Братья Карилло. Когда мы упали
– Как видишь, эльфенок, у меня тоже есть шрамы. Просто мои снаружи, где все их могут увидеть.
Застигнув врасплох, Лекси обвила меня руками и прижалась щекой к груди. Она вцепилась ногтями мне в спину, и я осторожно коснулся щекой ее макушки.
Она так хорошо пахла.
Мне нравилось ее обнимать.
Не знаю, сколько мы так стояли – два долбаных эмо, признавшихся в своих грехах. Но мне хватило времени, чтобы понять: я влюбился в маленькую темноволосую эльфийку.
«По-настоящему. Черт возьми. Безумно».
Это случилось неожиданно. И возникшее чувство просто меня ошеломило.
Чувствуя, как тело наливается жаром от близости Лекси, я прошептал:
– Эльфенок, мне просто нужно тебя сейчас поцеловать.
Она вся напряглась.
– Меня еще никто не целовал. Я никогда прежде не имела дел с парнями, – пробормотала Лекси таким тоном, словно говорила о чем-то постыдном.
Я зажмурился и почувствовал себя мерзавцем. Конечно, она ни с кем не целовалась и не спала. Большую часть подростковой жизни она не общалась с парнями, слишком занятая тем, чтобы не поправиться.
А я вел себя словно первоклассный подонок.
Но потом я почувствовал, как мягкие губы коснулись моей груди, и чуть не потерял рассудок.
Медленно подняв голову Лекси, я коснулся губами ее волос, а потом скользнул вниз по щеке.
– Эльфенок, ты нужна мне, – снова хрипло прошептал я.
Вздернув подбородок, она ответила:
– Ну… может, и ты мне тоже нужен.
Если бы я так не жаждал ощутить ее вкус, то мог бы улыбнуться. Но вместо этого склонил голову, и наши губы встретились. Поначалу я просто дал ей привыкнуть ко мне, к самому поцелую, но вскоре руки уже запутались в ее волосах, и языком я раздвинул ей губы.
Издав стон, Лекси вцепилась мне в руки, и через миг я ощутил, как ее горячий язык застенчиво коснулся моего.
Может, прежде она и не целовалась, но меня она просто сводила с ума. В ней чувствовалась смелость и все то, что я никогда и не думал обнаружить в девчонке.
С каждым прикосновением я все сильнее желал ее. Но она казалась хрупкой, словно снежинка, так что мне не стоило торопиться.
Неохотно прервав поцелуй, я чуть отстранился и заметил, что глаза Лекси полны слез. Меня тут же накрыло чувство вины.
Я зашел слишком далеко. Она недвусмысленно дала понять, что ее нельзя трогать. Я же нарушил обещание, и все в угоду своей похоти.
– Остин… – выдохнула Лекси, и я взглянул на нее, надеясь, что она сможет прочитать в моих глазах стыд и извинение.
Ярко-красные губы девушки изогнулись в застенчивой улыбке. Она смотрела на меня так, словно я внезапно стал для нее всем миром. Я почувствовал, как этот взгляд обжег мне сердце. Никто прежде не смотрел на меня с такой благосклонностью и доверием. И я почувствовал себя польщенным, ведь она решилась подарить все это мне.
Весьма странное чувство.
Когда люди смотрели на меня, они видели лишь белую шваль, бывшего члена банды Холмчих из трейлерного парка на окраине города.
Но не она.
Черт знает почему, но эльфенок видела несколько больше. Даже после всего, что ей пришлось из-за меня пережить.
– Остин… спасибо, – пробормотала она, и снова лицо ее залилось смущенным румянцем.
– Нет, тебе спасибо, – ответил я и, склонившись, запечатлел на ее губах еще один целомудренный поцелуй. А потом взял за руку и коснулся губами тыльной стороны ее пальцев. – Эльфенок, останься сегодня со мной. Никакого секса, – проговорил я и улыбнулся. С силой, присущей разве что комару, она в знак предупреждения шутливо шлепнула меня по груди. – Просто останься со мной. Чтобы спать рядом. Не уходи.
