Будущее, где нас нет

Усевшись на диван, Никита, несколько раз затянувшись, передал мундштук кальяна Василию и произнес:

– Ну как там в лаборатории? Успели доделать партию вакцин?

– Конечно! Часа, кажется, в три передали на испытания, верно, Настя?

– Ага. Виннер должен быть доволен и не решит отобрать премию обратно, – улыбнувшись, сказала Анастасия.

– Ну и отлично! – ответил Никита.

– А ты чего такой задумчивый? – спросила Анастасия.

– Да я все про Павлова думаю, – ответил Никита.

– Не знал, что тебе он покоя не дает, – широко улыбаясь, ответил Василий.

– Ой, да иди ты! Я не про то, что ты там подумал. Его все постоянно гнобят. Я даже как-то в столовой слышал разговор его лаборантов. Даже они считают, что он занимается какой-то чушью, и у него на ней совсем крыша поехала.

– Я полностью с ними согласен! – затянувшись и выдохнув клуб дыма, ответил Василий, затем продолжил, – он занимается какой-то ерундой, не то, что мы! Вот мы хотим весь мир вылечить!

– Это, конечно, да, но у нас, в отличие от Павлова, не то, что нет экспериментальной вакцины, мы завязли на стадии расчетов, – с грустью констатировал Никита.

– Да, нет, но мы работаем, и скоро у нас будут первые результаты. Ты же сам говорил, что к лету мы сделаем первую экспериментальную вакцину, – подбадривая, сказала Анастасия.

– Говорил и, конечно, если все будет по плану, то мы ее сделаем. Но я о другом, – сказал Никита, взяв мундштук из рук Василия.

– Слушай, у него даже в теории одна вода, поэтому к нему так и относятся. Мне как-то лаборанты давали почитать его труды, сотни листов, а какой-то дельной информации из них едва на поллиста. То ли у нас вот даже твои расчеты по вакцине от гриппа полсотни листов, зато все четко и по факту! – ответил Василий.

– Чего? – с недоумением спросил Никита, кашляя после того, как затянулся кальяном.

– В смысле? Ну твои расчеты, которые я передал лаборантам, чтоб они сделали пробную партию. Как ты и сказал, на сетевом диске взял папку с файлами, называлась «вакцина», вот ее и отправил нашим лаборантам, – с недоумением ответил Василий.

– это не та папка! – сказал Никита, после чего начал кашлять.

Лицо Никиты начало краснеть, а кашлять он начал все сильнее и сильнее, пока свет в глазах Никиты не пропал, и, потеряв сознание, он не откинулся на спинку дивана без сознания.

Глава 4

Оказавшись в полной темноте, Никита сидел словно в заточенье. Не было видно ничего: ни предметов, ни стен, ни даже очертаний. Словно он был прикован к стулу, с которого не мог подняться, а только крутиться и смотреть по сторонам. Неожиданно дверь прямо перед ним открылась, и свет, который лился из-за двери, полностью ослепил Никиту.

Открыв глаза он увидел белый побеленный потолок с мерцающими лампами. Захотев подняться, Никита напрягся, прищурив глаза, но так и не смог ничем пошевелить. В его голову закралась мысль, что, возможно, его парализовало в собственном теле. Пытаясь вспомнить, что произошло, в голове Никиты возникали, словно отрывками, последние его воспоминания. Никита вспомнил, что последнее, что он помнит, так это то, что он потерял сознание, а потом открыл глаза уже здесь. Но вот только где это здесь, пока не мог понять.

После тщетных попыток покрутить головой, спустя полчаса, наконец-то Никите удалось повернуть голову в сторону. Наклонившись, ему сразу бросилась в глаза больничная кровать, стоявшая рядом с ним. На кровати лежал человек, по тому, что увидел Никита, он подумал, что это мужчина. С каждой секундой внимательного осмотра мужчины страх в голове Никиты нарастал все больше и больше.

Мужчина, лежавший рядом с Никитой, был «утыкан» целой кучей катетеров с трубками, которые, по всей видимости, подавали в тело мужчины какую-то оранжевую жидкость. Катетеры с трубками были по всему телу мужчины, а трубки вели к аппарату больше похожему на «куллер». В голове Никиты приходила именно эта ассоциация от увиденного им большого сосуда с оранжевой жидкостью, напоминающего бутыль с водой. Помимо этого «куллера», рядом стояли и другие приборы, которые показывали различные жизненные показатели.

Опустив взгляд на свое тело, Никита заметил несколько трубок с оранжевой жидкостью, которые вели к его шее. Никита с ужасом представил, что точно также был усеян катетерами, как и мужчина, лежавший рядом. Эта мысль приводила его в дикий ужас. Единственное, о чем в тот момент думал Никита, так это лишь о том, что он через мгновение проснется, и все, что он сейчас видит, окажется сном, как тот сон про его однофамильца.

Общая слабость, стресс и паника от увиденного через несколько мгновений отключили сознание Никиты, и он снова потерял его.

Через несколько часов он вновь открыл глаза. В его голове была лишь одна мысль – это оказаться у себя дома в кругу своих друзей. Но реальность его разочаровала.

