Под небом Кахаи

Как ему ответить на этот вопрос? Я ведь и сам не знаю, насколько затянется моя командировка. Меня не будет, может дня три, а может и три недели. Пока я соображал, как правильно ответить, веки Ника перестали трепетать и плотно сомкнулись, его дыхание стало глубоким и ровным. Он окончательно уснул, избавив меня от ответа на непростой вопрос. Однако я все-таки ответил ему. Нагнувшись к Нику, я тихонько прошептал ему на ухо:

–Я постараюсь вернуться как можно скорее. Спокойной тебе ночи, сынок!

Планета Кахаи. В 500 милях южнее Порта-Сальваторе над экваториальными джунглями

27 ноября 2689 года. 04:00

Планетолет ревел мощно и ровно. Командор Пиркс вел огромную и мощную машину легко и уверенно. Глядя на него, я завидовал по страшному. У меня так не получалось и вряд ли получиться! Я всего лишь в прошлом десантник, а в настоящее время следопыт и охотник, приписанный к отделу биологических исследований. Умение водить планетолет, конечно, входило в наши обязанности, но опыта было маловато.

Летающую машину тряхнуло в одном из множества турбулентных потоков, коим славен экватор планеты и хоть толчок был не сильным, легкие листы с распечатанным текстом выскользнули из моих пальцев. Ну, не люблю читать с экрана планшета, мне все больше нравиться по старинке, чтобы текст был напечатан на бумажных или на худой конец, на пластиковых листах! Поправив ремни, которыми я и мои коллеги – девять таких же охотников-следопытов были пристегнуты к креслам, мне удалось наклониться и поднять с рифленого пола листы бумаги и фото. Хорошо, что сейчас зима, время дождей и бесчисленных бурь позади, в противном случае трясло бы столь сильно, что о чтении и речи не могло идти. У каждого из нас, сидящих в гулком брюхе грузового планетолета, было одно и то же задание – любой ценой найти и выловить, или если не получиться пристрелить и набить чучело из мифического зверя Ыых. Каждому из охотников выделялся квадрат леса, участок на котором если верить аборигенам чаще всего появлялся зверь. Мой участок – кусок влажных и непроходимых джунглей площадью с небольшое государство. И как на такой площади мне найти зверя, который вот уже добрых двенадцать лет нашего пребывания на этой планете упорно избегает знакомства с людьми?

Стараясь не думать о грустном, я не переставал упорно штудировать записи, которые мне предстояло запомнить. То были легенды и песни туземцев о звере Ыых, которые я выучил наизусть, соображения этнографов по поводу местных душераздирающих историй о звере, стенограммы бесед с местными жителями, утверждавших, что слышали о звере, последние гипотезы маститых биологов, знатоков местной флоры и фауны, о повадках и облике невиданного зверя, и так далее и так далее. Каждый из следопытов имел свою привычку готовиться к охоте. Я вот накачивал себя информацией. И пусть она представлена самыми скудными и непроверенными фактами, я переваривал ее, обмозговывал. Тарк Азиз, огромный араб, привязанный к креслу напротив меня, читал, к примеру. Книга в его клешнеобразных руках всегда была беллетристикой. Легкое чтиво помогало ему настроиться, как и мне, изучение вводной информации. Пашка Долгов, худощявый, вечно улыбающийся юноша, самый молодой в нашей команде следопытов, что-то вечно выстругивал из деревяшки. У парня золотые руки, из дерева он вытачивал всевозможные игрушки, свистульки, сложнейшие трехмерные пазлы-конструкторы. Малыш Билли всегда перед выброской слушал музыку. Музыкой он считал лишь тяжелый рок, ко всем остальным музыкальным направлениям относился с нескрываемым пренебрежением и даже презрением. Дюк Леррой всегда перед рейдом спал, как младенец. Вон его храп разносится по всему внутреннему пространству планетолета и даже доноситься до командора в его кабине, временами перекрывая рев винтов. С моего места я видел, как Пиркс морщиться от обилия немузыкальных звуков, но терпит – у охотника впереди не один день непростой работы в чуждых и опасных джунглях, тогда как ему через пару часов, после возвращения из рейда уходить в увольнительную. А там часок в баре и на боковую, отсыпаться после ночного полета. Я вернулся снова к своим бумажкам, над которыми корпел весь полет. Скоро выброска, надо пробежаться по записям еще раз. С собой записи я не возьму. Там в джунглях, будет не до них.

