Последний дракон

Обернувшись, Трор увидел волхва. Старик оказался крепче, чем можно было подумать, и уже был на ногах, невзирая на раны и побои, оставленные отцом. Он неуклюже вышел из темноты и прошел в комнату Сива.

Присев на край деревянного лежака с подстилкой из сена, волхв сжал узловатый посох и пробормотал:

– Он взял только топор и щит, и покинул приютные чертоги сразу после твоего ухода.

– Отец говорил что-нибудь? – спросил снедаемый тревогой и нетерпением Трор.

– Бранился. Проклинал Конунга, весь белый свет. И тебя, – старик покачал головой и откинулся на кровати. Он шумно сопел и смотрел невидящим взглядом перед собой. – Я знаю, что он задумал, вождь. Ты должен остановить ярла, или смерть будет ждать и его и весь твой клан. Гнев Рунволда будет не остановить.

– Проклятье, – Трор насупился и притопнул ногой. – Проследи, чтобы ребята были готовы отплыть на рассвете. Сомневаюсь, что «волки» отпустят нас без боя.

– Ждешь проблем, вождь?

– Я не видел ничего кроме проблем, – вздохнул юноша. – Вряд ли и теперь будет иначе.

Вождь надел отцовскую кольчугу и выбежал на улицу, оставив дряхлого волхва в одиночестве. Он не стал поднимать никого из команды. Ни к чему подвергать жизни своих братьев опасности из-за безумия ярла.

Первым делом Трор проверил корчму. Стояла глубокая ночь и та уже была закрыта. Даже фонарь над входом и тот был погашен. На улице не было ни души. Словно на зло, обе луны спрятались за облаками. Мрак опустился на город. Стараясь не поддаваться волнению, Трор побежал к границам поселения. Он ощущал себя брошенным изгнанником. Глупцом, который пытается остановить бурное течение. Казалось, что все уже предрешено и назад пути нет.

– Нет, – прошептал себе Трор. – Я так просто не сдамся.

Он вскарабкался на дозорную башню и отпихнул в сторону местного стражника. Сразу вратами начиналась заснеженная пустошь, окончание которой терялось среди поросшего хвойным лесом предгорья. Краесветные горы, что знаменовали западные границы варяжских земель, возвышались до самого ночного неба. Их белоснежные пики блестели мириадами огоньков, отражая бледный лунный свет. Где-то там, в вышине притаилась треглавая вершина, под которой находилась древняя обитель Свальда. Ветреный Пик, как издавна называли это место, был объят вечной пургой и метелью. Беспощадные бури обрушивались на окружающие горы, и лишь в самом святилище Бога Ветра царили мир и покой. Путь к нему пролегал по крутым склонам и обрывистым скалам. Тропа петляла между ущелий, зигзагами опутывала горную твердь и поднималась до узкой каменной платформы. Трор помнил, как впервые, шесть лет назад поднялся на вершину и не думал, что вернется сюда так скоро. В тот день он стал варягом. В тот день он получил первый топор и был признан кланом как воин и вождь. Все это было будто вчера.

Трор одернул себя и присмотрелся к дороге. Та вела из города в сторону леса и утопала в ночной мгле и сугробах. Не были видно ничего, кроме клубившегося морозного тумана. Юноша нахмурился и спросил у стражника, что бдел за окружающими землями о клане «Северного волка».

– Не было видать никакого отряда, г-господин, – пожал плечами воин.

– Неужели никто не покидал город? – недоумевал Трор.

– Дык как же? Выходили-выходили, – почесал затылок стражник и махнул рукой в сторону гор. – Только не отряд их было-то! А небольшая такая ватага. И с полдюжины не наберется. Отселя как с полчаса назад вышли. Небось, скоро до леса дотопают.

Трор сокрушенно покачал головой:

– Вели отворить врата!

Он спустился с башни и выскользнул сквозь приоткрытые створки городских ворот. Путь предстоял неблизкий: по заметенной дороге до предгорий на своих двоих было не меньше часа ходьбы. Трор ускорился. Он долго бежал по застывшему насту, оступаясь и запинаясь, пока наконец не наткнулся на тропу, оставленную Твольвом и его бойцами. Варяги шли след в след, почти не отклоняясь от тракта. Из-за этого оказалось тяжело подсчитать, сколько людей он взял с собой в налет. Но отец наверняка увязался вместе с ними. От одной мысли о том, что Сив обманул его и впутался в заранее гиблое дело, которое могло обернуться бедой для всего клана, Трором обуял гнев.

Он прыгал по следам в глубоком снегу, задыхался и тяжело сопел. Влажные от долгого бега глаза и нос покрылись ледяной коркой и заболели. Крепчавший мороз застилал взор, щеки онемели, а поднявшийся ветер словно преграждал ему путь и шептал: «Поверни обратно». Но Трор рвался вперед. Он не мог допустить, чтобы отец навлек на их клан страшный позор. После такого уже будет не отмыться.

