Среди иллюзий

–Ну наконец-то,—выдохнул Боря, добыв сигарету из пачки.– Умираю как курить хочу.—Он встал со стула и открыл форточку.– Куда двинем сегодня?—спросил Борис, подкуривая сигарету.– Я совсем на мели, бабок нет вообще, хабара тоже, даже сигарет купить не на что.

–Да,—сказал Костя,—у меня тоже скоро кончатся.—Он снял крышку со сковородки и поставил её на плиту, чтобы пожарить яич-ницу.—Осталось всего ничего. Надо что-то решать.

–Так давай решим,—через плечо бросил Борис.

Костя налил в сковородку немного подсолнечного масла и по-вернул газовый регулятор. Резко забила искра, и вспыхнул огонь. Он накрыл сковородку крышкой, давая маслу раскалиться, и повернулся к Боре:

–Может, прогуляемся сегодня? Деньжат поднимем. Вовка, кстати, где—не знаешь?

–Да хрен его знает,—сказал тот.—В сервисе у Лапши, наверное, как обычно, ковыряется со своими железяками.

Вова был каэмэс по боксу, но в проф-среде не общался, ему было больше по душе возиться с машинами, поэтому часами, а то и днями он пропадал в сервисе у своего знакомого, которого все знали как Лапшу, прозванного так из-за фамилии Лапшин. Догадаться было нетрудно.

–Понятно,—сказал Костя.—Ну ладно, значит, двинем вдвоём. Ты в деле?

–В деле, братух,—подтвердил Борис.

–Ну и хорошо. Только имей в виду: если идём, значит, делаем дела. Понял?

–Понял.

Боря сделал последнюю затяжку и бросил окурок в стоявшую на подоконнике стеклянную банку с водой. Квартира была старая, то тут, то там валялась всякая ерунда типа сушёной зелени, чеснока, старинных пьезозажигалок и ещё бог знает чего. Костя повернулся к плите с разогретой сковородой, снял крышку, взял из холодильника пять яиц и начал их разбивать над сковородкой. И уже спустя десять минут Костя уже вовсю уплетал жареные яйца с майонезом. Боря сидел рядом и допивал свой остывший чай.

–Скукота,—произнёс он.—Заняться нечем, дома тухну, надоело уже.

–Бабушку когда выпишут?—спросил Костя, доедая яичницу. —Да фиг её знает,—ответил Боря.—По мне так лучше, чтоб её вообще не выписали, будем на хате тусоваться.

–Да-а-а,—протянул Костя.—Квартирка ничего так, хоть и ремонта давно не было.

Он встал со стула и подошёл к окну, выходившему на детскую площадку, где в основном гуляли молодые мамочки с маленькими детьми.

–О-о, какой малыш,—сказал Костя, увидев на качелях молодую девушку, которая яростно раскачивалась из стороны в сторону.

–Кто там?—спросил Боря, подходя к окну.

Увидев девушку, он на минуту замолчал, о чём-то задумавшись. —Да, хорошая,—наконец сказал Борис.

–Да она точно несовершеннолетняя,—заключил Костя.—Ей на вид шестнадцать, а может, и пятнадцать.

–Возможно,—поддержал Боря.—Пойду прилягу, телевизор посмотрю.

–Давай,—ответил Костя.—Я тоже сейчас подойду.

Костя продолжал смотреть на девушку, которая беззаботно раска-чивалась на качелях и казалась очень счастливой. Она была одета не по погоде—в странные джинсы синего цвета, которые не закрывали ноги до конца, обнажая щиколотки, в летние тёмные кроссовки, чёрную глянцевую куртку, расстёгнутую нараспашку, обнажая белый свитер с серыми ромбиками. У девушки были красивые длинные каштановые волосы, которые развевались на ветру.

«Интересно, она знает, что за ней наблюдают?»—подумал Костя. При этой его мысли девушка резко соскочила с качелей и побежала в сторону соседнего подъезда. «Не судьба»,—подумал Костя, провожая её взглядом. Она скрылась, но Костя всё смотрел на качели, которые всё ещё летали из стороны в сторону.

–Судьба,—сказал вслух Костя.

Как понять, кто твоя судьба? Что именно этот человек родился для тебя? Чтобы быть всю жизнь рядом с тобой? Как понять, что это именно тот человек, а не кто-то другой? Ты можешь пройти тысячи дорог и тысячи километров в поисках этого человека, и как-то ведь должен это понять. Люди встречаются, люди влюбляются. Живут вместе. Ссорятся, мирятся, а потом расстаются. Значит, не судьба. Так значит, это опыт, который мы получаем для будущей семейной жизни? Примеряем на себя роли мужа или жены. С людьми, которых, как мы думаем, любим. Это опыт. Но не судьба. Так как это понять?

Представим. Я пошёл гулять. Обычный скучный день, каких много в моей жизни. И мне захотелось мороженого. Благо «Мак-доналдс» был недалеко. С его вкусным мороженым за двадцать девять девяносто. И там стояла она, тоже что-то выбирала, тоже что-то захотела. Блондинка с ярко-алыми губами в светло-сером пальто, в синих джинсах, с чёрной сумкой. Ненамеренно её задел, извинился, завязался разговор. Встречи, свидания, первый поцелуй, привязанность, необходимость друг в друге. Свадьба, дети, старость, внуки, смерть на кровати в один день. Всё. Это она. Я понял это, когда рядом умирал. Только тогда сможешь понять, что это была твоя судьба, не раньше.