Мы, в попытке колонизировать планету, двенадцать лет назад основали здесь первую колонию. За это время ученые довольно прилично узнали планету. Были проработаны подробные климатические и атмосферные карты, изучены недра, все вулканы пересчитаны, все тектонические процессы учтены, с аборигенами планеты дотошным этнографам удалось найти общий язык, и так далее… Но, огромным белым пятном оставался уникальный биоценоз планеты. Еще бы! Кахаи на семьдесят пять процентов покрыт лесами! И какими! Это не просто леса – сплошные влажные многоярусные джунгли. Немногочисленные моря были неглубоки и страшно солоны, поэтому они и не блистали тем разнообразием жизненных форм, что водились на суше. Я был уверен – о жизни, что таится под сенью местных джунглей, мы до сих пор не знаем и десяти процентов! Биологи просто млели от обилия местной флоры и фауны!

Этнографам оказалось куда как проще. Туземцы оказались немногочисленны и доверчивы. После короткой работы с ними, местные племена впусти в свою жизнь странных, но очень любознательных чужаков. После первого же года колонизации материал для социологических исследований потек рекой… Я невольно улыбнулся, вспоминая как меня, десантника впервые снарядили в качестве охраны и подсобного рабочего в одну из первых этнографических экспедиций. Тогда еще не знали, окажутся ли аборигены воинственно настроены, примут они нас или нет. А поэтому на каждого исследователя с докторской степенью приходилось по два вооруженных до зубов вояки. В том походе я и встретил ее… Это сейчас моя жена руководит подотделом в институте, тогда, двенадцать лет назад, она возглавляла полевые исследования, месяцами не вылезала из джунглей, терпела и зной, и высокую влажность, грязь и местный гнус, наверное, самый кровожадный во всей Вселенной! Видимо от нахлынувших воспоминаний у меня сделалось донельзя нелепое лицо, такое, что сидящий напротив меня Тарк оторвался от книги и отчетливо, громко хмыкнул. Это хмыканье и привело меня в чувство. Я подмигнул Тарку, и вновь углубился в созерцание карт и схем, многочисленных стереофото.

Не было дня, чтобы зоологи и ботаники не открыли какой-нибудь новый вид. А иногда открытия сыпались как из рога изобилия, прибавляя головной боли главному систематику колонии Иезекии Вальцману. На существование зверя Ыых, ведущего исключительно ночной образ жизни биологов обратили внимание именно этнографы. У всех племен, по всей планете существовали многочисленные, до невероятия однотипные, схожие до мельчайших подробностей, мифы и сказки об этом звере. Но, что это было – универсальный миф, подобный историям о потопе или о существования великанов, существовавшие на Земле, или такой зверь, грозный и опасный хищник, бродит по лесам на самом деле? Лингвисты и этнографы, специалисты по инопланетной культуре в голос твердили, что источником для сказок служило не богатое воображение сказителей, а реальное существо. Зоологи же, до сих пор не находя подтверждения существования мифического зверя, лишь пожимали плечами. Возможно прототип, послуживший причиной возникновения такого страха и преклонения перед ночным зверем и был, но следов его существования мы пока не находим, говаривали они. Зверь может быть редким, исчезающим или вообще уже вымерло.

В том, что этнографы оказались правы, всем нам пришлось убедиться этой осенью, когда зверь Ыых стал вновь, как и много лет назад, появляться вблизи поселений туземцев, с которыми мы имели контакты. Местные вожди даже утверждали, что зверь стал повинен в гибели скота и трех охотников. В руках я держал карты-схемы того района, куда мне предстояло десантироваться. Две деревушки были помечены красным, именно вблизи них будто бы недавно появлялся зверь Ыых. Два дня назад у деревень были установлены с воздуха маяки, так что выйти к поселениям мне не предоставит ни малейшего труда. Не придется плутать в лесу. Кроме карт, у меня имелись и многочисленные фото, изображавшие как раз эти две деревни с высоты птичьего полета, портреты вождей и шаманов, панорамные снимки широких троп, вытоптанных, якобы зверем за одну ночь на околице деревушки, с разных ракурсов снятые следы невиданного зверя. Впрочем, отпечатки были невнятные и частично затоптанные кем-то, возможно, самими туземцами.

