держа в руке боевой нож:

– Нет! Я ТЕБЯ убью, Вителлий Север! Ты из меня всю душу вынул!

Кинулась с ножом на любимого (!) мужа… Краем глаза заметила своё отражение в экранах, ставших просто зеркалами: фурия. Косматая, с распухшим лицом, глазами, как щёлочки, покрасневшим носом, губами, как лепёшки… Мелькнула мысль: конечно разведётся с таким чудовищем…

Легат-прим перехватил мою руку с ножом, вывернул кисть так, что я взвыла от боли, испугавшись, что рука сломается. Вырвал у меня из пальцев нож…

Наш первый сын был зачат на полу потайного архива. Планшет, к счастью, не пострадал. Вителлий Север говорит, что он рассчитан и не на такие перегрузки. А вот плащ легата и мою одежду восстановить смогут только Серые лорды. Ну и ладно. Не в одежде счастье.