Стоп. Перемотаем. Это был обычный скучный день, каких много в моей жизни. Я не зашёл в «Макдоналдс», как планировал. Меня опередил спешащий парень. Толчок. Он извинился. Я увидел развязав-шийся шнурок на своей кроссовке. Завязал. Решил закурить. Закурил, пускаю дым. Вышла та самая девушка, одна или с тем спешившим парнем, который уже не торопится, да и не суть. История пошла по другому курсу. Но не я рядом. Так, подождите-ка, ведь она—моя судьба! Всё это было. Было! Чуть ли не кричишь в небеса с мокрыми глазами. Она—моя судьба! Мы умерли вместе, в один день. На одной кровати. Или нет? Сомневаюсь? Нет, понять хочу, я же это видел. Она вроде как судьба, так я это понимаю. И всё изменил толчок спешащего парня. Она не стала моей судьбой. Была ли она ею вообще? История пошла по другому маршруту? Но я ведь видел всё, что должно было произойти у меня вместе с ней. Но нет. Не произошло. Мы не поже-нились и даже не познакомились. Я встречу другую.

Вчера. Без пятнадцати семь вечера я пошёл в сквер возле дома, потому что просто захотел прогуляться. Она—жгучая брюнетка, распущенные волосы, сидела на скамейке в чёрной кожаной куртке, чёрных джинсах с чёрной сумкой, сидела и плакала в тени дерева. Её бросил парень. Я сжалился и подошёл, протянул платочек, что-бы вытерла слёзы, и так завязался разговор, и всё то же самое, но с другого ракурса. Она учится на втором курсе экономического, но по специальности работать не будет, сразу после скромной свадьбы она уйдёт в декрет. Родится сын, но она ещё не знает об этом. Так же, как и не знает меня. И не узнает, ведь это было вчера. Мы встретились с ней вчера, не сегодня. А та блондинка, что в «Макдоналдсе»,—с ней у нас первой была бы дочь.

Так кто из этих вполне возможных и стабильных вариантов—моя судьба? И как это понять? Брюнетка вчера в сквере у дома или блондинка сегодня в «Макдоналдсе»? Кто? И кто определил, что именно этот человек—для тебя? И как это понять, что это он, никто другой. Как это понять и узнать наверняка? Никак. И кто решает, что мы ну-ждаемся в глупой пародии на семейную жизнь, исключительно для того, чтобы набраться опыта и не тупить по-крупному, когда придёт время для создания настоящей семьи? Для чего? Для продолжения рода, личных желаний?

Всё это смахивает на белку в колесе, но решаем не мы. За нас всё решили, как мы решили судьбу коровы, которая теперь находится в консервной банке с надписью «Говядина тушёная». «Решаем не мы»,—с яростью подумал Костя, глядя на качели, которые резко остановились, хотя поблизости никого не было.

–Что за фигня?—произнёс Костя, всё так же высматривая не-подвижные качели.

Они просто резко остановились—и всё. С выражением непони-мания на лице Костя искал в своей голове хоть какое-то логическое объяснение ситуации, но ничего так и не придумал. Он посмотрел в сторону коридора, думая позвать Борю и рассказать про девушку и качели, но потом передумал. Он снова посмотрел на качели—они не двигались. Костя дёрнул бровью, немного постоял и пошёл в зал. Остановился на полпути и, обернувшись, посмотрел в окно, думая сделать шаг в обратном направлении, чтобы убедиться, так же ли неподвижны качели. Но решил этого не делать и продолжил нача-тый путь.

Он сел в кресло, что стояло возле дивана, по-прежнему думая об этих качелях, пытаясь вспомнить хоть какой-нибудь ролик на «Ютубе», где было что-то подобное, но не мог вспомнить.

–Зацени,—сказал Боря.—Бинты нашёл эластичные, они специ-альные для боя и тренировок.

–А почему красные?—спросил Костя. —Какие были,—ответил Боря.

–Понятно,—кивнул Костя.—А чего намотал на руки—трениро-ваться собрался?

–Да нет, просто,—пожал плечами Боря.—Заняться нечем было. А что—возьмём что-нибудь с собой сегодня?

–В смысле?—не понял Костя.—Оружие? —Ну да.

–Нужно взять что-нибудь,—размышлял Костя.—Но кроме вы-кидного ножа нет ничего, и он неудобный, спрятать трудно. Есть какой-нибудь небольшой ножик у тебя?

–Есть,—ответил Боря, вставая с кровати.—Я сейчас.

Он ушёл на кухню, а Костя быстро лёг на его кровать, поправляя подушку. Борис вернулся в зал с охапкой ножей. Войдя в зал, он оста-новился и на мгновенье застыл, глядя на Костю, который занял диван.

–Сука,—сказал Боря.

–Задницу поднял—место потерял,—улыбаясь, ответил Костя, указав ему на кресло.

Борис подошёл к кровати и, присев на корточки, положил на пол все ножи, что у него были. Костя стал осматривать ножи и, взяв самый маленький из всех, стал вертеть его в руках.

–Этот возьму.

–Хорошо,—сказал Борис, собрал все оставшиеся ножи и унёс их на кухню.

Костя бросил ножик на пол и уставился в телевизор. Шла скучная программа, каких много на Первом канале.

–Я посплю немного, разбуди меня к вечеру,—сказал Костя вернувшемуся из кухни Борису.

–Ладно,—ответил Борис.