Трор надеялся догнать ватагу «Северных волков» перед горной тропой к святилищу. Когда он достиг первых сосен, что величаво возвышались над дорогой, его встретили два деревянных кумира. То были фигуры Лема и Хлада. Северные народы, особенно охотники-януки, что жили в ледяных пустошах, воздвигали таких чуров на границах священных земель. Старцы сурово взирали на пришельца из-под кустистых бровей и сжимали в руках мечи и посохи. Трор поклонился изваяниям и осторожно прошел под сень леса. Неясный лунный свет совсем пропал и уступил место ночному мраку.

В этом месте стояла особенная, нерушимая тишина. Даже ветер будто боялся побеспокоить сон вековых сосен, совсем притих и поспешил убраться с предгорий. Трору стало не по себе. Он ощущал, как за ним наблюдают тысячи невидимых глаз. Кто-то шептался во тьме, обсуждал незваного гостя и предрекал ему беды и страдания, если он осмелится ступить дальше. Нереальное, но почти осязаемое присутствие неведомых существ вселяло трепет и страх. Вождь с трудом вышел из оцепенения и потряс головой. Он почти у цели и никакие древние духи его не остановят. Он должен найти отца.

Трор углубился в лес, следуя по тропе, что оставил Твольв и его соратники. Удивительным было то, что он так и не заметил ни света факела, ни случайных разговоров. Казалось, что отряд грабителей идет в полной темноте, словно боялся выдать свое присутствие. Зная репутацию ярла «Северных волков», Трор не сомневался, что все это – часть его плана. Однако многое до сих пор оставалось не ясным. Приходилось лишь надеяться, что когда он догонит налетчиков, ему не придется сражаться за право вырвать отца из их лап.

Задумавшись, юноша не заметил, как тропинка следов резко свернула под откос. Он ощутил под ногами пустоту и в следующий миг кубарем полетел по обрывистому склону оврага. Трор скатывался все ниже и ниже, вращался вокруг себя, ударялся головой о сокрытые под снегом камни и ветки. Резкое падение и встреча с отвесной скалой выбили из него весь дух. Вождь отчаянно цеплялся за сознание. Поднятое им облако снега медленно оседало на лицо, таяло на ресницах. Грудь болела после падения. Морозный воздух с каждым вздохом обжигал горло и легкие. Трор попытался подняться на четвереньки и закашлялся.

Весь мир утонул в ночном мареве.

6

Буря усилилась.

Снег пробивался под шкуры, ветер резал лицо острыми порывами, его свист раздирал уши оглушающим воем. Трор сжал кулачки и зажмурился. Он боялся стенающей стихии. Казалось, что сам Свальд, как и говорил когда-то дед, обрушил необузданный гнев на острова. Мальчик пытался сдержать слезы: папа будет недоволен, если увидит, как он плачет.

Отец крепче прижал к груди сверток из шкурок, в которые был замотан сын. Сив упрямо шел по заметенной дороге, что вела прочь из столицы. Огни крепости Ан Карск, древней обители варягов, которая стояла между двух скал, с трудом пробивались сквозь непогоду. Чернильная тьма полнилась белесыми росчерками вихрящихся в бешеном танце снежинок. Буря сбивала отца с ног и валила его сугробы. Он с трудом выдерживал натиск, закрыв лицо рукой, и прижимал Трора еще сильнее.

Сив яростно обругал воинов из дружины конунга, которые не хотели выпускать его за крепостные врата. Едва ли не через силу он заставил их открыть боковые створки и вышел из крепости. Отец остановился отдышаться и прислонился к каменной стене. Холод пробирался под одежду, сковывал руки и ноги. Испугавшись за сына, Сив распахнул тулуп и сунул сверток под мышку, надеясь хоть как-нибудь согреть малыша. Трор слабо шевелился. Его клонило в сон, и даже завывания ветра больше не пугали его. Он прикрыл глаза и не чувствовал, как тепло медленно покидает его крохотное тельце. Отец расправил края покрывала и приложил губы ко лбу сына. Тот оказался совсем холодным. Застонав от отчаяния, Сив оттолкнулся от стены и побежал в сторону родного поселка.

Дом клана «Драконьей пасти» располагался в лиге к югу от столицы, на скалистом берегу удобной для пристани бухты. Да только драккаров у его народа осталось совсем мало, и они все реже устраивали набеги. Денег для закупки доброй древесины не было, и приходилось довольствоваться тем, что есть. Но Сив не хотел побираться на объедках и грезить о былых днях, когда его клану принадлежали все южные угодья: леса, полные дубов и осины, пригодной для кораблестроения и луга для выпаса овец. Нет дерева – нет кораблей. Нет овец – нет парусов. «Драконы» чахли и увядали на глазах. Ярл не собирался мириться с этой не справедливостью.