Турникет

– Меня зовут Катя, – тихо ответила она.

– Хорошо, – сказала врач, переводя свой взор на следующего пассажира.

После процедуры по вспоминанию своих имён врач остановилась посередине вагона и звонким голосом оповестила пассажиров, – Товарищи взрослые и дети, следуйте за мною.

Вагон опустел.

Оставшиеся пассажиры стояли на перроне.

Катя осмотрелась по сторонам. Туман по-прежнему окутывал всё окружающее пространство. Пассажирские составы стояли на нескольких путях пребывания железнодорожного вокзала, из всех этих составов выходили люди и следовали в рядом стоящие вокзальные помещения. Все они были одинаковой архитектурной формы, кроме цветового решения.

Люди с мешками на головах в сопровождении конвоиров заходили в здание из тёмно-красного кирпича. «Меченых» людей было мало на фоне остальных групп, но их чёрные мешки сразу же привлекали внимание остальных пассажиров.

Пассажиры, не помнящие своих имён, вместе с высокими мужчинами-врачами следовали в здание из белого мрамора. Эта группа людей составляла самый большой процент из всех пассажиров, прибывших на вокзал поездов.

Лучезарные девушки с младенцами в люльках поднимались по широким белокаменным лестницам, находящимся возле каждого железнодорожного пути, вверх. Чем выше устремлялись прекрасные девушки с люльками в руках от перрона, тем больше растворял их красивые фигуры молочный туман, делая под конец их силуэты совсем призрачными.

Все остальные люди, помнящие свои имена, шли за стройными женщинами-врачами в сторону здания, окрашенного в ярко-жёлтый цвет.

– Так, хорошие мои, – произнесла врач, обращаясь к вышедшим из вагона, в числе которых была и Катя, – идём рядом со мною в жёлтое здание. Не теряемся! Всегда произносите своё имя про себя. Пусть это станет для вас привычкой.

Врач, Катя и ещё не более десяти человек разных возрастов последовали к жёлтому зданию.

Внутри большого светлого здания все люди были в белых нательных одеяниях, оттого всё вокруг походило на большую варящуюся белую кашу.

Проходя мимо широкого коридора, Катя услышала слова одной медсестры, но не придала этому значение.

– Бедняжки, – шепотом обмолвилась одна молодая медсестра другой, – им ещё два года в голоде жить.

Вторая медсестра глубоко с сочувствием вздохнула, вытирая мокрые глаза.

– Цыц, – одёрнул их старый врач невысоко роста, грозя им указательным пальцем – ишь, раскудахтались! Бегом в процедурную! Приду и спрошу с вас, по чём у нас длинные языки нынче стоят.

Молодые медсестры, опустив головы, быстрым шагом покинули коридор.

Врач со статной осанкой провела Катю и других пассажиров в большой зал ожидания.

Пассажиры с разных вагонов и составов смиренно ожидали, когда дойдёт их очередь до двери, которая находилась в конце помещения.

– Садитесь вот тут, – указала рукой на крайние места в зале ожидания сопровождающая их врач, – скоро к вам подойдёт человек и скажет что делать.

Люди стали рассаживаться на последнем ряду.

Стройная женщина-врач только хотела удалиться от группы людей, которую она привела в зал ожидания, как её окликнула одна пожилая женщина.

– Я забыла своё имя, – тихо обратилась она к врачу, не успев ещё присесть.

– Вспоминайте, – рекомендательно сказала врач, – у вас одна минута!

– Вспомнили? – по прошествии минуты спросила врач.

– Нет, – ответила пожилая женщина с испуганными глазами.

– Ну, как же так, – удручающе проговорила она, – ещё полминутки, давайте-ка вспоминайте, пожалуйста.

– Не могу вспомнить, – грустным голосом сказала пожилая женщина.

– Марфа, – окликнула врач со статной осанкой молоденькую медсестру, стоящую под красивой колонной у входа в зал ожидания. – Подойди к нам.

– Что случилось Настасья Васильевна? – поинтересовалась подбежавшая медсестра.