– Ладно, – согласилась она.
Сжав ладонь Лекси, я потянул девушку к кровати, и мы улеглись, как и прежде. Но продолжали держаться за руки. Отношения наши уже изменились.
Эта мысль потрясла меня. Возможно, теперь мы были вместе, а может, и нет. Меня не волновало, как это назвать. Я просто мог говорить с ней, а она – со мной. Среди ненормальных не существовало званий вроде «парень/девушка». Главное, что нашелся кто-то похожий на тебя, тот, кто мог понять. Мы раскрыли друг другу часть погребенных тайн, и я ощутил, как с груди свалилась огромная тяжесть.
– Остин? – проговорила Лекси и облизнула нижнюю губу.
– М-м-м? – ответил я, наблюдая за ее кружащим язычком, и ощутил, как член болезненно дернулся в ответ.
– Можешь еще раз меня поцеловать?
Я стиснул кулаки. Вообще-то я хотел намного больше, чем просто поцеловать Лекси. Втянуть в рот соски, ощутить на языке вкус клитора, взять ее девственность. Но я знал, что подобного не случится.
– Иди сюда, – проговорил я и дернул ее за руку. Она придвинулась еще ближе. Я потянулся, чтобы обнять девушку, коснулся спины, и Лекси застыла.
Я откинул голову назад.
– Что я сделал?
Лекси протянула руку и робко дотронулась до моей щеки.
– У меня есть спусковые зоны.
– Ладно, – медленно произнес я, хотя понятия не имел, о чем речь.
Сев на кровати, она взглянула на меня сверху вниз и опустила голову.
– Спина. Вся моя спина – спусковой крючок. – Я удивленно поднял брови. Лекси прочистила горло. – Я не выношу, когда трогают позвонки или ребра на спине. – Боль, звучавшая в голосе Лекси, когда она так говорила о себе, ранила меня. – Это место я ненавижу больше всего. Оно… вызывает у меня сильный стресс.
Лекси настороженно смотрела на меня, во взгляде ее читалось смущение. Я потянул девушку вниз, побуждая лечь на мою обнаженную грудь.
– А в остальных местах я могу тебя касаться? Без ограничений? – спросил я и провел пальцем по тонкой шее Лекси.
– В пределах разумного, – задыхаясь, ответила она.
– Эльфенок, говори яснее. Вообще-то, мне отчаянно хочется тебя коснуться, – настаивал я и провел пальцем вниз по ткани ее рукава.
– Я не… не знаю, – пробормотала девушка, когда палец добрался до подола черного платья. На эльфийском личике Лекси вспыхнул яркий румянец, и она довольно закрыла глаза.
– Чего ты не знаешь? – Теперь мой голос звучал иначе. Она лежала слишком близко к члену, и это сводило с ума. Перестав двигать пальцем, я ждал ее ответа.
– Не знаю. Я ведь прежде не была с парнем. Даже близко. И понятия не имею, что, помимо спины, может вызвать подобную реакцию. Я даже не уверена, что способна пробудить в тебе желание. – Я взял ее за подбородок, и Лекси уткнулась лицом мне в ладонь. И, замерев так, продолжила: – Я знаю, что не смогу раздеться перед парнем. И не стану нормальным партнером для секса. Не сумею вести себя свободно и непринужденно. Порой я думаю, что нет такого места, где бы я чувствовала себя спокойно даже наедине с собой. – Она вздохнула и добавила: – А теперь беги, Остин. Подальше от девчонки, что тащит на себе слишком большую ношу.
