Ритуальное убийство

– Смотрите мне, если это неправда, я вынужден буду доложить выше. – худой старик с жидкой козлиной бородкой сверлил нас взглядом.

– Помогите лучше человеку, а не ищите виновных там, где их нет. – вскипел я.

Медик вколол нашему мученику несколько уколов и через некоторое время лицо его порозовело, веки дрогнули, и мужчина открыл глаза, глупо пялясь вокруг. Понадобилось время, чтобы Саркиз Самвелович окончательно пришел в себя. Въедливый старикан задал ему несколько вопросов о самочувствии, проверил пульс, давление, и еще раз смерив нас грозным взглядом, удалился восвояси.

– Если не найдется Анжела, думаю что все золото достанется Люси Смирновой из Архангельской области. Еще есть две сильные девочки из Челябинска и Воркуты. Остальные особо не представляют угрозы, так, чисто для количества и заявки о себе родимых. Города сейчас обязывают уделять внимание этому виду спорта. Сами понимаете – сам президент симпатизирует женской гимнастике. Но найти действительно талантливых и трудолюбивых девчонок совсем не просто.

Мы выдвигали версии, несколько раз перечитали результаты вскрытия и экпертизы Егора Генналиевича, но они только запутали нас еще больше.

– Жертва получила многочисленные рубленые раны ног, рук и головы. Над девушкой издевались в течение часа, прежде чем размозжить голову. Но и тогда она умерла не сразу, а в течении получаса еще мучилась от боли. Кричать и звать на помощь жертва не могла, ее рот был залит кипящим воском, который сжег горло и связки, а после застывания перекрыл всю гортань. – читал акт Олег. – Следов волочения не обнаружено. Других отпечатков постороннего человека не найдено,. Скорее всего убийца действовал в перчатках. Смерть наступила где-то в район трех часов ночи.

Весь протокол вскрытия капитан читал еще около 20 минут, а я лишь делала короткие пометки в своем блокноте.

– Итак. Что мы имеем? – обратился я к Олегу. – Девушка пропала около 23 часов. Где она была три часа до момента смерти? И что заставило неизвестного действовать так жестоко?

– Тут все говорит о том, что преступник был в состоянии аффекта. Ни один здравомыслящий человек не станет наносить столько ран ребенку.

– А кто тебе сказал что наш убийца, человек здравомыслящий? – парировал я. – И какое может быть состояние аффекта, когда над подростком измывались планомерно, размеренно, раз за разом нанося раны? Какое-то уж слишком спокойное и изощренно-жестокое состояние аффекта.

– Дааа, что-то мы с вами упускаем, Борис Петрович!

– Но вот что?!

Домой я вернулся далеко за полночь. Женька уже спал, и я не стал его будить. Съел оставленный моим «личным кулинаром» остывший ужин и отправился на боковую. Но сон не шел. Что-то не давало мне покоя. Что-то там, на месте преступления было не так. Но я никак не мог сообразить что – мешали эмоции. Кое-как мне все же удалось провалиться в забытье. Но ненадолго.

Я, то просыпался, брел на кухню и пил воду прямо из-под крана, то опускался словно в глухую бездну и видел кошмары. В конце концов я не стал себя мучить и отправился в парк, сам не зная зачем.

Я еще и еще раз обходил то место, где совсем недавно лежал труп молоденькой девчушки.

Перед глазами всплывает неприятная до тошноты картина – расколотая почти надвое голова, из которой вытекла небольшая лужица крови, и тут же застыла на морозе красными пузырями, схваченными белесыми узорами. Пустые глазницы, устремленные к небу. Тело девушки уже увезли в морг, но передо мной картина была словно живая. Будто кто-то обвел ее рамкой.

Стоп! Рамка?… Я напряг память. – Ну да, вокруг тела была видна дорожка в форме круглой рамки, будто лежащее на снегу тело несколько раз обошли вокруг, тщательно утрамбовывая обводной рисунок. Слабая, еле различимая теперь линия из-за множества сапог, туфель, ботинок, кроссовок, которые затоптали весь узор… Даже сейчас с трудом, но все-таки можно было различить некогда ровную тропинку, будто специально сотворенную.

Тогда я подумал, что это спецы обходили тело друг за другом, чтобы сделать снимки и фотографии. Я опустился на колени и стал медленно, сантиметр за сантиметром осматривать следы. Спустя десять минут я удовлетворенно хмыкнул, отряхнулся и встал. Теперь я был уверен, что убийца, а не ребята из отдела, потратил некоторое время чтобы окружить тело, а может и еще живую девушку, загнав ее в круг снежного узора. И сделал он это с особым умыслом и усердием. Не просто так все это было проделано. Теперь я был в этом уверен на все сто процентов.

– И что это значит? – задал я себе вопрос. – Ритуальное убийство? Но тогда речь может идти не об одном человеке, а о группе лиц… не могла же Марьяна не сопротивляться и спокойно принять свою трагическую участь. Уж с одним-то человеком она бы справилась. Значит эксперт ошибся, что преступник – один человек? Первый раз в жизни? И здесь действовала шайка или сектанты? Только этого нам еще и не хватало. И можно ли говорить о «ритуалке» на основании только одного этого следа? Я пошарил фонариком вокруг, но больше ничего интересного обнаружить не удалось, слишком темно. Надо вернуться сюда утром и еще раз все хорошенько исследовать.

Прежде чем войти в подъезд, я замешкался – стоит ли возвращаться домой, если уже через полчаса прозвонит будильник и вновь придется выходить на мороз? Но в животе гулко заурчало, и я решил, что не будет лишним выпить чашечку горячего чая с булочкой. Нехотя я двинулся в родные пенаты. Лифт еще не работал, и мне пришлось тащиться на седьмой этаж по лестнице. В который раз уверяя себя, что пора сесть на диету и заняться спортом, я еле дыша вошел в квартиру. Женька уже вовсю орудовал на кухне, и слегка удивился увидев меня в верхней одежде.