Выжить любой ценой

– Мы не можем этого сделать! – пытался я до него достучаться. – Следствие еще идет!

Кременчук старший пытался надавить на меня, но я оставался непреклонен.

– Все должно быть по закону. – сказал я. – Мне понятны ваши чувства, но я ничего не могу поделать!

– Поняты чувства? – взревел он. – У меня убили сына, и кто за это ответит? – я лишь пожал плечами. – Я это так не оставлю!.. Несчастный случай!.. – он сорвался с места и вылетел из кабинета, словно запущенная ракета.

– Что будем делать? – спросил Одинцов.

– Ждать! Может мы просто перемудрили?! И это действительно работа дворняги!

Я отошел к окну и всмотрелся в темноту. Заря еще только зачиналась. Люди брели в разные стороны, низко опустив головы, смотря себе под ноги.

– И все же я не верю, что это дело рук, вернее зубов и лап четвероногого.

– Виктор Иванович настаивает! – процедил Одинцов. – Говорит, что такие рваные раны мог нанести зверь. К тому же повреждение внутренних органов, отсутствие печени, разбросанные кишки… – капитан содрогнулся, – никак не вяжется с человеком… да и зачем убивать? Да еще так жестоко. Из личных вещей не взято ничего! В кошельке денег полно, часы одни стоят целое состояние. Телефон опять же… Убийца бы все это забрал…

– Ну ты же сам видел, что следов собаки нет! – стукнул я кулаком по столу. – И вообще, какого черта этот мажор делал ночью в таком месте?

– Никто не знает! – Одинцов развел руками.

– И что это за преступник такой, который ждал жертву там, где кого-то увидеть можно раз в году? Сгоняй-ка ты… Хотя нет, я сам пойду к Платонову и еще раз с ним потолкую.

Однако разговор нового ничего не дал.

– Я говорю то, что вижу. – сказал Виктор Иванович. – Рваные раны… Ни слюны, ни посторонних вкраплений… Это единственный раз в жизни, когда я не могу определить виновника.

Мне больше нечего было сказать. Я сел на единственный стул в его кабинете и задумался.

– А ты в потустороннее веришь? – этот вопрос застал меня  врасплох.

Верю ли я? Никогда не задавался подобным вопросом. Опять же Женька… его ясновидение из этой оперы или нет?

– За всю мою жизнь мне доводилось ловить преступников – людоедов, маньяков, отморозков… И всегда это были люди!

– Если это сделал человек, подобное повторится! Возможно – это первое его преступление, и поэтому, что парадокс, оно получилось идеальным!

– Спонтанное что ли?

– Скорее, наоборот. Этот гад не зал, что надо бояться или заметать следы, он просто сделал свое дело… аккуратно, без лишней суеты… Взял, что было нужно…

– А что ему было нужно?

Но этот вопрос тоже остался без ответа.

На сей раз племянник порадовал меня отменным ужином. Он поинтересовался как идет раскрытие дела, поминутно добавляя мне в тарелку, то запеченую рыбку, то картошечки. Я не особенно люблю рыбу, но стейк племянника был выше похвал, поэтому в конце ужина я еле смог подняться на ноги.

– Перегруз по всем фронтам. – заметил я.

– Иди спать, я приготовлю тебе обед и заверну в полотенце.

– Это значит, что на завтрак я могу не рассчитывать? – усмехнулся я. – Исчерпал лимит поглощаемой пищи?

– Ты уйдешь раньше, чем я проснусь.

Меня так разморило, что я не в силах был продолжать разговор, хотя понимал, что пацан готов поведать мне важные вещи, но, подумав секунду, решил не торопить события – все равно, рано или поздно я о них узнаю.

– Роман, мы сделали все, что смогли, и дальнейшее лечение не принесет вам исцеления. Поймите, мы – простые врачи и не творим чудеса. Опухоль дала метастазы, и теперь даже пересадка печени не даст результатов и будет совершенно бесполезна.

Роман молча выслушал вердикт доктора. Все слова утешения, сочувствия, или раскаяния были бы сейчасбессмысленны. Парень не услышал бы их и не принял. В голове звучало только одно  – бесполезно! Все бесполезно!