От созерцания глянцевых фотографий меня отвлек пронзительный, до звона в ушах, окрик командора: "Внимание, номеру первому приготовиться к выброске!". Первым номером в нашей группе был Пашка. Скользнув к люку мимо меня, он наклонился и сунул мне в руку деревянную фигурку.

–Отдай Нику в его коллекцию. И передавай ему от меня привет!

Я сжал подарок в левой руке, а другой ткнул в благодарность Пашку в бок. Тот радостно осклабился и встал у люка. Командор уже гораздо тише (первый, пронзающий барабанные перепонки, тирольский напев предназначался видимо в первую очередь для Дюка, которому прыгать вторым) произнес:

–Готовность номер один. Открываю люк! Первый пошел!

Створки в полу, посреди грузового отсека плавно отворились, и в образовавшийся провал Пашка и упал, скрестив руки на груди. Прыгал он хладнокровно, с блаженной улыбкой на устах. Сказывался прошлый многолетний опыт службы в десанте.

У нас почти все охотники, в большинстве своем, вышли из десантников. Так что прыжки с парашютом или с ионным ранцем для нас не в новинку. Еще во время подготовки к колонизации все ее участники получили двойную, а то и тройную специализацию, так на всякий случай. Все армейские чины – от рядового до генерала, тоже, без исключения. Я по первой специализации десантник, по второй – охотник. Пашка Долгов тоже – десантник и охотник, как и я. Тарк охотник и зооинженер, Малыш Билли пришел из разведки, Дюк кроме того, что умел выслеживать зверей в джунглях и храпеть как реактивный истребитель, мог работать… поваром-технологом. Специализацию повара Дюк выбирал сам, утверждая, что он не гурман, просто любит покушать сытно и вкусно. Равно как и поспать – долго и в любых условиях. Некоторые остроумцы, за глаза, конечно, утверждаю, что Дюк неспроста подался в охотники. Мол, все думают, он выслеживает зверя, а на самом деле уйдя в джунгли на пару недель, Дюк там просто впадает в спячку, и все время охоты не вылезает из спальника, пугая своим храпом всю живность окрест.

Я прыгал пятым по счету, самым последним. Время, чтобы закончить с бумажками оставалось предостаточно. Разжав ладонь, я стал разглядывать подаренную миниатюрную скульптуру. Для Ника Пашка время от времени изображал в дереве представителей местной фауны. У сына скопилась настоящая коллекция подобных фигурок. Исполненные с невероятной точностью и изяществом они вызывали восхищение. Среди деревянных скульптур был и юп-юп, самый большой дракон Кахаи, и восьмикрылый богомол Симуса, тварь размером с грузовик, и Brachiocellos Amazing-Gigantica, гигантская плотоядная бабочка, и иглокожие псевдолемуры, и целый выводок тауяров, так походивших на земных львов, и острокрылый ядозуб Мирениуса-Якобса, имевший местное название, переводившееся не иначе, как "крадущаяся смерть", и… да, многое чего там было, всего сразу и не вспомнишь! Но, что за тварь изобразил Пашка в подарок Нику сегодня? Я вертел фигурку и так, и эдак, совершенно не узнавая животное. Оно имело четыре лапы, все разной толщины и длины, с разным количеством пальцев. Длинную шею, увенчанную маленькой головой, с клювообразным носом, венчали шипы, вперемешку с кожистыми перьями. Спину странного животного тоже украшали шипы, разной длины, какие-то непонятные складки и выросты, вроде бородавок. Имелся у зверя и хвост. Не широкий, немного лопатообразный, он к тому же был покрыт густой шерстью. Стоило мне немного повертеть фигурку в руках, как я понял, если смотреть на чудовище с разных сторон, при каждом новом ракурсе перед тобой предстает новый, совершенно не похожий на предыдущую свою ипостась тварь. Мелкие детали, вроде асимметричной морды, скособоченная спина или разного рисунка кожи на разных частях тела, только завершали задуманную Пашкой картину-загадку. Я в восхищении вертел в руках скульптуру зверя, который мог иметь пять или шесть разных обликов, в зависимости от того с какой стороны на нее посмотреть. Заметив, что на брюхе, между лапами вырезаны буквы, я сразу догадался, что они складывались в два слова – «Зверь Ыых"

