Сидни Шелдон. Ангел тьмы

– «Беверли-Хиллз-хай», а что?

– Чистое любопытство.

– Ясно.

Она снова улыбнулась. Желудок Дэнни перевернулся, как оладья на сковороде.

– Так или иначе Эндрю пришел в университет, чтобы прочитать лекцию об арт-бизнесе. «Как заставить владельца галереи взглянуть на твои работы». Что привлекает собирателей и все в этом роде. Он был таким умным и веселым. Мы сразу поладили.

Дэнни попытался представить старика Джейкса и тогда еще более молодую Анджелу, поладивших сразу. Но это оказалось нелегко.

– У вашего мужа были враги, о которых вы знали?

– Ни одного. – Ее тон был решительным, почти вызывающим.

– Уверены?

– Абсолютно. Эндрю был просто душкой. Все его любили.

Выходит, не все.

Дэнни попытался подойти с другой стороны:

– Не знаю, помните ли вы, что в ночь убийства все время повторяли одну фразу.

– Разве?

– Да. Снова и снова.

Она непонимающе уставилась на него.

– «У меня нет жизни». Именно это вы твердили. Не знаете, почему могли это повторять?

Она поколебалась.

– В общем, нет. Когда я встретила Эндрю, он дал мне жизнь. Спас меня. Так что, возможно, я сказала «у меня нет жизни», сознавая, что это конец.

– Конец?

– Конец покоя и счастья, которые я узнала с Эндрю. Но я не помню этих слов, детектив. Не помню ничего, кроме Эндрю и крови. И вас.

– Вы сказали, что муж спас вас. От чего?

Анджела потупилась.

– Вытащил из неприятной ситуации.

Дэнни понимал, что стоило бы расспросить подробнее, но не мог снова ее расстраивать. Очевидно, она не хотела об этом говорить.

Скажет, когда будет готова.

– Понимаю. А как насчет вас, миссис Джейкс?

– Меня?

– Существует ли человек, который может питать к вам личную неприязнь?

Анджела снова погрузилась в мысли.

– А ведь я никогда об этом не думала. Хотя, как вы знаете, между мной и Эндрю была огромная разница в возрасте – свыше пятидесяти лет, а люди любят судить ближних. Я знаю, в кругу знакомых Эндрю многие мне не доверяли, считая, что я охочусь за его деньгами. Полагаю, вы тоже так посчитали.

– Конечно, нет, – солгал Дэнни, отводя глаза.

– Я пыталась убедить Эндрю вычеркнуть меня из завещания, доказать всем, что его деньги меня не интересуют. Но он и слышать ничего не хотел. Говорил, что не стоит поддаваться на шантаж окружающих.

– Поэтому вы отдали все деньги на благотворительность? Хотели доказать, что все ошибаются?

Анджела пожала плечами.

– Отчасти, возможно, да. Подсознательно.

– Муж знал, что вы собираетесь все отдать на благотворительность после его смерти?

– Нет. – Она покачала головой. – Это могло ранить его чувства. Эндрю хотел, чтобы я получила деньги, а я хотела, чтобы он был счастлив. Но, по правде говоря, я не знаю, что делать с таким огромным богатством.

Дэнни невольно вскинул брови. Анджела рассмеялась теплым мелодичным смехом – словно мед стекал с ложки.

– Вы, кажется, сомневаетесь, детектив. Но, спрашивается, что мне делать с четырьмястами миллионами долларов? Я люблю писать картины. Люблю гулять в каньонах. А это не стоит миллионы. Куда лучше отдать все людям, которые нуждаются. Которые могут употребить эти деньги с пользой. И каким-то уголком души я чувствую, что случившееся было не зря.

Анджела снова опустила глаза, и Дэнни понял, что она едва сдерживает слезы. Он инстинктивно положил ладонь на ее руку и со смущением признал, что его словно электрическим током прошило.

– Какого дьявола здесь творится?

Дэнни подскочил. Голос Лайла Реналто разбил его настроение, как пущенный в лобовое стекло камень.

– Что вы здесь делаете? – рявкнул адвокат.

Он стоял на пороге с лицом, искаженным яростью, плечи агрессивно выдвинуты вперед. На нем был почти такой же костюм, как в прошлый раз, со светло-голубым шелковым галстуком под цвет глаз. Вот уж кому Дэнни совсем не был рад!

– Я допрашиваю свидетельницу, – холодно ответил он. – А вы, мистер Реналто, как обычно, мешаете. Могу я спросить, что вы здесь делаете?

– Ответ простой. Я здесь живу. Ангел вам не сказала?

Дэнни повернулся к Анджеле.

– Он и есть тот друг, в доме которого вы живете? Вы не упоминали об этом.

Анджела пожала плечами: