Квартира в подарок

– Здравствуйте! Вы Дина?

Дина смущенно закашлялась. Из-за недостатка света в примерочной кабине даже надпись на экране телефона не смогла прочитать правильно. Или приняла желаемое за действительное. Неужели так сильно стукнулась, что глюки начала ловить? Или усталость на нее так подействовала? Духота магазина и настырность продавцов-консультантов? Определенно, пора закругляться с шопингом и отправляться домой.

– Да, я Дина, – отозвалась она после заминки. – Простите, думала, что муж звонит. – Еще раз кхекнула, будто горло прочистила, и добавила дружелюбно: – Добрый день!

Сделала всё возможное, чтобы завуалировать фамильярное «привет», с которого начала. Приготовилась внимательно слушать, но женщина молчала, лишь отрывисто дышала в трубку. Дине показалось, собеседница хочет что-то сказать, но не решается. Может, волнуется?

– Я вас слушаю, – подбодрила ее Дина.

– Меня зовут Светлана, – наконец произнесла та и снова затихла.

– Да, Светлана, – снова протянула руку помощи Дина.

Собеседница еще немного помолчала и вдруг ее прорвало. То ли осмелела, то ли время ее поджимало, а информацию сообщить она была обязана.

– Мы с вами еще пока не знакомы, но скоро познакомимся. Тоша нас познакомит. Он не знает, что я вам звоню, – застрекотала она. – Это моя личная инициатива. Я сама решила поставить вас в известность, потому что он этого не делает. Боится. Боится лишний раз вас травмировать. Он такой деликатный, нежный, заботливый. Я уверена, что вы меня понимаете.

Дине хотелось возразить, что нет, не понимает, но она не могла вставить ни единого слова в бурный поток речи незнакомки. Некая Светлана тараторила с таким напором, что перебить ее не представлялось возможным. При этом с самого начала Дина догадалась, что женщина ошиблась номером, но почему-то не отключала телефон, слушала, не отрывая трубку от уха. Дина подозревала, что таким образом она тянула время, давала голове успокоится после столкновения с табуретом. Оттягивала момент, когда придется выйти в зал под недовольные взгляды девушек консультанток, упустивших добычу – потенциальную покупательницу. Дина не просто устала, а вымоталась, как от тяжелой физической работы. Поэтому позволила себе передышку и даже в глубине души почувствовала благодарность по отношению к звонившей, благодаря которой могла еще немного посидеть, пусть в темной и тесной, но отделенной от всего остального суетного мира, примерочной кабине.

Женщина тем временем продолжала:

– Я все про вас знаю, Тоша мне рассказал про ваш страшный диагноз. Когда рассказывал, я так плакала, так плакала. Вот и сейчас слезы наворачиваются на глаза, – Она даже всхлипнула, видимо от тонкости и впечатлительности своей натуры. – Мне очень-очень вас жаль, поверьте. И Тоше жаль. Я вижу, он совсем смурной стал с приближением вашего конца. Но вы не подумайте ничего плохого за то, что он мне рассказал, он не желает вам зла, не намерен вас бросать в трудный момент и лишать поддержки. Я тоже до последнего готова была ждать, потому что все понимаю и умею входить в положение. Что я – не человек что ли? Такая же женщина, как и вы, только здоровая.

Дину подмывало ляпнуть собеседнице, что в ее психическом здоровье она сомневается, но сдержалась. А та вдруг эмоционально воскликнула:

– Но и вы тоже должны понять! Войдите и вы в наше положение! Мы с Тошей давно любим друг друга, и у нас будет ребенок. Если бы не беременность, я бы ни за что не позвонила и ни на чем не настаивала. Но я не могу оставить ребенка без отца. Думаю, и вы согласитесь, что так будет неправильно. У ребенка должен быть отец. Тоша со мной согласен. Только он просил подождать, а я считаю, что можно не ждать, что вы все поймете, простите нас и не станете нам препятствовать. Я не клоню к тому, что вы должны умереть прямо сейчас, раньше, отведенного вам срока. Боже упаси! Просто благословите нас с Тошей быть вместе, не дожидаясь ваших похорон.

– Стоп-стоп, подождите, – не выдержала Дина и все-таки вклинилась в трескотню женщины. – Вы перепутали номер, позвонили не туда. Я не знаю никакого Тоши и у меня нет смертельного диагноза. Я не собираюсь умирать ни прямо сейчас, ни в ближайшие лет двадцать, как минимум. Если, конечно, не передумаю.