Джунгли Кахаи. В двух километрах от поселка туземцев

27 ноября 2689 года. 13:02

Любые влажные, тропические леса, неважно на какой планете произрастающие похожи между собой. Они густые, практически непролазные. Они насыщенны влагой. И они полны жизни. Изумрудно-зеленые джунгли на Кахаи в этом не уступали другим тропическим лесам. С момента высадки, вот уже два часа я бродил в окрестностях поселка, выискивая следы зверя. Только вот следов мне найти не удалось – частые дожди окончательно их смыли. А вот просека осталась. Но вот проложил его зверь Ыых, или какой другой, неизвестный нам зверь? Или известный? Тот же молодой дракон юп-юп во время линьки не способен летать и тоже топчет подобные просеки в джунглях.

Тропа была свежей, и если судить по ширине, по втоптанному в землю тростнику прошедшая здесь тварь должна быть размером с земного носорога. По фотографиям это оказалось трудно оценить. Придя к такому выводу, я немедленно заменил патроны в карабине на разрывные. Несмотря на отсутствие каких-либо зацепок, вроде четких отпечатков на земле, клочков шерсти и фекалий, я не уходил от поселка, все, нарезая и нарезая круги вокруг него. Что-то было здесь не так. Но, что? А вскоре к неприятному ощущению неправильности, присоединилось явственное ощущение чужого присутствия. Кто-то шел за мной по пятам. Я затылком ощущал пристальный, обжигающий взгляд на своей спине… Взгляд от которого у меня ползли мурашки по коже.

Несколько попыток вычислить преследователя ни к чему не привели. Стоило мне сделать петлю, или затаиться, или, наоборот, ускоряя шаг, двинуться навстречу взгляду, тот пропадал бесследно. Пропадал, чтобы позже появиться вновь. И опять найти следы таинственного преследователя, как я не старался, мне не удавалось. Ни один зверь, ни один самый умелый охотник из туземцев не смог бы идти по джунглям не оставляя меток. Примятая трава, сломанные ветки, отпечатки на мягкой земле, клочки шерсти или ткани, запахи, в конце концов. Большинство крупных животных Кахаи для человеческого обоняния пахнут весьма ярко и специфически. Я мог, к примеру, по запаху почуять юп-юпа за сотню метров, а в десяти метрах определить туземец или туземка затаился в кустах аракуса. Но никаких следов моего преследователя мне не удалось найти! Так же как и следов Ыых на недавно проложенной тропе. Впору поверить мне в мистическую природу зверя Ыых и моего неведомого преследователя!

Наконец, устав от непродуктивных поисков, я упал на колючую траву, под сенью раскидистого, очень похожего на корявую пальму деревца. Карабин, заряженный и снятый с предохранителя, я положил поперек колен. На него немедленно села ярко красная шестикрылая бабочка – бражник Меркурия. Отдельные экземпляры этого вида могли достигать в размахе крыльев полуметра. И всех их привлекал чуждый, человеческий запах. Естественный запах человеческой плоти их пьянил, заставлял слетаться на него со всех окрестностей. Не очень приятно, когда на тебя наваливаются сверху десяток пестрых бабочек, каждая размером с суповую тарелку. Насекомые облепляли лицо и руки, норовили расцарапать кожу своими цепкими лапками и кожистыми крыльями. К сожалению, человеческий запах был привлекателен не только для бабочек, но и для кровососущих жуков и мух. Поэтому приходилось в джунглях пользоваться репеллентами.

