Русская сага. Брак. Книга вторая

В её собственной семье было всё хорошо. Игорь делился с Иной заводскими новостями, гордился тем, что делает станки на экспорт. Станки были надёжны, их закупали с удовольствием, но сразу выбрасывали из них электронику, заменяя на более совершенную.

Однажды он достал для укрепления здоровья Ины жутко дефицитное мумие, сам сделал настойку на водке и заставлял её пить по пять капель с молоком. Её желудок после приёма даже такой дозы сворачивался в трубочку, и через пару недель она перестала над ним издеваться.

Игорь осерчал. Как-то к нему забежал очень пьющий знакомый, чтобы разжиться денежкой «на опохмел». Лишних денег у Игоря не водилось, кроме тех, что брал на обед в рабочей столовой, поэтому он подарил ему целую бутылку этой настойки! На следующий день знакомого увезли на скорой помощи в больницу, о чём мужу поведали соратники умирающего. Муж только посмеялся и успокоил Ину:

– Теперь забудет ко мне дорогу. Надоел!

– А если умрёт? – ужасалась она.

– Не умрёт. Они живучие. Помнишь первые заморозки? Идём с мужиками после второй смены, смотрим, один из них лежит в луже, почти вмёрз в неё. Оттащили домой, думали воспаление лёгких обеспечено, а он на другой день снова возле водочного магазина с дружками собирает копейки на бутылку. И набирают, и к вечеру ползут домой.

– Значит, не зря выдвинули лозунг «Пьянству – бой!»

– Как выдвинули, так и задвинут, потому что рискуют потерять треть бюджета страны, как говорят на заводе знающие люди. Запретили продавать водку после семи вечера! И что? Наши мужики всё равно после смены успевают её закупить.

– Короче, «Курить мы будем, но пить не бросим!» Бюджет в безопасности, – подвела итог Ина.

– Ина, ты зря не стала лечиться настойкой, о целебных свойствах мумиё говорят на каждом углу! Я так старался…

– Спасибо, оценила. Настойка мощная, но к ней надо прилагать инструкцию: живот не болит – не успевает!

– Ина, я её приготовил по правилам! – возмутился Игорь.

– Но, исследования данного лекарства на подопытных людях дали отрицательные результаты, – возразила Ина. – У меня было такое предчувствие, когда я увидела, что от нескольких капель этой панацеи молоко начинало зеленеть. Игорь, я знаю, что ты хотел, как лучше, но второй шарик мумиё можешь продать желающим. С инструкцией!

Ина работала с двенадцати дня до восьми вечера, что было одним из преимуществ её работы. До обеда она успевала сделать все домашние дела, а вечером оставалось накормить мужа с дочкой ужином и приготовить чистую одежду обоим на завтра.

На зимние каникулы Ина с коллегами организовали для детей экскурсию в Ленинград, за участие в которой взрослые чуть не передрались. В результате поехали представители завкома и ЖКУ со своими детьми. Ине осталось дождаться, когда Алёнки подрастёт, чтобы тоже брать её с собой.

В Ленинграде Ина была впервые. Эрмитаж, Петропавловская крепость… всё бегом, на улице мороз. На ночёвку повезли в приграничный с Финляндией городок, до которого четыре часа пути. Никто даже не роптал.

Утром в маленьком магазинчике Ина обнаружила много импортной одежды и купила себе модный длинный красный приталенный плащ с погончиками, в котором выглядела идеально. Ина вспомнила больницу, разговор с Дарьей. Она тогда мечтала вернуть себе здоровье, привлекательность и уверенность в себе. Кажется, что это у неё получилось. Она уже привыкла к тому, что на работе к ней обращаются по имени и отчеству, и даже муж иногда с усмешкой называет её Иной Ивановной. За успехи в работе её в мае наградили путёвкой в санаторий Пярну.

Пярну

Что сердце… Порою бетон устаёт, и рушится мост за пролётом пролёт.

    (Друнина Ю.)