Дина попыталась сохранить чувство юмора.

– Я ничего не перепутала, – капризно заявила женщина. В ее голосе появились истеричные нотки. – Вы пытаетесь от меня отвязаться? У вас не получится. Я так просто от вас не отстану. Буду бороться. Бороться за себя и за ребенка. И Тоша будет бороться. Я буду на этом настаивать.

– Боритесь, сколько влезет, – устало сказала Дина. – Только меня не впутывайте.

Ей вдруг надоело слушать чужой бред. Она зевнула, прикрыв глаза, произнесла вежливое «До свидания» и нажала кнопку отбоя на середине очередного слова собеседницы. Трубку кинула назад в сумочку. Потерев лоб, где уже начала образовываться шишка и даже легкое прикосновение пальцами усиливало боль, заставила себя встать и начать переодеваться в свою одежду. Когда просовывала голову в свитер, то вновь услышала знакомую мелодию звонка, глухо донесшуюся из глубины сумочки, но она тут же и прекратилась, словно на другом конце телефонной линии разговаривать с ней, с Диной передумали. Ну и прекрасно, потому что в тот момент Дина все равно говорить не стала бы. В конце концов, сколько можно занимать примерочную? А вдруг там за шторой уже очередь стоит из желающих надеть на себя то, что Дина отвергла. Кто-то же это покупает. Если это продается, значит, пользуется спросом. А как иначе?

Однако, очереди не наблюдалось. По залу среди вешалок и стеллажей бродило несколько дам разного возраста и внешнего вида. Девушки консультантки следовали за ними, словно привязанные. Про Дину, казалось, забыли. Она могла тихо и спокойно покинуть магазин, не объясняя, почему не берет ни одной из предложенных вещей. Только поймала на себе цепкий и колючий взгляд одной из девушек перед тем, как пройти рамку сигнализации. Сигнализация не пискнула, и Дина еще раз удовлетворенно вздохнула полной грудью, будто скинула с себя непомерно тяжелый груз.

Кто сказала, что шопинг приятное времяпровождение? Кто выдумал миф, что с помощью шопинга можно лечить нервную систему, отвлекаться от проблем? Дина была уверена, во всяком случае в тот момент, что хождение по магазинам – крайне утомительное и выматывающее занятие, похуже иной работы. И невозможно представить, что для кого-то шопинг становится маниакальной целью. Фантастика. Оксюморон.

Оказавшись на улице, Дина еще раз вспомнила про Антона и подумала, а не позвонить ли ему самой. Но прикинув, сколько времени он будет ехать за ней к торговому комплексу в центре города от своей конторы, что на окраине, даже если уже освободился, решила, что на общественном транспорте получится быстрее, и направилась ко входу в метро, стараясь держаться правой стороны тротуара, ближе к бордюру, чтобы как можно меньше ее задевали локтями и сумками прохожие.

Всю дорогу домой она не могла отрешится от ощущения боли в голове и несуразности слов некой Светланы. Дина была уверена, хоть и не взглянула больше на экран телефона, что та же самая женщина пыталась достать ее второй раз, когда телефон пиликнул коротко. Дина с раздражением почувствовала, что еще долго будет вспоминать странный разговор и слышать в ушах напористый истеричный голос.

***

Домой она добралась раньше Антона, несмотря на то, что ехала в два раза дольше, чем могла бы занять дорога. Сначала в метро пришлось пилить две лишние остановки, потому что одна из удобных пересадок с одной линии на другую оказалась закрыта по техническим причинам. Затем автобус попал в пробку на перекрестке из-за неожиданного отключения светофора. Мгновенно машины набились со всех сторон, перегородив путь автобусу, покидавшему второстепенную улицу. Движение не возобновилось бы до утра, если бы не появившийся через некоторое время регулировщик, замахавший энергично полосатым жезлом. Жесты он подкреплял свистками и окриками, да такими громкими, что их было слышно даже внутри автобуса.

– Ишь ты, орет он сердито, – едко выразилась в его адрес одна из пассажирок. – Работа ему не нравится. Привык заколачивать легкие бабки, карауля в засаде. А вот на тебе, попробуй попарься, как все нормальные люди.

– Он потому и париться, что водители не привыкли к регулировщикам, – прокомментировал пассажир мужчина. – Слишком редко с регулировщиками сталкиваются. Из-за этого многие просто-напросто не помнят значения жестов. Видите, как гаишнику приходится на словах изъясняться. Глядите, глядите, как он матом кроет какого-то тупого водилу.