Отогнав бражника, и окропив себя, свежей порцией отпугивающего местных крылатых насекомых раствора, я решил, подобно местным охотникам "послушать" джунгли. Иногда этот способ самоконцентрации, столь сходный с медитацией давал интересные результаты. Хорошо, что сейчас местная зима и для выхода на природу мне не пришлось одевать термокомбинезон, спасающий от невыносимого зноя. Слушать джунгли следовало не только ушами, лес следовало чувствовать кожей, обонять, чувствовать всем своим существом. Что я попытался сделать, восседая под деревом Бодхи подобно Будде. Не обращая внимания на пот, ручьём катившийся с меня, я сосредоточился, растворяясь в окружающих звуках и запахах…

Мне было далеко до способностей местных шаманов, способных находясь в ментальном трансе ощущать жизнь вокруг во всем ее разнообразии – от мельчайших насекомых и псевдокрыс до ужасных драконов и богомолов, ощущать на расстоянии их дыхание и биение сердец, чувствовать их желанья! Местное население не просто жило в гармонии с окружающей природы, они были частью ее – физически и духовно. Мне такого единения с окружающим лесом, боюсь, никогда не достичь. Всех моих тренировок, хватало, чтобы в трансе, ощутить лишь общий ритм биения жизни леса и только. В состоянии духовной концентрации мне не удавалось стать частью всех сложнейших взаимоотношений, царящих под пологом влажного леса. Я как не старался, оставался в стороне. Но в тоже время был ближе, чем кто-либо из иных людей. И это мне позволяло, к примеру, иногда, находясь в трансе, определить количество, пол живых существ, крупнее собаки вокруг в джунглях, и даже направление и расстояние до них. Это помогало мне в охоте, помогло и сейчас. Десять минут сосредоточения показали мне, что леса вокруг меня на сотни метров пусты. Рядом со мной не обнаруживалось ни одного крупного хищника, ни одного туземца.

Я вытер едкий, соленый пот, немного успокоившись. Может мне показалось, что за мной следят? Жара и высокая влажность иногда выкидывали странные шутки с психикой. И как в издевательство надо мной, где-то далеко, но очень явственно послышался звонкий детский смех. Я подскочил, перехватывая удобней карабин за цевье. Туземцы смеяться, в нашем понимании не умели. Кроме меня в этом квадрате из людей быть не должно, да и не было – я только что просканировал джунгли вокруг! И в тоже время я только что слышал явственно детский смех! Справиться со смятением, удалось не сразу. Но сделав несколько глубоких вдохов и сориентировавшись с направлением, я бросился в направлении звука. Бегать в джунглях, температура и влажность которых чуть ниже, чем в бане, крайне не рекомендуется – организм быстро перегревается и можно легко получить тепловой удар. Через десять минут, чувствуя, что рискую потерять сознание, мне пришлось перейти на быстрый шаг. Никого! Я спугнул варагов – стаю бескрылых птиц да одного старого и очень недовольного шестипалого ящера, очень похожего на варана, и только. Никаких детей. Что это было тогда? Галлюцинация? Или неведомое мне животное, птица или насекомое столь искусно имитирует человеческий смех?

Сбавив темп, но, не останавливаясь, я еще прошел немного вперед. Двигаясь зигзагами, искал следы, хоть какие-нибудь доказательства того, что мне не померещилось. Безуспешно! Достав из кармана кубик жевательной резинки, содержащий адаптогены, тоники и утроенное количество солей, я решил прекратить поиски и передохнуть. Стоило мне в изнеможении повалиться в папоротники, как моя психика вновь сыграла со мной злую шутку. Из кустов с оранжевой листвой, так похожей на бамбук… вышел, бесшумно вышагивая по опавшей листве, волк. Обыкновенный земной волк! Вздыбив свою шерсть на загривке, он плотоядно оскалился, не спуская с меня взгляда своих янтарного цвета глаз. Это было настолько невероятно, в джунглях Кахаи встретить серого волка, вымершего на Земле еще в прошлом веке, что я только в недоумении разинув рот, смотрел на приближающего ко мне хищника, даже не пытаясь взяться за ружье. Галлюцинация! Другого объяснения появлению животного, которого и быть не могло на Кахаи, у меня не оказалось. Нестерпимо зачесались руки вскинуть ружье и выстрелить в галлюцинацию. Многих усилий мне удалось сдержаться. Наконец, когда я, в десятый раз, протерев глаза, собрался с духом встать и подойти ближе – волк исчез.

