Сидни Шелдон. Сорвать маску-2, или Молчание вдовы

Он улыбнулся.

И все же Трей испытывал смутную тревогу.

Визит был слишком поздним для этой части города. К тому же Хеддон Дефо говорил о какой-то кипе бумаг, которая его ждет. Неужели док так сильно жаждал проведать Трея на ночь глядя?

Хеддон заехал в гости впервые за год. За год, что прошел со смерти Дугласа Робертса. Зачем? Он явно слышал об убийстве, однако заинтересовался не жертвой и не состоянием Никки. Он спрашивал про двух копов.

Таким ли случайным был «случайный» визит Хеддона Дефо?

Не переставая размышлять, Трей умял порцию гуляша. По здравом размышлении оказывалось, что в расспросах Хеддона не было ничего необычного, простое любопытство: черный парень расспрашивает черного парня про белых копов.

«Паранойя какая-то», – подумал Трей и спустя минуту уже забыл о визите доктора.

Внезапно запищал телефон: пришло эсэмэс, – и, прочитав его, Трей замер от ужаса.

– Что там, милый? – спросила Марша Реймондс. Сын так долго торговал наркотой и был зависимым, что она научилась читать малейшие эмоции на его лице.

– Ерунда, – отмахнулся сын.

– Точно?

Он кивнул и отложил телефон.

– Это по работе. Я кое-что не доделал. Закрутился.

После ужина Трей вымыл посуду и, взяв пакет с мусором, вышел на улицу. Необходимо было убедить мать, что ничего не произошло. Он знал, что Марша следит за ним как коршун, поэтому следовало в первую очередь усыпить ее бдительность. Вернувшись в дом, он как можно непринужденнее бросил:

– Я пройдусь, мам.

Марша нахмурилась.

– Куда это?

Трей был чист уже два года, но до сих пор слово «пройдусь» действовало на нее словно взведенный спусковой крючок. Возможно, ей и вовсе не суждено избавиться от этой тревоги за сына.

– Да воздухом подышу, ма, – протянул Трей и клюнул Маршу в щеку.

– Воздухом, ага, – буркнула та. – У нас в районе лучший воздух, да?

– Куплю сигарет, у меня был трудный день. Я быстро.

– Сигарет… – Продолжая хмуриться, Марша почувствовала облегчение. – Дурная привычка, но что уж тут поделать… сходи.

Сын был слишком взрослым для контроля. Она не могла следить за каждым его шагом.

– Спасибо, мам.

– Будь осторожней.

– Конечно, мам.

Воздух был пронизан холодом. Трей Реймондс торопливо зашагал по Денкер-авеню. Он был напряжен так сильно, что вибрировала каждая мышца.

Добравшись до перекрестка, он свернул за угол – туда, где мать точно не могла его видеть, – достал из кармана телефон и перечитал послание: «Будь на углу Вермонт и 135-й через час».

Вот и все. Этого было достаточно. Трей точно знал, от кого пришло эсэмэс и что оно означало. Ему хотелось разрыдаться от отчаяния, но слезы словно замерзли внутри. Поздно плакать.

Улица была пустынна. Только парочка бомжей сидела у стены метрах в двадцати.

Телефон снова запищал.

На этот раз эмэмэс.

Фотография.

Трей открыл ее и зажал рот ладонью.

На снимке было тело женщины – вернее, то, что от него осталось, – со множеством ран. Голая грудная клетка аккуратно вскрыта, словно тушка курицы.

Лиза? Или кто-то еще? Новая жертва?

Под фотографией стояло одно слово: «Поспеши».

Трей пустился бегом и добрался до назначенного места за пару минут, но никого там не обнаружил: ни прохожих, ни машин, – лишь наркоманки возились у черной лестницы.

Трей приблизился к ним.

– Тут кто-нибудь был? Вы не видели мужчину или женщину несколько минут назад?

Одна из девушек обернулась. Пустой взгляд говорил, что она обдолбана.

Трей похлопал по плечу ее товарку.

– Ну же! – воскликнул он и сам удивился отчаянию в своем голосе. – Я кое-кого ищу. Это важно!

Вторая наркоманка внезапно встала, словно робот на батарейках, которые только что заменили, и взвизгнула:

– И кажись, милок, ты их нашел!

Трей не успел повернуться, как острая молния вонзилась ему в грудь, прошивая насквозь, короткая и горячая. Мгновение спустя сердце взорвалось от боли, и перед глазами Трея все померкло. Он повалился навзничь.

Глава 9

– У меня две пары.

Лу Гудман выложил десятки и восьмерки на стол. Он играл неплохо и старался постичь игру в покер в совершенстве, но это ему давалась тяжело. Гудман еще ни разу не выиграл у Мика Джонсона, который не представлял жизни без покера.

– Не густо, – заметил Джонсон с глумливой ухмылкой и выложил веером свои карты. – Кажется, ты платишь за мой завтрак.