Его щупальца

Я чувствовала себя грязной. Даже несмотря на то, что находилась в воде. Грязной, изнасилованной и беспомощной.

Тилори?н сжал мои запястья и опять развёл их. Изогнулся, глядя на мою покрывшуюся мурашками грудь и чуть запыхавшимся голосом сказал:

– Я хочу полизать твои сосочки. Они у тебя такие красивые. Я всё утро не мог насытиться.

– Ты изнасиловал меня утром? – спросила я, не чувствуя сил сопротивляться.

Тилори?н поднял на меня взгляд и с улыбкой ответил:

– Ну конечно же. Я выловил тебя, спас, такую сладкую, такую нежную, такую скользкую тёплую писечку, и поскорей перетащил сюда, где потеплее, чтобы ты не замёрзла, пока без сознания. А одежду разорвал, чтобы не мешала. Зачем она нам? Она здесь больше не нужна. А потом раздвинул твои ножки, – он опустил взгляд вниз и жарко выдохнул: – и понял, что я хочу кончать туда поглубже бесконечно. Очень много. Просто хочу, хочу эти сладкие складочки, чтобы мой хер в тебе был, чтобы тебя такую тёплую иметь…

И он опять повёл бёдрами, но пока член вязко хлюпал где-то внутри, не поднимаясь вновь.

– Тебе же понравилось? Тебе понравилось, как я имел тебя? – спросил он, опять прислоняясь, чтобы засунуть язык мне в рот.

Я попыталась отстраниться, и он тут же скользнул языком мне в ноздрю, а едва я фыркнула, гнусно рассмеялся и накрыл мой рот своим, не целуя, но елозя губами по мне.

– А-а-а-а-ах, хочу тебя, с-с-сучка сухопутная, – прошипел он, и я почувствовала, как внутри опять начинает восставать его плоть.

– Прошу, не нужно! – я заплакала, а он тут же погрустнел, обнял меня и начал гладить по голове:

– Ну-ну, моя хорошая, не волнуйся, это всего лишь мой член, он не сделает тебе ничего плохого, он будет только в тебя кончать. Тебе же нравится моя конча? Хочешь ещё? Хочешь? – и он задвигался во мне, а я всхлипнула. – А хочешь, я ещё тебе приятное сделаю? – прошептал он мне в ухо, и я вдруг почувствовала, как по ягодице прошлось новое щупальце.

Опять прыснуло в промежность смазкой, похоже, где-то рядом с яичками у него была железа, и следующее, что я почувствовала, кончик вёрткой осьминожьей конечности между ягодиц. Он надавил скользким концом в анус, и из-за смазки тот легко раскрылся, пропуская внутрь всё больше утолщающиеся щупальце. Я вскрикнула, а мне в зад уже залезло столько же, сколько имело и спереди, и теперь Тилори?н повторял щупальцем собственные фрикции, иногда входя в рассинхрон, и из-за этого это всё казалось ещё более диким.

Но больше всего диким мне казалось ощущение обречённости. Мне не вывернуться, мне не пошевелиться, он будет иметь меня столько, сколько сам захочет, а я даже ноги сдвинуть не могу! И грудь распутно и беззащитно подпрыгивает от его резких движений, пока он натягивает меня на свой пенис и трахает зад.

– Ща кончу, ща кончу… – зашептал он мне в лицо, а я уже чувствовала, как раздувается внутри упругая головка перед тем, как в очередной раз прыснуть в меня спермой.

– Да сколько в тебе этой дряни?! – в отчаянии воскликнула я, а он, захохотал тяжело дыша:

– Вся тебе! – крикнул он, продолжая хохотать, и кончил, вдавливаясь в мою промежность, а щупальце елозило в моей заднице. – Вся тебе! – и выплеснул очередную порцию. – Всю в тебя, сладкая писечка…

– Ты хочешь, чтобы я родила тебе кого-то? – всхлипывая, спросила я, а Тилори?н удивлённо рассмеялся:

– Нет! Это невозможно, мы разные виды! – а после бережно обнял и потёрся щекой о мою: – Я просто хочу трахать тебя, моя хорошая. Просто ебать тебя без остановки, пока у меня не кончатся силы, а потом ещё столько же, – и быстро чмокнул меня в губы. – У меня их много, сладкая, – а затем вздохнул: – Но давай чуть передохнём. Я не хочу, чтобы тебе было больно, сладкая. Во всяком случае, не так.

4. Подводная пещера

Насильник наконец-то медленно вытащил из меня вялый уставший пенис, а следом и щупальце. У меня между ног всё горело и чуть пульсировало. Щупальца, державшие ноги, обмякли, давая наконец-то изменить позу, и я, как только почувствовала свободу, сжалась и попыталась отпрянуть, но меня тут же схватили.

Тилори?н притянул меня щупальцем под ягодицы, приподнял руками, прижимая к себе, затем извернулся, подхватил одной рукой под колени и лёг на спину, положив меня на себя сверху. Я посмотрела назад и увидела, как поверхность моря взбурляют длинные крупные щупальца, которые тоже чуть отливали перламутром в свете солнца.

– Ты кальмар? – спросила я дрожащим голосом.

– Ты замёрзла?! – обеспокоенно спросил он, затем резко поднял руку, чтобы пощупать мой нос и недовольно сказал: – У тебя губы синие. Тебе нужно в тепло, – и зашипел: – Увлёкся.