Мужчина громко хохотнул в доказательство своих слов. Дина вместе с остальными пассажирами с любопытством вытянула шею, извернувшись, чтобы разглядеть, что происходит на перекрестке. Ничего толком не увидела за головами и руками, поднятыми к поручням, только потеряла равновесие и случайно наступила на ногу, стоявшему сзади.

– Осторожно! – тут же гаркнул на нее скрипучий бас.

Дина не успела извиниться, как автобус дернулся, все стоявшие пассажиры качнулись и тот, которому она оттоптала ногу, теперь ощутимо толкнул ее в спину.

– От, зараза! – пробасил он возле Дининого уха и завозился активно.

То ли поручень искал, то ли уронил что-то и пытался поднять в толчее, но извиняться перед Диной не торопился. Она про себя подумала, что теперь они квиты, и понадеялась, что слово «зараза» относилось не к ней, а к водителю автобуса или ситуации в целом. Ситуации, которая стала потихоньку выправляться. Автобус не спеша набирал ход, и уже через десять минут после того Дина покинула его переполненное народом нутро. Тут же вспомнила про свежий хлеб, который собиралась купить на обратном пути, и завернула в гастроном. Одним хлебом не ограничилась, домой потянула два увесистых пакета, по одному в каждой руке. Тянула и думала, что так и не взглянула на телефон, чтобы проверить, кто же именно звонил второй раз, совпадает ли номер с тем, с которого звонила некая Светлана. «Окажусь дома, посмотрю», – сама себе пообещала Дина. Но и дома этого не сделала, потому что время поджимало. В любой момент мог появиться Антон, а продукты еще были не разобраны, бульон не заправлен, салат не нарезан, наполовину потушенное с утра мясо ожидало в духовке, когда его доведут до готовности.

Когда в замке входной двери провернулся ключ, Дина заканчивала накрывать на стол.

– Привет! – радостно выскочила она в коридор навстречу мужу.

– Привет! – устало отозвался тот.

Они дежурно поцеловались. Нежным или страстным такой поцелуй назвать было нельзя. Это из-за отсутствия интриги, сама себе объяснила Дина. Двадцать лет вместе, как никак. Не зря, фарфоровой свадьба именуется. Ну, что ж, будем стараться внести свежую струю. Я буду стараться.

Пока Антон переодевался в домашний костюм и мыл руки, она достала из холодильника компот и разлила его по стаканам, нарезала хлеб и пристроила кусочки в плоскую плетеную корзиночку, выстеленную льняной салфеткой. Вид простого, но красиво накрытого стола вызывал у Дины умиротворение. Каждый предмет стоял на своем удобном месте. Тарелки и приборы сияли чистотой, отражая свет настенной лампы. Предвкушение вкусного и душевного семейного ужина наполняло Дину какой-то уютной удовлетворенностью, несмотря на ощущение голода в желудке. Она, наверное, была еще более голодная, чем Антон. Тот на работе должен был пообедать, а она не успела из-за магазинов и дорожной пробки.

– Как дела? – поинтересовалась, раскладывая по тарелкам салат.

– Нормально, – буднично ответил Антон. – А где пульт?

Дина автоматически оглянулась на подоконник. Специально убрала пульт подальше, чтобы поужинать без телевизора. Чтобы не вздрагивать от жутких мировых новостей и не замечать, что в какой-то момент она перестает получать удовольствие даже от шоколада, потому что кусок не лезет в горло при виде чужих боли и страдания.

– Ты слишком впечатлительная, – часто говорил ей Антон. – Надо спокойнее относиться к тому, что не можешь изменить.

– Зачем это смотреть, если не можешь изменить? – взбунтовалась однажды Дина, категорически отказавшись включать телевизор за ужином.

– Знать-то надо, что в мире делается.

– Зачем?

– Чтобы иметь свое мнение.

– Твое мнение кого-то интересует?

– Да, на работе с коллегами обсуждаем. И с друзьями тоже.

– От ваших обсуждений что-то в мире меняется к лучшему?

– Ну, ты загнула, – усмехнулся Антон. – Наверное, менялось бы, если бы кто-то из моих друзей был президентом, а я сам работал в кабинете министров.

– Ну вот, ты сам понимаешь, что если не работать в правительстве, то новости смотреть бесполезно. Только расстраиваться лишний раз.