Лекси так и не взглянула на меня. Она все еще лежала, уткнувшись мне в руку. И я проговорил:
– А я грязный бедняк, все еще связанный с бандой, что торгует наркотиками. И у меня есть брат, способный на все, чтобы защитить территорию Холмчих. Мама умирает, а декан вознамерился выгнать меня из университета. Я покрыт шрамами с головы до пят, и, веришь или нет, за всю жизнь переспал лишь с тремя девушками. И ни одна из них по-настоящему меня не знала.
Лекси все же повернула голову и с интересом взглянула на меня.
– И ни одна из них не стала твоей девушкой?
Я пожал плечами и провел большим пальцем вверх и вниз по ее щеке.
– Полагаю, Луизу Триподи все же можно было так называть. Примерно с неделю. Мы всю жизнь жили в трех трейлерах друг от друга. Ее родители приехали с Сицилии, как и мой отец.
– И что произошло?
– Мы накурились, и кончилось тем, что я трахнул ее на полу ванной комнаты. В ту ночь я потерял девственность. Луиза же лишилась своей задолго до этого.
– Сколько тебе было лет?
На этот раз пришла моя очередь смущаться.
– Тринадцать.
Лекси изумленно взглянула на меня.
– И что с ней случилось? С этой Луизой… Луизой…
– Триподи, – закончил я.
– Да, с Луизой Триподи.
– Умерла от передозировки три года назад.
Лекси резко дернулась и нахмурилась.
– Остин, какой ужас!
Я пожал плечами и криво усмехнулся.
– Очередная жертва «Западных холмов».
Лекси отважно наклонилась вперед, и ее губы зависли над моими.
– А две другие девушки?
– Секс на одну ночь. Я их даже не знал. Им стало известно, что я играю за «Тайд». Мы трахнулись. Они ушли. Вот и вся моя сексуальная история.
– Ты только взгляни на себя, – проговорила Лекси и указала на мою обнаженную грудь. – Ты само совершенство. И можешь заполучить кого угодно.
Я рассмеялся.
– Эльфенок, совершенство – понятие относительное. Как и красота.
Лекси скривила губы, и я понял, что она мне не поверила.
– Тебе ведь нравятся мои татуировки? – спросил я, и она улыбнулась.
– Да. Я их обожаю, – призналась она и с благоговением уставилась на голубя и геральдическую лилию у меня на шее.
– Но не все так думают, – признался я, чем вновь привлек ее внимание.
Снова сжав палец Лекси, я провел им по шраму от пулевого ранения на руке.
– Мои шрамы тебя отталкивают?
Лекси вздрогнула и покачала головой.
– Нет! А должны? Они не отражают твою суть. Лишь являются частью прошлого. Рассказывают историю твоей жизни. Они вовсе меня не волнуют.
Я ухмыльнулся и взял ее за руки. Лекси, кажется, перестала дышать и в отчаянии опустила взгляд. Руки ее напряглись, она пыталась привыкнуть к моим прикосновениям.
– Точно так же меня не заботит твой вес. В любом обличье ты останешься собой. Плевать на вес и рост. Мне важна суть. Человек должен быть настоящим. А ты, эльфенок, самая что ни на есть настоящая.
Взглянув на застывшее лицо Лекси, я решил, что она вновь затерялась в своих мыслях. Но, покачав головой, девушка пришла в себя быстрее, чем прежде. И не успел я опомниться, как она коснулась пальцами моих щек и прижалась губами к губам. Я безотчетно провел ладонями по ее рукам, стараясь не касаться спины.
Лекси еще больше увлеклась. Она прижалась грудью к моему телу и задела ногой член. От этого прикосновения я застонал. Лекси резко откинула голову.
– Ты в порядке? – задыхаясь, спросила она.
– Да, в порядке, – процедил я сквозь стиснутые зубы. – Просто чертовски возбужден и не могу рассуждать здраво.
– Ой, – пробормотала Лекси и опустила глаза. Заметив, что я поправляю джинсы, она покраснела, отвела глаза и вновь повторила: – Ой.
Смеясь, я притянул ее к себе, и на этот раз она взяла меня за руку.