Весна. В огромном санаторном комплексе в Пярну Ину поселили в коттедж, представляющий собой маленький холодный замок с огромной солнечной верандой. Там уже жили три недовольные женщины: всех русских селят в коттеджи, а своих – в главный тёплый корпус. Днём они наслаждались хвойным запахом удивительного парка с ручными белками, впитывали первые лучи солнца, а по ночам замерзали от холода под двумя одеялами. Только согреешься и заснёшь, как мочегонная минеральная вода вынуждает вылезать из тёплого кокона постели и бежать по вечной мерзлоте маленького замка в туалет.

Случилась одна невероятная вещь: в санатории Ина встретила знакомую из своей деревни – Глашу, которая приехала лечиться в этот же санаторий. Они гуляли по парку, и Ина слушала её рассказ о тяготах семейной жизни. Глаша вышла замуж за стеснительного и молчаливого, зато высокого, и, можно сказать, красивого парня. Сама она ростом метр с кепкой, получив в мужья такого парня, была счастлива.

Построили новый дом, родили двух дочек, муж трудился на колхозной ниве комбайнёром, и всё было бы прекрасно, но он стал пить.

В страду работа на комбайне тяжкая, пыльная и оглушающая длилась с восьми утра до позднего вечера. Чтобы отдохнуть как следует, муж выпивал самогону и отключался, а после окончания страды уходил в запой. Несколько лет Глаша это терпела, хватая одну болезнь за другой, пока последний диагноз не стал похож на приговор. Её подлечили и отправили в санаторий, где даже врачи ей посочувствовали и поселили в главный корпус.

От неё Ина узнала, как живут бывшие подруги и знакомые, уехавшие в города. Все они хоть и приезжали в родную деревню, но в разное время и встретиться не могли, зато к Глаше-Глафире-Графине заглядывали обязательно, потому что она была единственным связующим звеном между ними.

В Пярну Ина чувствовала себя прекрасно: гормоны щитовидной железы почти в норме, суставы лечит, одета модно, причёска стала послушной и живой от яичного шампуня прибалтийского производства, даже Гла-ша не могла удержаться от комплиментов по поводу её внешнего вида.

Через неделю у Ины на носу вскочило аж три маленьких прыщика, а поскольку она продолжала мёрзнуть по ночам, они набухли прямо на глазах. Медсестра каземата мгновенно притащила грелку и обогреватель, врач назначил прогревание, но это не помогло. Вскоре даже на улицу Ина не могла показаться, а впереди дорога домой. Как с таким носом? И она выдавила не созревшие ещё нарывы. Надо было задержаться в санатории и долечиться, но она совершила глупость и поехала домой с непоправимо испорченным фейсом.

В Таллинне, в ожидании поезда, Ина бродила одна по узким улочкам Старого города и проникалась древней историей. Воображение рисовало её, идущую в далёком прошлом между крепостными стенами… Какие тогда носили одежды?.. Почему-то стало тревожно…

Она с трудом вынырнула из воображаемого далека и посмотрела на небо, по которому на город надвигалась невероятно огромная туча, которая всё больше хмурилась и порыкивала тигром, предупреждая о грозящей всем опасности. Ина порадовалась, что скоро разместиться в купе, отвернётся к стенке, и никто не будет смотреть на её изуродованный нос. Только к вагону надо подойти перед самой отправкой поезда.

На перроне никого – все в вагоне. Ина протянула проводнице билет, та, посмотрев на него, с удовольствием сообщила, что место занято, потому что у неё двойной билет. Ину охватила паника: надо бежать к начальнику вокзала разбираться… за пять минут до отхода поезда! Побежала, задыхаясь, сердце после отдыха не желало перенапрягаться. Стоп! Есть начальник состава! Она вернулась, воздуха не хватало, оттолкнув проводницу, она зашла в вагон, поезд тронулся. В купе не пошла, решила отдышаться у окна.

Туча уже заволокла всё небо, стала темно-фиолетовой и начала метать в землю молнии одну за другой. Проводница побежала докладывать начальнику о вопиющем инциденте. Сердце Ины всхлипнуло и почти остановилось, в глазах потемнело, ноги стали ватными. На непослушных ногах она добралась до своего места и упала на нижнюю полку, прямо на колени уже лежащего на постели мужчины.

Так второй раз в жизни Ина потеряла сознание. В первый раз это случилось, когда у неё, беременной, взяли два шприца крови на анализ. Тогда в трамвае она села прямо на колени женщине, но пришла в себя уже через остановку. На этот раз – поезд, его не остановишь.

