Чужой против Хищника: Армагеддон

– Похоже, яутжа неплохо их знают, – сказала Хэлли. – Наверное, мы даже сможем обменяться знаниями.

– У нас нет никаких знаний об этих мерзавцах, – возразил Шпренкель. – За исключением того, что они извергают огонь и способны одним махом откусить человеку голову.

Палант неохотно выпрямилась и огляделась по сторонам. Ещё с дюжину пьедесталов открыли свои объекты для исследований, а ещё с десяток оставались закрытыми. Наверное, они пусты и только ожидают объекты. Или хранят в себе нечто тайное, что не должно попасться на глаза посторонним.

Самое большое поле захвата в центре помещения продолжало тихо гудеть. Единственный влажный глаз андроида по-прежнему смотрел прямо на неё.

«Погоди, я ещё разберусь с тобой», – мысленно обратилась к нему Палант.

Кто-то вошёл в помещение через главный вход. Планшет в руках Палант щёлкнул и механическим голосом перевёл первые слова вновь прибывшего.

– Я Якита. Не бойтесь меня.

– Легко сказать, – пробормотала Бествик. – Интересно, откуда только берутся такие твари.

Палант испуганно посмотрела на неё поверх планшета, опасаясь, что слишком чувствительная программа распознавания голоса могла уловить и перевести фразу Бествик. Но, возможно, исследовательница воспользовалась этим поводом, чтобы отвернуться и не выказать своего изумления при виде нового яутжа.

Новой и весьма необычной самки яутжа – по крайней мере, так предположила Палант. Она не походила ни на какого другого из известных Палант представителей этого вида. Безногое существо передвигалось на платформе с колёсами, явно не желая пользоваться технологией парения и отдавая предпочтение устаревшему механическому устройству. С ногами её рост превышал бы девять футов. Длинные, заплетённые в косы волосы волочились по полу, рискуя каждое мгновение угодить под колёса и запутаться в них, но всякий раз им каким-то чудом удавалось проскользнуть мимо. Тёмная жёсткая кожа существа была испещрена татуировками, потрескавшиеся жёлтые клыки стёрты, на месте одного глаза располагался механический, гудевший и щёлкавший во время поворотов большой головы.

Но длинные пальцы на массивных руках Якиты казались почти изящными. В целом нельзя было с уверенностью определить, сколько ей лет – она могла оказаться как старой, избитой временем, так и молодой, получившей серьёзные ранения в бою. Не давал никаких зацепок и её единственный сохранившийся глаз. И в самом деле, если глаза – это, как говорится, зеркало души, то яутжа казалась бездушным созданием. Палант была атеисткой и не интересовалась древними верованиями, разве что вызывали любопытство. Но даже ей стало неудобно при мысли об отсутствии души.

Она принялась деловито набирать текст на планшете.

– Ваши образцы поразительны.

Якита, как показалось людям, усмехнулась, слегка покачнувшись на своей платформе, и ответила:

– Рада, что вам понравилось. Это моё… моё увлечение.

Палант не была уверена, пропустил ли переводчик какое-то слово, или Якита не сразу призналась в своём увлечении. Возможно, такие увлечения считаются среди них слабостью. Тем не менее исследовательница уже понимала, что эта яутжа очень сильно отличается от тех, с кем им доводилось иметь дело до сих пор.

– У меня тоже есть любопытные экземпляры, – начала свою фразу Палант. – Например, вот этот.

Подождав, пока прозвучит перевод, она повернулась и показала на андроида.

Единственный здоровый глаз Якиты немного сузился, и она слегка склонилась на своей платформе. Потом поехала вперёд, ожидая, что Палант и Хэлли расступятся, уступив ей дорогу. Те, как и следовало ожидать, расступились.

– Как его зовут? – спросила она.

Палант нахмурилась. «Мы не знаем», – подумала она, но вместо того, чтобы признаться в своём неведении, вдруг вспомнила забавного щенка, который когда-то жил у её бабушки с дедушкой. Ей так и не довелось встретиться с ним в реальности, но она часто видела этого щенка в голографической записи. Однажды, пока бабушка с дедушкой записывали сообщение её родителям, он прижался к камере глазом, и маленькой Изе это показалось очень смешным – огромный глаз во всю камеру с небольшими пучками чёрной и белой шерсти по краям. Казалось, он живёт сам по себе.

– Настоящее его имя недостойно упоминания, – напечатала она. – Будем звать его Оскаром.

Якита кивнула.

– У меня есть несколько вопросов к Оскару. Как, я догадываюсь, и у вас.

Палант кивнула. Хэлли и её подчинённые опасливо приблизились к яутжа.

– Тогда начнём, – сказала Якита.

К концу первого дня напряжение, из-за которого Колониальные морпехи то и дело вступали в стычки между собой, понемногу спало.