– Спасибо, Остин, – через несколько минут прошептала девушка.
– За что? – спросил я и услышал, как за окном ободряюще ухнула сова.
Пожав плечами, она ответила:
– Наверное, за то, что ты и сам ненормальный. – Лекси крепче сжала мне пальцы. – И не заставляешь меня чувствовать себя неудачницей. И неопытной дурой.
– Ты не неудачница, эльфенок. И не дура. Вообще-то, ты чертова героиня. И сумела пережить то, что вполне могло тебя убить.
– И все еще может, Остин. Когда-нибудь подобное вполне возможно. Я… в последнее время мне стало труднее. Я чувствую, что снова поддаюсь. Внутреннему голосу, анорексии… Они пытаются разрушить мои стены. – Лекси фыркнула и взглянула на меня широко раскрытыми глазами. – Я впервые в этом призналась. Кому-то другому… или даже самой себе.
Я откинул с ее лица непослушную прядь волос и сказал:
– Эльфенок, эта болезнь тебя не одолеет. Я не позволю.
Лекси вскинула черные брови и спросила:
– И как же ты этого добьешься?
Пожав плечами, я проговорил:
– Полагаю, что просто не буду спускать с тебя глаз.
Хихикнув, Лекси ответила:
– Осторожно, Карилло, это звучит пугающе. Словно ты заявляешь об обязательствах.
– Называй как хочешь, эльфенок. Я знаю только, что ты мне нравишься. И я хочу видеть тебя почаще. Я – Холмчий из захолустья с криминальным прошлым…
– А я – эмо, анорексичка-девственница, к которой нельзя прикасаться, – закончила она.
– Мы просто созданы друг для друга, верно? – подмигнув, проговорил я.
– И что же может нам помешать? – смеясь, произнесла Лекси.
И хотя она шутила, мы молча принялись обдумывать этот вопрос. Правда заключалась в том, что на этом пути нам могло помешать очень многое. Вдруг у нее случится рецидив? Или Холмчие основательно разберутся со мной и разрушат все мечты? Черт возьми, да даже Аксель, родная кровь, мог бы прикончить меня, если б знал, что я все больше сближаюсь с эльфенком, с единственной девчонкой, которая могла бы помешать Холмчим осваивать территорию кампуса.
Но сейчас мне вовсе не хотелось думать о препятствиях на нашем пути. Или о старшем брате. О маме и Леви. Я просто желал лечь спать рядом с маленькой темноволосой эльфийкой и на сегодня забыть обо всех проблемах.
Зевнув, Лекси устроилась рядом со мной на матрасе и закрыла глаза.
Все еще держа ее за руку, я заглянул в прекрасное лицо и прошептал:
– Так к чему боевая раскраска, эльфенок?
Лекси втянула в себя воздух и очень медленно выдохнула. Она так и не открыла глаз, но из-под длинных черных ресниц выкатилась одинокая слезинка. Девушка еще крепче стиснула мне руку.
– Потому что я не выношу девчонку, что под ней скрывается, – прошептала она в ответ.
От этого признания сердце чуть не пропустило удар. Я поднес ее руку к губам и поцеловал холодную кожу.
– А почему татуировки? – спросила Лекси, прямо взглянув на меня. Она будто сверлила взглядом бирюзовых глаз, и я ответил:
– Чтобы не видеть шрамов прошлого.
По щеке Лекси вновь скатилась слезинка. Она прекрасно поняла мои слова. Наклонившись вперед, я поцеловал соленую каплю.
И вот так все случилось.
Мы погрузились в сон.
Начали немного доверять…
И попросту влюбились друг в друга.
Глава 15
Лекси
Милая Дейзи,
Вес: 92 фунта
Калории: 1200
Прошлая ночь стала самым фантастическим моментом в моей жизни.
Я всю ночь проспала рядом с парнем.
Да, полностью одетая.