Роман ждал этого разговора и боялся услышать страшные слова. Долгие месяцы он боролся с болезнью… миллионы рублей на ветер, десятки химиотерапий, облучений, уколов, лекарств – и все коту под хвост. Ну почему он? Такой молодой и талантливый. Такой веселый и активный. Разве мало он натерпелся в жизни в свои двадцать три года? Разве мало настрадался?

С шести лет он жил в приюте, потеряв отца в автокатастрофе, которая убила не только его, но и унесла благополучную и счастливую жизнь всей семьи – жены-матери и троих детей. Эта любящая, когда-то веселая и красивая молодая женщина в одночасье превратилась в спившуюся и опустившуюся старуху.

Маленький Ромка запомнил тот день на всю жизнь, когда трое взрослых людей пришли к ним с ордером, и буквально утащили его за руки – за ноги из дома, пообещав лучшую жизнь в детском доме.

– Мама, – звал он, – я не хочу уезжать! Не отдавай меня! – по чумазому лицу струились слезы. – Мама! Я буду послушным! Я все-все буду делать!

– Прощай сынок…. И прости меня… за все!

– Я разыщу тебя! Я вернусь к тебе, и мы будем жить все вместе! – его крики потонули в судорожных рыданиях…

Он, как самый старший отправился в другой город в областной детский дом, а его сестру и брата отправили в приемник-распределитель. Он навсегда запомнил мутные безумные глаза матери, которая даже не пыталась сопротивляться, а так и осталась сидеть на колченогом стуле, опершись на стол и вцепившись грязными пальцами в сальные патлы. И это видение преследовало его всю дорогу до места назначения.

А потом начались долгие и мучительные недели адаптации к новым условиям. Месяцы осознания, что он ни в чем не виноват… Годы надежды на встречу с родными, которая так больше никогда и не состоялась.

Прошли годы. Ромка уже забыл, и про мать, и про Ваньку с Лариской. Время стерло из его памяти любимые лица, грезы и воспоминания о прошлом. Все это время он искал себя, пробовал разное. Но так ничего его и не заинтересовало – ни спорт, ни науки. Воспитатели разводили руками, внушали ему, что если он не определится с профессией, то дорога ему одна – дворник – бутылка – тюрьма. И пацан уже сам опустил руки, махнул на свою никчемную жизнь. Он со страхом ждал, когда ему исполнится восемнадцать, и начнут воплощаться в жизнь самые непримиримые его страхи.

Однако судьба распорядилась иначе, дав возможность молодому человеку изменить ход своей жизни. Однажды, бывшая нянечка подарила ему на день рождения билет на рок концерт одной популярной группы. И этот час стал поворотным. Теперь он точно знал, что непременно станет музыкантом. И не просто музыкантом, а создаст свою рок группу. С того дня он уходил по ночам за старый сарай в дальнем конце дворовой площадки, и играл на гитаре, которую смог выпросить у педагогов.

Его старания увенчались успехом, он стал выступать на школьных праздниках, на линейках. Его начали представлять потенциальным опекунам и усыновителям. Но несмотря на явный талант, для парня так и не нашлось попечителей – никто не захотел привести в дом шестнадцатилетнего парня, почти состоявшегося человека. Были, конечно и те, кто быстро смекнул, что на «сыночке» можно заработать, но таких «сердобольных и любящих», Роман видел издалека, и в конце-концов поставил жирную точку на мечтах о семейной жизни.

Уже после того, как двери детдома за ним закрылись, и он, устроившись помощником дворника в элитный двор многоквартирного дома, начал копить на аппаратуру.

Его «босс» дядя Ваня, вручил ему гитару, настоящую, концертную, доставшуюся от  какого-то именитого предка-музыканта, и пригласил одинокого парня жить к себе в  малогабаритную квартирку, вместо погибшего на службе сына.

Он же помог Роману и с подвалом, где начались его тренировки, репетиции и первые концерты перед жителями дома. Потом нашлись желающие разделить с ним любовь к тяжелому року… Так родился коллектив талантливых ребят, которые променяли компьютеры и телефоны на ежедневные долгие бренчанья на гитарах.