Выгодное дело

Я отбросил телефон в сторону. Думать о грустном не хотелось. Думать вообще не хотелось. И вспоминать все пережитое я не горел желанием, но перед глазами все еще стояли гробы с юными девушками, жизни которых так нелепо и ужасно оборвались. А что бы я делал на месте родителей, и как бы себя чувствовал, потеряй Дашку, или кого-то из внуков?

Мои мысли прервал приход племянника.

– Прикинь, дядь Борь! Мяса урвал, телятинки. Свежачок, и почти даром!

– Ну, бесплатный сыр… – начал было я, но подумав выдал другую версию. – Скорее всего, мясо завезли много и оно не раскупилось до праздников. Вот теперь и боятся, что испортится. Сейчас народ еще месяц-полтора будет старыми запасами жить. Сегодня только пятое января. Самое время на скидки.

– Да говорят, на рынок фирма вышла. Там два корня заправляют. Самое свежее мясо завозят. Свой магазин открыли, вернее отдел в супермаркете… Название такое прикольное – «ни рогов, ни копыт».

– Ну, кто знает! Сейчас эти фирмы как грибы растут. Кто-то прогорает, кто-то вперед выходит.

– Так оно и к лучшему. – Женька вывалил на стол внушительный кусок и начал осматривать его со всех сторон. – Конкуренция нашему брату только на руку – качество подстегнет, цены упадут… Так… вроде ничего…. Только бледное какое-то.

– Ну ты смотри, а то траванемся свежачком твоим.

– Короче, давай пиццу закажем, а то мне как-то лень сейчас возиться. А к вечеру жаркое забабахаю.

Звонок раздался в тот момент, когда я мирно дремал на диване после пиццы, шаурмы и внушительной горстки картофеля фри. Мне так не хотелось отвечать, но, приоткрыв один глаз, я увидел имя своего начальника на экране.

– Доброго дня, Антон Петрович!

– Доброго Боря, доброго! Не устал еще отдыхать?

– Да не то чтобы очень…

– Тут такое дело… – начал он издалека. – Меня вызывают на верх. Придумали там какую-то переподготовку. И ведь не откажешься…

– Ну раз надо, так надо! – пробормотал я, не понимая, зачем он вдруг решил меня предупредить.

– Так это не на один день! – я напрягся. – Неделя минимум, а то и все две. Мне некого кроме тебя просить заменить меня на время отсутствия.

– Ааа, так это ничего страшного. Я подежурю. – выдохнул я. – Народ сейчас смирный, впереди еще праздники. Где телек смотреть мне все-равно, на работе или дома.

– Ну и лады.

Я предупредил Женьку и начал собираться в управление. Взял с собой остатки заказанной трапезы, налил большой термос с чаем и отправился в отдел.

Работы было не много. До окончания двухнедельного отпуска я спокойно закончил все отчеты, проверил все протоколы, справки, заявления, и сдал дела в архив. Неделя тишины и спокойствия. Я был рад такому затишью в преступном мире, но в душе мне не хватало движения, драйва, загадок… мне казалось что мозги мои начинают закисать без движения и напряга.

Дома у меня тоже царила идиллия. Женька забросил свою пагубную привычку и безропотно выполнял всю домашнюю работу. Вера и Дашка звонили каждый вечер, справляясь о нашей жизни, самочувствии и беспокоились, есть ли у нас еда, не нужна ли помощь. Частенько приглашали прогуляться, сходить в кино, поехать с внуками на елку, в парк… Но я ссылался на работу, обычную загруженность, и девочки не настаивали, давая мне полную свободу действий. Я даже немного занервничал, когда ни одна ни вторая и словом не обмолвились о нашем с Женькой бегстве.

Первый всеобщий рабочий день выдался бурным. Коллеги все как один наперебой рассказывали как провели праздники, доставали остатки домашнего пиршества, завалив рабочие столы тортами, салатами, холодцом… Мы ели, смеялись, подшучивали друг над другом. Но в самый разгар веселья раздался звонок от шефа. Дежурный сообщил, что Антон Петрович просит меня приехать к нему домой.