Да, не смывая макияж.
Но это был прогресс. Я действительно кое-чего добилась.
И он поцеловал меня. Остин Карилло, парень-итальянец с городской окраины, меня поцеловал. И это походило на волшебство. С ним я почувствовала себя в безопасности, и на протяжении целой восхитительной ночи ощущала, что я красивая.
Но самое главное, Остин смог заставить голос замолчать, а его насмешки – исчезнуть. И, возможно, при этом сумел украсть мое сердце.
* * *– А группа поддержки, Лекси? Как она влияет на твою уверенность?
Я сидела в кабинете доктора Лунда, глядя в окно на потемневшие осенние листья, танцующие на легком ветру, а он писал в блокноте заметки о моем выздоровлении.
Беспрестанное царапанье карандаша по бумаге, отпечатываясь в мозгу, действовало на нервы. Царап-царап-царап.
– С группой поддержки все в порядке, доктор Лунд. Она – моя страсть. Я всегда этим увлекалась. Когда я танцую, то чувствую себя свободной.
– Ты танцуешь на лезвии меча, Лекси. Ты же знаешь, что в средней школе это стало для тебя спусковым крючком. А если подобное повторится? И другой привлекательный парень скажет, что в форме ты выглядишь толстой? Сможешь ли справиться с такой критикой? Хватит ли тебе сил, чтобы вынести любые насмешки в свой адрес?
– Да, – строго сказала я, но живот скрутило от чувства вины. Ведь именно это сейчас и происходило. Только смеялись надо мной не футболисты. Меня терзал внутренний голос.
«Вернись ко мне, Лексингтон. И тогда, если похудеешь еще на несколько фунтов, сможешь больше не бояться выступать в группе поддержки. И тебе не придется лгать команде. Ты же подумываешь об этом. Сама понимаешь, чирлидинг начинает на тебе сказываться».
Окутанная словами голоса, я пыталась сосредоточиться на обыденных вопросах доктора Лунда.
– А твоя личная жизнь? Как с ней? – продолжал он.
– Отлично, – ответила я, принимаясь сковыривать с облупившихся ногтей черный лак.
– А парни? Удалось кому-нибудь тебя тронуть или эта территория пока еще не изведана?
Я широко распахнула глаза и смущенно взглянула на доктора Лунда. Он откинулся на спинку стула и удивленно вскинул темные брови.
– Интересная реакция, Лекси. Хочешь обсудить, почему этот вопрос вызвал столь сильный отклик?
Я вцепилась руками в деревянные подлокотники кресла.
– Я… у меня кое-кто есть, – призналась я, чувствуя, как лицо заливается румянцем.
– И когда же он появился, Лекси?
– Пару месяцев назад.
Брови доктора Лунда вновь поползли вверх.
– Пару месяцев назад?
Я кивнула и заметила, как на лице его мелькнуло неодобрение.
– За последние восемь недель мы встречались по меньшей мере шесть раз. И ты упомянула об этом лишь сейчас? Я начинаю волноваться, Лекси. Что ты скрываешь об этом парне?
Я отвернулась и взглянула в окно. А заметив двух детей, играющих на площадке снаружи, ощутила, как сжалось сердце. Крошечная девочка пыталась поймать маленького мальчика, чтобы поцеловать. И действовала при этом вполне решительно.
Я молилась, чтобы эта светловолосая малышка не выросла неуверенной в себе. И не считала дотошно калории перед тем, как положить в рот ложку еды. Не изучала информацию на упаковках продуктов о содержании в них углеводов, сахара, насыщенных жиров. Не скрывала своей истинной красоты, поскольку не могла вынести вида собственного, данного природой лица. Не тряслась от страха, когда тот же самый мальчик, который уже в шестилетнем возрасте проявляет к ней столько любви, вырастет и захочет поцеловать ее немного иначе… И не позволила брошенному вскользь замечанию понравившегося парня украсть у нее детство и лишить самоуважения.