Булькнул своими осьминожьими конечностями, выравниваясь, а после велел:

– Обними меня. Держись крепко и ничего не бойся, я всё контролирую, – после криво улыбнулся, пристально глядя мне в глаза: – Я хочу насиловать тебя, сладкая, а убивать и мучить – нет. Так что не бойся меня. Доверься. Тебе в любом случае не спастись отсюда иным способом, до ближайшей суши хер плещись – не доплывёшь. Прижмись ко мне, держись за шею, зажмурь глаза и не отрывайся от меня, слышишь? Мы отправляемся под воду, я – залог твоей жизни, поняла? Дыши мной.

А в следующий момент он плотно прислонился ртом к моему, и я поняла, что дышать он мне предлагает через его рот.

Возразить не успела – Тилори?н обвил мои сжатые ноги щупальцем, сдавил ладонями голову, видимо, чтобы сберечь мне уши и, подождав всего секунду, чтобы я успела испуганно схватиться за него, нырнул.

Что было дальше, я не знала. Могла только чувствовать, как толща воды сгущается, а чужой тёплый рот силой вдыхает в меня воздух, заставляя выдыхать ему же туда. Губы плотно прижимались к моим, и я впервые за утро не хотела размыкать этот поцелуй. По коже проходились едва ощутимые волны, но я понимала, что мы движемся на большой скорости.

В момент, когда давление превысило то, что я могла выдержать, и нос вот-вот готов был уступить, дав воде хлынуть в носоглотку, вдруг что-то изменилось, и меня будто накрыл какой-то тёплый кокон, из-за которого я даже смогла почувствовать себя спокойно и в безопасности. Тилори?н чуть перехватил меня щупальцем и глубоко выдохнул в меня, похоже, расслабляясь.

Было уже плевать, что это: магия, фантастика или последние проблески гаснущего от кислородного голодания мозга. Из-за монотонности происходящего, я забылась то ли в дрёме, то ли опять потеряла сознание, и когда очнулась, вокруг уже был воздух, но я ничего не видела в непроглядной темноте.

Тилори?на рядом не ощущалось, а сама я лежала на чём-то скользком, одновременно вроде твёрдом, но достаточно мягком. Пошарив руками, осознала, что это водоросли. Я на камне, покрытом водорослями. Густыми, разросшимися. Вокруг, иногда набегая на мой островок, гулко плещется вода, будто я в подземной пещере, а в тёплом воздухе пахнет солью и морем. Впрочем, тут действительно было намного теплее, чем в океане, а возможность лежать почти на поверхности давала передохнуть.

Я потянулась руками и зашарила, пытаясь понять, где я и что вокруг, но кроме каменного ложа внизу, была лишь пустота.

Внезапно над ухом в тишине раздался вкрадчивый голос Тилори?на, будто он отчётливо видел в темноте и всё это время наблюдал за мной:

– Раздвинь ножки, – сказал он.

– Что?! Нет! Хватит! – стуча зубами, воскликнула я, но мне в лицо выдохнули тёплый воздух, и опять терпеливо прозвучали слова:

– Раздвинь ножки. Я хочу сунуть в тебя свой член.

– Тилори?н, прошу, не…

Он замер, и тишину нарушал лишь мягкий шелест волн.

– Тебе больно? – спросил насильник, а я замялась, понимая, что нет, и уже собралась с мыслями, чтобы соврать, но этой заминки хватило, чтобы я услышала, как он ухмыляется, выпуская воздух сквозь зубы: – Раздвинь ножки. Пошире. А ещё знаешь что? Раздвинь писечку руками. Давай.

– Я не… – я поняла, что горло сдавливает рыданиями, но он не дал договорить:

– Ты делаешь то, что я сказал, и не сопротивляешься, – мягко прошептал он, – а я трахаю тебя нежно, даю тебе попить, поесть и даже поспать. Поверь, в твоих интересах быть лапочкой, я и так держусь – ты не представляешь как. Давай. Раздвинь ноги и покажи мне свою писечку. Сделай вид, что хочешь меня.

Я, чувствуя к себе глубокое отвращение и ненависть, послушалась и развела ноги. Затем, всхлипнув, опустила руки вниз и развела пальцами половые губки в стороны, чувствуя себя последней шлюхой.

Тилори?н надо мной замычал, а следом зашуршало, и его дыхание раздалось ниже – у самого пупка:

– Хочу тебя полизать, сладкая, – сказал он, и я почувствовала, как выдох влажно осел у меня на лобке, длинные мокрые волосы холодной змеёй легли на бедро, а следом растянутые половые губки обдало ещё одним выходом, и его язык оказался прямо там. Он уверенно скользнул в меня, горячей поверхностью задев пальцы, а после задёргался, стараясь просунуться глубже, а мягкие губы прижались вплотную. Нос упёрся мне в клитеральный капюшон, а Тилори?н замычал от наслаждения.

Кроме его языка и лица, что вжималось в мою промежность, я не чувствовала ничего. Разве что костяшками на ощупь угадывались играющие желваки. Я ничего не видела, не понимала, где мы, я даже не могла представить, в какой позе находится эта мразь, что сейчас похотливо совала в меня свой язык, будто собака лакала хозяйский суп, пока не поймали.

Тело подводило. Тело просило ещё. Мои руки на гениталиях дрожали, но только я попыталась убрать пальцы, как Тилори?н рявкнул: «Не смей!!!» – и эхо отразилось от невидимых стен. Я поспешила развести половые губы опять пошире, и он снова начал жадно «лакать» меня. Потом притёр лицо вплотную, смешно засопев носом, и после на секунду отстранился:

– Я хочу, чтобы ты стонала, – сказал он снизу и опять заелозил языком. Потом остановился, ожидая моих действий и повторил: – Я хочу, чтобы ты стонала. И просила меня отыметь тебя. Давай, проси!

– Пожалуйста… – прошептала я и всхлипнула.

– Ну?!