Я был немало удивлен. Полковник Нестеров относился к тому типу людей, которые никогда не смешивают личную жизнь и работу. Он редко говорил о своих близких, никогда не делился семейными неурядицами, не рассказывал об успехах детей и внуков. Я, по-сути самый близкий ему человек, совсем недавно узнал, что его внучка заняла первое место в областном чемпионате по гимнастике, а внук – выиграл олимпиаду по математике среди учеников сорока семи российских школ.

– Я стараюсь не нести в дом те негативные эмоции, которыми заполнены мои полицейские будни, и соответственно, семейные переживания оставлять за закрытой дверью. – говаривал он. – Поверьте, так гораздо легче сохранить нормальные отношения в семье и среди подчиненных.

И я был с ним согласен, хотя и слыл его полной противоположностью. О моих непростых отношениях с Верой знал весь отдел, и каждый давал мне советы как поступить, что делать, что сказать, чем доводил меня до исступления. Мне совсем не нравилось, что товарищи, ниже меня по рангу обсуждали мое поведение и делали ставки, помиримся ли мы с женой, и что будет с племянником, когда супруга вернется домой. Много говорили и о Женькином даре, и о его роли в раскрытии преступлений. Разумеется, никто не знал, кроме Нестерова, какими трудами даются видения и пророчества, а потому недоумевали, почему парень не хочет официально трудоустроиться в полицию, в качестве консультанта.

Оказалось, что переподготовка на которую отправился полковник, вышло ему боком – при выполнении одного задания, он упал с лестницы и сломал себе ногу.

До этого случая он ни разу меня к себе не приглашал. И я как-то раньше не задумывался о том, хорошо это или плохо. Наверное, ему достаточно было рабочих будней, чтобы после работы постараться забыть о служебных делах и уделить больше внимание родным, которого им так не хватало.

Полковник был неказист на вид – не высок, лыс и напоминал колобка, который смешно перекатывался на коротких ножках, но отличался стальным стержнем внутри. Он тщательно и много лет подбирал себе команду. Новичок проходил не одно испытание, прежде чем Нестеров мог назвать его «своим». Если работник чем-то не удовлетворял шефа, он с треском вылетал со службы и никакие протеже здесь не помогали. Полковник сколотил такой штат, на который мог опереться в самых трудных делах. Мы стояли друг за друга горой, всегда готовые прийти на помощь. А главное ни один из членов команды был неподкупен. И это ценилось более всего.

Мы добились того, что наше отделение являлось самым образцовым. И не только в городе. В столице многих наших ребят знали по имени отчеству и ставили в пример другим командам. Раскрываемость преступлений была у нас самая высокая. Профилактика и надзор делали наш район одним из безопасных и благополучных. Это было и хорошо и плохо. Хорошо, потому что нас частенько премировали, выделяли путевки в санатории, и пока не было серьезных дел, мы могли получить отгулы. Плохо потому, что нас вызывали на самые «глухие» дела в любой уголок необъятной родины. А это, и командировки, и риски, и бессонные ночи. Ну конечно и у нас случались преступления, и убийства, и кражи, но это происходило не так часто, как в других городах.

Полковник мужественно переносил перелом. Когда я вошел в гостиную, он полулежал на диване, а его загипсованная нога покоилась на пуфике. Квартира тоже меня не впечатлила – обычная трешка, правда обстановка современная, но без особых излишеств.

– Что, думал у меня здесь золотые горы запрятаны? – усмехнулся Антон Петрович, прочитав некоторое разочарование на моем лице. – Не позволяет моя зарплата жить на широкую ногу. Сам знаешь – отобрать – это завсегда пожалуйста, а дать – это еще очень-очень постараться заслужить надо! Вон – грамот полный секретер, а кому мне их показывать? Внукам компьютеры подавай, скутеры, машины… бумажек таких у них и самих полно. А за каждой такой корочкой – риск и каторжная работа.