– Лекси, не отвлекайся, – строго сказал доктор Лунд, тоже взглянув в окно, чтобы понять, что же привлекло мое внимание.
Потерев лицо руками, я ответила:
– У нас… сначала не все было гладко. У него… свои проблемы. Но в последнее время наши отношения стали более серьезными. Наверное. Хотя точно не знаю. Мы еще толком не говорили на эту тему. У меня никогда прежде не было парня… ну, или кого-то вроде него. Поэтому я вам ничего не говорила. Просто я сама все еще пытаюсь это осознать.
После возвращения из Теннесси мы виделись с Остином каждый вечер. Без исключения. Его маму только что выписали из больницы. Но пока она лежала здесь, Остин навещал Кьяру, а я приезжала к психотерапевту. А потом мы проводили несколько часов в саду, держась за руки и обмениваясь под звездным небом невинными поцелуями.
Теперь Остин знал, где можно ко мне прикасаться. Мы обнаружили, что ключица тоже являлась спусковым крючком. Но Остин просто ловко огибал мои проблемные зоны. С ним я не испытывала неловкости или стыда из-за своей болезни.
Доктор Лунд подался вперед и, оставив блокнот лежать рядом на столе, сложил руки домиком и оперся локтями в колени.
– Тебе удобно рядом с ним, Лекси?
Неловко поерзав в кресле, я кивнула.
– Да. Конечно, пока мы не заходили слишком далеко. Но немного целовались… и трогали друг друга…
– И? – настаивал доктор Лунд, явно удивленный моей откровенностью.
– Сначала… все было сложно. Из-за моих спусковых крючков. Но я рассказала ему о прошлом, и он уважает установленные границы. С ним мне становится легче. Я чувствую, как с каждым днем все сильнее рушатся стены.
Доктор Лунд вдруг выпрямился в кресле, и я нахмурилась.
– Что? – спросила я, заметив его странную реакцию.
Доктор Лунд окинул меня странным взглядом, а потом поинтересовался:
– Ты рассказала ему о своем прошлом?
– Да, – медленно кивнув, ответила я.
По лицу доктора Лунда расползлась улыбка. Вообще, его лицо принимало разные выражения: строгое, встревоженное, заинтересованное, но я прежде не видела на нем столь явного удивления.
– Лекси, мы проводим эти сеансы уже много лет. И людей, что знают о твоем заболевании, тех, кому за это время ты о нем рассказала, я могу пересчитать по пальцам одной руки: твои папа с мамой, конечно же, Дейзи и я. Даже своим лучшим подругам в университете, Молли, Касс и Элли, ты ничего не сообщила, потому что… – Доктор Лунд замолчал, ожидая моего ответа.
Теребя рукав свитера, я призналась:
– Потому что не хотела, чтобы они видели меня слабой. Некой жертвой, вокруг которой придется ходить на цыпочках. Мне хотелось поступить в университет и перестать быть страдающей анорексией Лексингтон Харт.
Доктор Лунд задумчиво кивнул, как умеют лишь психотерапевты. Поднеся сложенные домиком ладони к губам, он спросил:
– Но ты рассказала этому мальчику, хотя знаешь его всего пару месяцев. Чем он отличается от твоих подруг?
Пожав плечами, я опустила взгляд. Мне не хотелось говорить доктору Лунду, что с Остином я ощущала духовную связь. И не стоило объяснять ему, что порой поезд жизни может без всякого предупреждения врезаться в кого-либо и потерпеть крушение, и тогда этот кто-то начинает вытаскивать тебя из-под давящих на грудь, тяжелых обломков. Я не желала делиться тем, что Остин тоже познал трудности. И, хотя наши проблемы по сути являлись противоположными, в этой борьбе мы оказались родственными душами. Мы сражались, чтоб не позволить уничтожить в нас все человеческое.
Остин вносил краски в мою серую жизнь.