Я выдохнул. Необходимо было отдышаться, прийти в себя, а главное обдумать свои дальнейшие действия. Голос – ровный, даже чуть скучающий, произнесший у меня за спиной: "Сильный зверь!" заставил меня подскочить на месте и вновь взяться за отставленное оружие. Наблюдая за галлюцинацией, я позволил, кому то незаметно приблизиться ко мне совсем близко. Следопыт, блин! Впрочем, я облегченно выдохнул, едва узнав того кому, принадлежит голос. За моей спиной, на трухлявом бревне восседал шаман из деревни, в окрестностях которой я ошивался. С его фото мне удалось ознакомился в полете. Звали шамана Юэ, и он превосходно владел языком людей, тогда как я знал лишь примитивное, используемое в быту наречие туземцев. И как он сумел подкрасться ко мне так незаметно? Без ложной скромности я считал себя очень хорошим следопытом!

–Здравствуй, Юэ! Пусть твои годы будут долгими! Ты тоже его видел, аматук?

Аматук означал служителя культа, глашатая богов, коих в местном пантеоне было превеликое множество. Если он и удивился, что незнакомому ему чужаку известно его имя, то виду не подал. Вообще после общения с землянами местные, по-моему, разучились вообще чему-либо удивляться.

–Конечно.

Дано одну и ту же галлюцинацию увидеть двоим людям? Вроде нет. Или да? А возможно ли, чтобы одну и ту же галлюцинацию видели одновременно землянин и житель далекой планеты из иной звездной системе?

–Меня зовут Алекс. – представился я, вспомнив о вежливости. – Я охотник. Опиши мне, аматук, зверя, что ты только что видел.

Шаман склонил голову на бок – знак непонимания.

–Ты хочешь добыть шкуру этого странного зверя? Не получится! То, что видел, на самом деле не существовало.

Так значит это была галлюцинация? Об этом только что мне сказал аматук? Тогда какого… Неужели массовый психоз? Иначе как объяснить появление групповой галлюцинации? Я упрямо повторил свою просьбу. Шаман отнекиваться не стал и удивительно точно описал увиденного мной волка, мимоходом удивившись густому, шерстяному покрову хищника. На вопрос, не находился ли он в этот момент в состоянии транса охотника или медитации жреца, аматук ответил отрицательно. Надежда, что шаман видел в трансе лишь то, что породил мой, измученный жарой, мозг, отпало. Аматук не врал, он определенно видел то же, что и я. Туземцы вообще на редкость правдивы, мне еще ни разу не удавалось подловить их на вранье.

–Нет, аматук, я не собираюсь охотиться на виденье. – ответил чуть запоздало ответил я аматуку. -Ловля призраков не мой удел, а твой шаман! Не знаешь, почему нам с тобой привиделся этот зверь? Животные подобные ему обитают… обитали у меня на планете, далеко… очень далеко отсюда.

Деревня, из которой был шаман, равно как и большинство других в окрестностях базы имела довольно тесные контакты с людьми. Охотники часто ночевали в деревнях, да ученые наведывались в деревни с завидной регулярностью. Туземцы давали материал лингвистам и этнографам, и сами в то же время получали многое от нас. И не только предметы материальной культуры вроде синтетических тканей, пластиковой посуды и обработанного металла. Большинство из туземцев быстро и даже как-то играючи, изучили язык людей. Знания, которыми делились ученые – в том числе о звездах, о том, откуда мы, люди, пришли, упали на благодатную почву. Поэтому мое утверждение об инопланетном происхождении зверя аматука совсем не удивило.

Шаман погладил свой узкий, украшенный алой татуировкой подбородок:

–Это все зверь Ыых.

Я немедленно навострил уши.

–Зверь пришел к нам из глубин леса. Он ходит кругами вокруг деревни, ходит выжидая…

–Выжидая чего?

Шаман пожал плечами, жест, успешно усвоенный у нас землян.

–Одним только духам известно чего… Но в любом случае дождавшись своего часа, он вновь уйдет. Пропадет в джунглях вновь на много лет. Вопрос сколько беды он принесет на этот раз! Ты здесь не случайно. Пришел поймать его – страшного зверя Ыых?

Я кивнул. Зверь Ыых не был священным животным, покушаться на его жизнь не грех. Он для местных жителей абсолютное Зло, неизбежное и неотвратимое, воплощение самого ужасного страха. И охотника, который сразит или прогонит зверя, ждет большой почет.