Хэлли и члены её команды расположились в зоне отдыха рядом с лабораторией, где помимо спальных мест они обнаружили несколько репликаторов пищи и напитков. Позаимствовав планшет Палант, они составили список заказов. То, что в конечном итоге выходило из репликаторов, не всегда соответствовало их ожиданиям – а иногда и полностью отличалось от их запросов – но, как выразился Шпренкель, оказалось «в высшей степени съедобным».

Сытый отряд Колониальных морпехов – довольный отряд. Со временем все расслабились настолько, что до ушей Палант периодически доносились взрывы смеха.

Она же вместе с Якитой продолжала исследовать Оскара в лаборатории. И это оказалось далеко не таким уж простым делом. Во всяком случае, им пришлось повозиться. Для начала они освободили повреждённое туловище андроида из вакуумного мешка. При этом он издавал механические пощёлкивания и вздохи. Запах от него исходил отвратительный – он не походил на человеческий, но казался явно биологическим, кисловатым, отчего Палант приходилось прикрывать нос и рот. Кроме того, глаз Оскара непрерывно вращался, половина лица то и дело сокращалась.

Впервые за всё время Палант смогла по-настоящему оценить нанесённые андроиду повреждения. Сейчас она почти постоянно находилась рядом с ним внутри камеры, но уже не боялась этого. Рядом с нею была Якита. Одно неверное движение со стороны андроида, и яутжа изорвёт на клочки то, что от него осталось. В этом Палант нисколько не сомневалась.

Конечности андроида были переломаны и оторваны, грудная клетка вспорота так, что были видны внутренние органы. Конечно, Палант и раньше видела андроидов и пару раз даже рассматривала их внутренности. Но никто из них не походил на этого. Органы Оскара, казалось, были точной копией человеческих, и на первый взгляд заметить разницу было невозможно. Скорее всего, они были выращены из донорских клеток. Или – что куда хуже – были настоящими донорскими органами тех, кого принесли в жертву ради создания этого андроида.

Кровь его была белой. Палант к этому привыкла. Эта жидкость содержит много питательных веществ, но в ней нет несущих по организму кислород кровяных телец. Любой андроид сам производит для себя кислород в своих нанофабриках.

Голова Оскара также была сильно повреждена, а мозг обнажён. Здесь Палант уже заметила явные различия. Мозг Оскара был полностью искусственным компьютером, вставленным в оболочку из плоти, хотя многие компоненты казались совершенно незнакомыми. Эта технология была выше её понимания.

Глаз андроида следил за каждым движением Палант и Якиты. Рот со временем начал дёргаться всё сильнее.

– Он пытается говорить, – сказала Палант.

Это было ясно без всякого перевода. Якита подъехала ближе и запустила пальцы в рот андроида, медленно перебирая ими, пока не расчистила гортань от сломанных зубов. Потом раскрыла челюсти и заглянула внутрь. Палант видела, как внутри шевелится влажный язык, а из десятка оставленных Якитой ран сочится белая кровь.

Из глотки андроида доносились хриплые булькающие звуки, но они не складывались в понятные слова.

– Слишком серьезные повреждения, – сказала Якита. – У меня кое-что есть.

Она махнула рукой, и в неё с пола прыгнула полупрозрачная сфера, уплотнившись и приняв более отчётливые очертания. Якита погрузила в неё пальцы и вынула что-то вроде морского животного с блестевшими от влаги щупальцами и отростками. Оно светилось изнутри каким-то механическим светом, и тело его постоянно меняло форму.

– Ты помогаешь, – сказала Якита.

Палант не осмелилась отказаться. Пока она удерживала голову Оскара, Якита прикрепила непонятный предмет к его раздробленному черепу и принялась подключать щупальца в разные места, время от времени прислушиваясь, а потом поправляя подключения. Потом она отпрянула, и помещение заполнили тихие звуки, похожие на журчание ручья.

Палант удивлённо посмотрела на Якиту. Та приподняла бровь и повертела механическим глазом.

– Ну что, человек, когда вы уже наконец поцелуетесь взасос с этой шлюшкой-яутжа.

Палант застыла от изумления. Голос был искусственным и монотонным, но всё же каким-то образом передавал ненависть и злобу.

– Да ладно тебе, – продолжил Оскар. – Только не говори, что не хочешь её. У неё такая влажная кожа. И длинные пальцы.

Палант искоса бросила взгляд на Якиту. Планшет усердно переводил слова Оскара, несмотря на щелчки и треск в старых динамиках. Якита ничего не говорила в ответ.

– Только клыки делают её похожей на страшилище, – добавил Оскар.

– Видел бы ты себя, – не удержалась Палант и тут же пожалела, что поддалась на провокацию; но это была естественная реакция, автоматическая защита.

Оскар засмеялся. Звук доносился как из его рта, так и из той штуковины, которую Якита прикрепила к его голове. Из ноздрей его вытекло ещё немного белой жидкости, глаз закрутился быстрее. Другую глазницу покрыла плёнка какого-то быстро застывшего вещества. Вероятно, андроид был оборудован системой самовосстановления, но повреждения были слишком велики, и потому он восстанавливал самое ценное – голову, в которой находился его компьютерный мозг.