Он был мне дорог.
Я скрывала его, как очередную тайну, которой не хотела делиться.
– Лекси, не нужно рассказывать мне о нем прямо сейчас. Просто в твоем выздоровлении наметился новый этап. И мне хотелось бы, чтобы ты поразмыслила, чем этот парень отличается от всех остальных. Думаю, ты понимаешь, насколько серьезный шаг совершила, когда призналась ему. И меня это радует. – Доктор Лунд откинулся на спинку кресла, и я медленно подняла на него взгляд. Довольное выражение на его лице тут же сменилось озабоченным. – И в то же время беспокоит. Ты доверилась кому-то, открылась после того, как много лет пряталась за темной одеждой и макияжем.
– Тогда почему вы тревожитесь? Вы вроде бы сказали, что это прогресс? – тихо спросила я.
– Потому что последствия могут быть разные.
– Я не понимаю…
– Лекси, возможно, этот мальчик способен вытащить тебя из скорлупы, помочь справиться с неуверенностью, заставить почувствовать себя настолько значимой, что этого не измерить никакой шкалой. Или он может поднять тебя наверх лишь для того, чтобы сбросить вниз. И ты окажешься в такой тьме, какой не видела даже несколько лет назад. Сама решай, стоит ли он того, чтобы рискнуть.
Я раздумывала над словами доктора Лунда. Хотя, честно говоря, за последние несколько недель я без памяти влюбилась в Остина, и сама мысль о том, чтобы не разговаривать с ним, казалась невыносимой. Только с Остином я могла быть самой собой. Никакого притворства и лицемерия; лишь я и он.
«Остин стоит того, чтобы рискнуть».
– Не торопись, Лекси. Просто подумай об этом. А когда будешь готова, мы сможем все обсудить. – Доктор Лунд нацарапал в блокноте еще несколько строк, а потом захлопнул его. – Время вышло.
Я встала и направилась к выходу из комнаты, а доктор Лунд вдруг сказал:
– Лекси, еще кое-что. Если ты по-прежнему продолжишь терять вес, я буду вынужден отправить тебя на обследование. Учитывая, что в последнее время ты выполняешь много физических упражнений, пару фунтов вполне объяснимы. Но чуть больше уже станут тревожным знаком, признаком того, что ты возвращаешься к старым привычкам.
Я холодно взглянула на доктора Лунда и, быстро выйдя из кабинета, направилась в туалет в другом конце коридора. Сердце бешено колотилось в груди.
Подойдя к ряду раковин, я заставила себя взглянуть на отражение в зеркале.
Я похудела.
Сбросила вес до девяноста двух фунтов.
Больше, чем предполагал доктор Лунд.
По лицу начала расползаться медленная улыбка. Подняв руки, я провела ими по телу. Ключица становилась все более заметной, в точности как мне нравилось. Щеки приобрели желтоватый оттенок и четко выделялись на фоне лица. Я приподняла подол длинного свободного платья, не обращая внимания на мгновенное отвращение при виде слоев жира на впалых бедрах. Я заметила, что промежуток между ними увеличился. Пусть немного, но все же. Расстояние между бедрами казалось для меня всем. По нему я отслеживала потерю веса. Оно являлось доказательством победы над собой.
Но этого недостаточно. Осталось еще слишком много жира. Я стиснула челюсть и сжала руки в кулаки.
«Слишком много жира, Лексингтон. Ты права. До сих пор все шло хорошо, но можно сделать гораздо лучше. И тебе это известно. Конечно, ты немного похудела, но давай стремиться к большему. К совершенству».
Почти очарованная голосом, я ухватилась за край раковины. И представила стоящую передо мной задачу. В течение многих недель мне придется тайно урезать объемы питания, делать еще больше упражнений, чем сейчас. А потом в мыслях мелькнуло лицо Остина… и внезапно голос, шепчущий убедительные слова, умолк.