Мне нечего было возразить. Хорошо, что хоть жилье приличное.

– Я похоже засел надолго. – он крякнул, досадливо поморщился и потер больную ногу. – Вся ответственность на тебе. Принимай дела. Вот ключи от сейфа. Там «висяки», новые заявления, план проверок. Включайся. Я тебе не помощник, но в случае крайней необходимости, звони. Чем могу – помогу. А так не обессудь.

Я покинул его дом в крайнем замешательстве. Теперь все его дела перешли мне, так сказать, по наследству. И еще мне придется ездить к нему домой, чтобы отчитаться о проделанной работе и справляться о здоровье.

Я вынул внушительную стопку папок из его сейфа и начал разбирать дела на неотложные и терпящие отсрочки.

Одна папка привлекла мое внимание больше остальных. В ней лежали несколько заявлений о пропавших людях. Все они были из неблагополучной среды – пьяницы, бомжи, проститутки, но почему-то мое сердце подсказало, что стоит приглядеться к этим пропажам повнимательнее.

Я начал читать материалы-характеристики, опросы заявителей, показания свидетелей… но не нашел ничего, что доказывало бы наличие состава преступлений. В одном деле говорилось, что некий Иван Горняков, пятидесяти восьми лет, мужчина без определенного места жительства, обитал в подвале одного из старых домов на окраине города вместе с пятью такими же как он пьяницами и попрошайками. Заявление подала его подруга и собутыльница после того, как он занял у нее бутылку самогона, которую она выменяла на куртку с помойки, и пропал.

– Ну дело понятное – перекочевал в другой район. – пробормотал я себе под нос и отложил папку в сторону.

Дальше шли несколько дел о пропаже иммигрантов на одной частной стройке. Хозяин заявил, что нанял работников по объявлению и дал им задаток, после чего больше их не видел. Естественно, документов они не предъявили, имен он не запомнил.

Было еще несколько подобный заявлений, я пробежал их глазами и тоже отложил в сторону. Мне показалось странным, что Нестеров отъединил их в одно общее дело. Я не видел в этом логики. Разве что все эти события произошли за последние полтора-два месяца.

– Ну и как, а главное зачем искать людей, которые не представляют интереса для общества? – спросил меня Геннадий, капитан и мой помощник. – Социальные отбросы! Только время потратим и деньги.

– Вот тут ты не прав, Одинцов. – парировал я. – Любой человек может представлять интерес для кого-то. Так не бывает. Человек живет в социуме, контактирует с другими, например, очищает от мусора улицы…

– Или чистит контейнеры для…

– Остается только надеяться, что полковник объяснит, стоит ли браться за эти дела или есть что поважнее… Я скоро собираюсь к нему с отчетом.

– Передавайте ему привет – пусть быстрее выздоравливает!

Антон Петрович объяснил мне некоторые детали.

– В деле, например, этих таджиков, все четверо пропали одновременно… – он приостановил мой порыв встрять в разговор, рукой. – Понимаю, получили задаток и скрылись… – я утвердительно закивал головой. – Может быть, но как-то странно, не находишь? Задаток невелик. На него не разгуляешься. Работа на заказчика принесла бы не в сравнении больше денег, а это ведь главное в их ремесле. А слухи о недобросовестных подрядчиках распространяются быстрее ветра. Смысл взять крохи и куда-то бежать, чтобы искать другую работу. – он немного помолчал, задумавшись. – Нееет, тут что-то другое! Разбой? Тоже не подходит – четверо сильных мужиков легко могли бы отбиться от грабителей, да и куш невелик, чтобы рисковать.

– Ну а другие случаи?

– Бомж с бутылкой самогонки? – Нестеров потер подбородок. – Не в их правилах кидать своих! Законы у таких субъектов похлеще наших – такое бы ему не простили, а искать «счастье» в другом районе – то еще удовольствие, там и без него конкурентов хватает.

– Может по пьяни кто зарезал, да концы в воду?!