Очнулась она, лёжа на нижней полке с тремя подушками под головой, соседка поспешно сунула ей в рот таблетку валидола и с чувством выполненного долга заснула. За окном в ночи бушует гроза. Все спят. Куда делся мужчина, приходила ли проводница?

Не успела она подумать об этом, как её стало затягивать в воздушную серую трубу с такой скоростью, от которой сознание сковал леденящий ужас. Сквозь него пробивалась только одна мысль: не закрыть глаза! А их очень хотелось закрыть.

«Срочно останавливай поезд!» – приказало уходящее сознание.

«Скорая, носилки, чужой город и больница… как страшно… как неудобно…»

Поезд мчался сквозь молнии и раскаты грома в чёрной ночи, а она боролась за жизнь. Стоило расслабиться, как сознание затягивало в смертельный омут. Время исчезло, осталось только неимоверно трудное усилие – не закрыть глаза, не попасть в этот ужасный тоннель. Ина не помнит, сколько времени она боролась за жизнь, но каждый момент хотелось закричать: «Остановите поезд!»

Лет через десять она прочтёт книгу Моуди «Жизнь после жизни» и может подтвердить, что сознание покидает нас через тоннель, но это не означает существование души, как счастливо предполагала. Просто умирая, мозг выдаёт такую картину, объяснили врачи. Это объяснение не оставляло надежды ни на какую жизнь «после». Прожив с верой лет десять, Ина в один миг потеряла её. Разочарованию не было предела.

Спасла её женщина. Посреди ночи она, как ангел, открыла дверь в купе, впустив свежий воздух, насыщенный озоном, и исчезла. Через несколько минут появилась снова и дала стакан воды с таблеткой. Ина молча выпила и перестала бороться за жизнь.

Очнулась она к полудню следующего дня и пролежала, отвернувшись к стене, до самой Москвы. Впереди ждало испытание: встреча с «любимым» семейством, которое она насмешит своим носом. Переживёт. Главное, что осталась жива. Сейчас её тело могло лежать на носилках в отделении милиции, равнодушное ко всей суете человеческой жизни.

«Вот так и живём завтрашним днём, не подозревая о том, что сегодняшний может оказаться последним. И сейчас она автоматически проживёт до конца этот день и снова будет думать про завтра, послезавтра…» С этими мыслями Ина вошла в метро.

Подарок судьбы

Как будет по латыни «Нет предела человеческой глупости»?

Ответ: «Нон лимитус хоминус долбоебус».

    (Народный юмор)

Раньше Ина считала, что если удача приходит к человеку, то принимай её и радуйся. Ан, нет! Жизнь доказала ей, что даже к удаче нужно быть готовым. Многие не только не готовы, но уже при первом её приближении теряют голову. Не потерял голову – получай конфетку.

Для их семьи «конфетка» давно маячила на горизонте: загранкомандировка. В те времена это была даже не конфетка, а огромный торт. Из цеха, где работал муж, высококвалифицированных слесарей с семьями посылали в разные страны на сборку проданных станков. Приезжали они обратно с большими деньгами, и только такая перспектива заставила мужа согласиться работать на заводе и расти профессионально.

Надо сказать, что за право поездки в командировку шла тайная борьба не на жизнь, а на смерть. И вот, наконец, великий Свёкор сообщил, что их могут послать в Японию, самую привлекательную из всех стран. Приготовиться к счастью! Больных не берут!

Ина пошла к врачу, чтобы узнать, не превратился ли её полиартрит в ревматизм с подачи тиреотоксикоза. «Смерть» в поезде предупредила, что кружится рядом. Ангел-хранитель послал ей на этот раз чудесного врача, Нинель Кемель, диагноста божьей милостью. Такого врача она больше никогда не встретит на своём хроническом больном пути. На приёме в поликлинике она терпеливо выслушала Ину, задала некоторые вопросы, после чего восприняла её несостоявшуюся смерть очень серьёзно и даже отправила в больницу на обследование. В тот же день она зашла к ней в палату и принесла свои любимые старые журналы с интересными статьями и романом.

Десять дней анализов, диагностических процедур, и вот Нинель присаживается на край её больничной койки.