Сидни Шелдон. Сорвать маску-2, или Молчание вдовы

– Партнеры по бизнесу?

– Да нет же! – Она нахмурилась. – Детектив, это какой же должна быть обида, чтобы пытать человека, кромсать на кусочки охотничьим ножом и получать наслаждение? О каком бизнес-партнере может идти речь? Так ведут себя только психопаты.

– А кто сказал, что это был охотничий нож? – внезапно подскочил толстяк.

– Не знаю, – удивилась Никки. – Возможно, вы. А может, слышала в в «Новостях».

Джонсон многозначительно посмотрел на Гудмана.

Тот пожал плечами и продолжил расспросы, касающиеся в основном Трея. Никки честно рассказала, что парень лечился от наркомании в клинике у Дугласа, поведала, как тяжело вытаскивали его из зависимости Дуглас и Хеддон и каким благодарным оказался пациент. Трей был их общей гордостью, примером жизнелюбия и стойкости.

– Дуглас считал его выздоровление своей личной победой. – Слезы потекли по лицу Никки. Впервые с того момента, как она услышала от Хеддона страшные новости. – У нас не могло быть детей, поэтому мы приняли Трея как сына.

Голубые глаза Гудмана располагали к откровенному рассказу. Казалось, Никки и вовсе забыла о присутствии толстого копа.

– Когда Дуглас погиб, я хотела позаботиться о мальчике, поддержать его и предложила ему работу. Трей оказался весьма смышленым, помогал мне разбирать бумаги. Он был очень хорошим…

– Что ж, доктор Робертс, – тихо сказал Гудман, – благодарим вас за ответы, вы очень помогли следствию.

– Не покидайте город, – фыркнул Джонсон.

Никки встала и накинула плащ, не удостоив толстяка взглядом.

– Еще один вопрос, – как бы невзначай бросил ей вслед Гудман. – Вам не приходилось лечить пациента по имени Брендон Гролш?

– Нет. – Лицо Никки было бесстрастно: ни тени узнавания. – Не приходилось.

– Благодарю вас, – произнес Гудман, скрыв разочарование.

Если бы между Никки Робертс и Брендоном Гролшем обнаружилась связь, это стало бы для следствия большой удачей, особенно принимая во внимание частицы кожи, найденные под ногтями первой жертвы и на теле второй. Правда, это, возможно, опровергало бы предположение о смерти сына «мусорного короля». Существовала и более сложная версия: убийца использовал частицы плоти Брендона Гролша, чтобы запутать следствие или дать подсказку. Осложнял дело и тот факт, что частицы кожи медэксперт описала как «мертвые» клетки.

– Звоните в любое время, если что-то вспомните, – сказал Гудман.

Никки коротко попрощалась и вышла из здания полицейского участка. Она уже шагала по парковке, когда услышала сзади тяжелый топот и одышку толстого детектива.

– Стойте! – рявкнул он, едва дыша.

Никки медленно обернулась. Нехорошее предчувствие сдавило грудь.

– Да?

– Плащ, – просипел Джонсон. – Это тот самый? Тот, что вы одолжили Лизе Флэннаган?

Никки удивленно выгнула бровь.

– Бежевый, непромокаемый, ниже колен, ремень с пряжкой… так вы написали в заявлении, дамочка.

Никки оглядела себя, словно видела плащ впервые, и кивнула. Очевидно, толстяк решил, что поймал ее на вранье.

– У меня таких два, мистер Джонсон, – ледяным тоном сказала она. – Один я держу на работе, второй дома.

– «У меня таких два, мистер Джонсон»! – шипел толстяк. – Надменная гадина.

Даже третья порция текилы не примирила детектива с тем фактом, что стерва посмела держаться с ним столь холодно и презрительно.

Они с Гудманом сидели в баре «У Рико», любимом заведении полицейских из отдела по расследованию убийств. Рико Эрнандес, владелец бара, прежде и сам служил в полиции и принимать бывших коллег у себя почитал за честь. Он не запрещал играть в карты и засиживаться до глубокой ночи. В этот раз Джонсон и Гудман играли за одним столом с Хэммондом и Рэем, а также Лаурелем и Харди, заядлыми картежниками. Чуть позже к ним присоединились Санчес и Бэйн. Анна Бэйн единственная во всем отделе носила юбку, но даже Джонсон едва ли назвал бы ее женщиной.

– Говорю тебе, Лу, – бурчал Джонсон, – эта невинная овечка вовсе не так невинна. Она по уши в дерьме.

Гудман с шумом выдохнул.

– Оставь ее в покое.

– Думаешь, если у нее сиськи в норме да ноги длинные, значит, рыльце не в пушку?

– Лу, а если Мик прав? – вмешался Бобби Хэммонд.

– В чем именно? – уточнил Гудман.

Бобби пожал плечами и спросил:

– Не многовато ли вокруг нее трупов, а?

– Ага, – подхватил Дэйви Рэй. – Считая покойного мужа, уже трое!

– Ох, не начинайте! – рявкнул Гудман. – Муж Никки Робертс погиб в аварии, а не был изрезан ножом. Вы болтаете не как полицейские, а как кумушки из соседнего двора. Или у вас любимое дело – видеть во всем заговор?

Два жутких убийства всколыхнули город, но не жестокость маньяка вызывала кривотолки в полицейском участке. Копы видали преступления и пострашнее. Анализ ДНК, выявивший «мертвые» клетки кожи, найденные на телах обеих жертв, – вот что было у всех на устах. Поговаривали даже об убийце-зомби. Искать преступника, убившего Лизу Флэннаган и Трея Реймондса, было куда интереснее, чем расследовать разборки в подворотнях, нападения на старушек и бытовые драки. Нет, определенно убийца-зомби был самым интересным делом в участке. Роскошная любовница богатого бизнесмена, бывший наркоман – вот уж странная череда убийств.

– Извините, что мешаю разыграться вашей фантазии, но осмелюсь возразить. – Гудман обвел игроков взглядом. – Первое. У Никки Робертс не было мотива убивать пациентку и офис-менеджера. Второе. Рост доктора метр шестьдесят. Рост Трейвона Реймондса – сто восемьдесят пять, вес – девяносто три кило, гора мышц. И вы хотите сказать, что миссис Робертс смогла его похитить, свалить с ног и изрезать до смерти? Да вы идиоты!

– А если ей помогали? – предположил Джонсон. – Или она кого-то наняла?

– Чтобы убить чернокожего парня? – Гудман хохотнул. – Ага, конечно! А сейчас в бар войдет Анджелина Джоли и пригласит Мика на свидание.

При этих словах Анна Бэйн фыркнула в кружку с пивом, и на стол полетела пена.

Полицейские расхохотались.

– Лу прав, – сказала Анна. – У вас ничего нет на Никки Робертс.

Джонсон резко встал и рявкнул:

– Пока нет. Но будет. У нее нет алиби, и я чувствую, что она лжет. Можете ржать сколько влезет, но эта баба что-то скрывает.

И он быстрым шагом покинул бар.

– Скажите, какой ранимый, – пробормотала Анна и повернулась к Гудману. – Что с ним такое?