Волшебство любви

Харитон уже не ждал весточки от Соловьевой, как вдруг на страницу в соцсети ему написала Ася.

Герой увидел сообщение, и в его груди что-то екнуло. В глазах загорелась надежда, руки затряслись, и он поспешил ответить.

– Привет, Харитон. Давно не общались. Как ты? – спросила девушка.

– Привет. Дела неплохо. Учеба идет, творчество, как видишь тоже, – юноша очень опасался писать что-то про чувства, не зная, встречается ли сейчас Ася с кем-нибудь.

– Я вижу, ты грустишь. Давай встретимся. Думаю, нам будет, что обсудить, – написала Соловьева.

Серов чуть не упал со стула, но тут же поспешил задать вопрос:

– Твой парень будет не против?

– Его больше нет в моей жизни. Именно поэтому я и написала тебе. Я все переосмыслила, – ответила героиня.

– Значит, ты свободна? – понял юноша.

– Не совсем. Я занята, но для тебя найду время. Завтра. Завтра воскресенье. Ты сможешь днем?

– Смогу. Для тебя все, что угодно смогу. Давай как всегда в метро на нашей станции, а потом в кондитерскую? – предложил Серов.

– Да, – Соловьева поставила большой смайлик с розовыми щечками, – я так давно там не была!

– Во сколько тебе будет удобно? – спросил парень.

– В три пойдет, – ответила героиня.

– Тогда до завтра, – написал Харитон.

Он был на седьмом небе от счастья. Он наконец дождался того дня, когда Ася ответила ему взаимностью. Его вера в то, что не все потеряно, была непустой.

«Она увидела мои картины. Она увидела это все, – понял герой, – значит она уже и так все знает. Неужели она еще горит какими-то чувствами ко мне? Или просто проявляет уважение?»

Наконец день воссоединения настал.

Харитон надел лучшие вещи, что у него были для ноября, он долго смотрел в зеркало, а потом понял: зачем все это, если Ася знает его как свои пять пальцев, и красивой одеждой он уже не произведет лучшего впечатления о себе, чем он есть на самом деле.

Надо сказать, девушка тоже прихорашивалась перед выходом тщательнее, чем она это делала ранее перед Егором. Но главное, на душе теплилась мысль о том, что очень скоро она попадет в прошлое: на два года назад, когда они с Серовым только познакомились.

Глава 24 Волшебство любви

Харитон стоял на платформе еще с двух сорока. Он не мог ждать дома, поэтому прибыл заранее. Герой смотрел в сторону движущейся толпы, выходившей из поездов, представляя, как вот-вот из него выйдет невысокая девушка в розовой курточке. Почему-то он считал, что Ася будет именно в розовом.

Но девушка была в синей куртке. Она появилась за пять минут до назначенного времени и, увидев юношу на перроне, обрадовалась и ускорила шаг.

Серов пошел навстречу Соловьевой, и когда герои подошли близко друг к другу, парень расставил руки и обнял Асю. Она не ожидала этого, но ей стало приятно и тепло.

– Привет, Ася, – с радостью и нежностью произнес герой.

– Привет, Харитоша, ну, рассказывай, как ты жил целый год без меня? – попросила девушка.

– Это было тяжело, но полезно. Я усвоил много жизненных уроков, – заявил юноша.

Герои взялись за руки, будто бы вовсе не разлучались и вошли в вагон метро. Они стали рассказывать друг другу о своей жизни порознь, при этом глядя в глаза с искренним восхищением и тем старым чувством тепла, которое, казалось, угасло навсегда еще год назад.

Харитону было непривычно смотреть на Асю сверху вниз. Он давно не общался с невысокими людьми. Надо сказать, Егор был чуть выше Серова, но не заметно, поэтому девушка смотрела вверх под привычным ракурсом. Необычным для Соловьевой было то, что юноша смотрел на нее совсем по-другому: восхищенно, пронзительно, словно хотел заглянуть в душу. Он не обращал внимания на то, во что была одета Ася, какой на ней макияж, его взгляд был устремлен только в глаза как в портал потустороннего мира, завораживающий и увлекающий с собой.

Герои обсудили многое, пока добрались до кафе. Оно все еще работало, что в принципе не было удивительным.

Ася увидела знакомую вывеску, вошла и почувствовала знакомый аромат кофе и свежей выпечки. Все было как тогда, так же прекрасно.

Девушка заняла тот же столик, за который они с Харитоном чаще всего садились, и пошла выбирать десерты. Глаза разбегались, как и тогда. Хотелось всего и сразу, но Соловьева понимала: она еще все успеет.

Ограничившись пирожным, эклером, кексом и лимонным чаем, Ася оплатила свой заказ. Она отказалась от щедрости Серова на этот раз. Формально пока они друг для друга никто, к тому же заранее не было оговорено, кто платит. Поэтому каждый платил сам за себя. Харитон как и всегда был скромен, ведь не был таким фанатом сладкого, как Ася.

Девушка не знала, что для нее важнее: наслаждение едой или пребывание рядом с Харитоном, поэтому она выбрала все: Соловьева ела, при этом глядя на парня, который в свою очередь смотрел на нее, и это вызывало у обоих смех.

Серов умилялся сладкоежке, у которой весь рот был измазан в креме.

«Бедная, сколько мучилась без сладкого», – думал герой.

Когда юноша доел сам, он задал вопрос:

– Ты довольна?

– Да, все прекрасно, – с улыбкой произнесла Ася.

– Дежавю, – задумчиво произнес герой.

– Дежавю. Все как год назад. Даже чуть больше. Как хорошо никуда не спешить и просто сидеть, наслаждаясь моментом.

– Теперь ты поняла, в чем твое настоящее счастье? – спросил Харитон.

– Да. В пирожных, – усмехнулась девушка, – шучу, конечно в тебе.

– И в сладостях тоже. Я тебя хорошо знаю. Не преуменьшай.

– Но что я могу поделать? Это же я. Я – не я без сладкого, – заявила Ася.

– Не волнуйся. Я не буду ограничивать тебя в этом, – успокоил Серов.

Любовь – это позволение, это прощение. Любовь – это когда тебе нравятся не только хорошие качества человека, но и его недостатки, вернее они являются недостатками для всех, кроме тебя. А ты с улыбкой смотришь на них и стремишься помочь любимому или просто закрыть на них глаза.

Эпилог

Ася и Харитон вновь стали встречаться. Для девушки было непривычно все, хоть и хорошо знакомо. Не нужно было ходить в спортзал, не нужно было делать зарядку. Встречи происходили всего два раза в неделю, а иногда и всего раз, потому что герои жили в разных районах огромного города, но зато эта одна встреча не выматывала, а наоборот, наполняла энергией на всю неделю.

Харитон перестал писать картины только о девушке. Теперь его душа была свободна от недостижимой мечты и могла творить, летая во всех направлениях. Юноша почувствовал прилив вдохновения, и из-под его кисти выходили самые разнообразные, но всегда яркие и жизнерадостные картины.