Открыв глаза, он вновь увидел уже знакомый ему белый потолок с мерцающими лампочками. Ужас и отчаянье вновь наполнили его. Попытавшись пошевелить головой, он вновь наклонился в одну сторону и увидел мужчину, утыканного катетерами с трубками, который был свеж в его памяти. Сделав усилие, Никита наклонил голову в противоположную сторону. От увиденного там он пришел еще в больший ужас.

На соседней кровати лежал еще один мужчина также, как и другой, утыканный катетерами с трубками, наполненными оранжевой жидкостью, и, опустив взгляд на свое плечо, Никита увидел еще одну трубку, которая тянулась к нему в шею.

Внезапно Никита ощутил, что у него на голове что-то надето, вероятно, чувства понемногу возвращаются. Вновь взглянув на соседнюю медицинскую койку, Никита устремил свой взор на голову мужчины. Полностью видно головы не было из-за душки кровати. Однако, Никита увидел, что на голове человека был одет какой-то каркасный шлем, из которого были видны «присоски», которые плотно прилегали к голове человека. От шлема тянулся длинный кабель в сторону стойки с приборами, которая стояла рядом с «куллером» с оранжевой жидкостью.

В мозгу Никиты одна плохая мысль о том, где он сейчас находится, сменялась другой, еще хуже первой. В какой-то момент он был уверен, что он находится в какой-то лаборатории, где над ним и другими людьми проводят опыты.

Лежа в раздумьях, приводящих в ужас, Никита внезапно почувствовал, что может шевелить руками. Подняв руки ближе к лицу, он увидел, что в каждой руке в районе запястий было воткнуто по три катетера с трубками, подводящими всю ту же оранжевую жидкость. Оглядев свои ладони, Никиту не отпускали какие-то странные чувства. Сжимая ладони в кулак, он продолжал осматривать руки. Чувствуя некую слабость, Никита все же решил ощупать свое тело.

Опустив руки на грудь и аккуратно начав ее ощупывать, Никита наткнулся на два блока катетеров, которые состояли из четырех штук, и были чуть выше каждого из сосков. Опустив руки еще ниже, он нашел еще два таких же блока катетеров в районе живота. Внимательно ощупав все, до чего могли дотянуться руки, он осознал, что лежал абсолютно голый. На теле не было ни единого клочка одежды.

Пролежав еще час в пытках своего разума, что происходит, где он находится, и что это за жидкость, которую ему вводят в организм, он наконец-то стал ощущать ноги и некую силу в руках, которая позволила ему наконец-то приподняться.

В тот же момент его беглый взгляд осмотрел все тело. Заметив еще несколько блоков с катетерами на коленях и в районе стоп, его опять посетили странные чувства. Никите четко казалось, что с его телом что-то не так, но вот что именно, он понять не мог.

В момент забыв о себе, он поднял глаза и увидел, что он находится в большой комнате, уставленной двумя десятками больничных коек. Возле каждой стоял «куллер» с оранжевой жидкостью и стойкой с оборудованием. Даже, несмотря на то что Никита работал в медицинской сфере, практически все приборы ему незнакомы, и он даже не мог понять, что они могли делать. Внимательно присмотревшись, Никита заметил, что из двух десятков коек, восемь было пустых, но, вглядываясь в лица лежавших людей, Никита все больше и больше пугался. Один мужчина был похож на другого. Оглядев комнату, Никиту одолел нешуточный страх, все лежавшие в комнате мужчины были похожи друг на друга, и это его пугало даже гораздо больше, чем катетеры, воткнутые по всему телу.

Попытавшись немного успокоиться, Никита прилег обратно на свою койку, продолжая пялиться в потолок и думать, что же происходит вокруг. Перспективы его сильно пугали. А еще больше не давало ему покоя это то, что он уже неоднократно пытался открыть рот, но произнести и звука ему не удалось.

Немного пораздумав, Никита решил внимательно рассмотреть катетеры на его руке. Поднеся руку к лицу, он поднес ее максимально близко. Катетеры, которые размещались на запястьях, были установлены в специальном эластичном зеленом браслете, который четко фиксировал три катетера, ровно столько, сколько и было мест для их установки в браслете, а также не давал им выпасть или изменить свою позицию.

В одно мгновение в голове Никиты пробежала мысль, что можно вытащить несколько катетеров, и, если приборы, которые следят за его самочувствием, на это среагируют, то кто-нибудь точно прибежит в больничную палату. Ну, а если реакции не будет, и он будет чувствовать себя нормально, то может и встать с кровати и самостоятельно найти работников больницы, в которой он лежит.

Приняв решение так и сделать, он вновь поднес к лицу руку с браслетом, в котором установлены катетеры, и, внимательно еще раз оглядев их, схватился другой рукой за один из них и попытался выдернуть. Попытка провалилась, сколько бы Никита не прикладывал усилий, вырвать крепко сидевший в браслете катетер у него не выходило. Однако, оглядев еще раз место установки катетеров, он заметил небольшую кнопку. В ту же секунду он нажал на нее, как вдруг прозвучал щелчок. Затем он вновь схватил один из катетеров и резким движением вырвал его.

Слегка испугавшись, что могла пойти кровь, он быстро посмотрел на отверстие в браслете, где секунду назад стоял катетер. Там было видно кожу и небольшую точку от катетера, но почти за минуту наблюдения Никита так и не увидел вытекающей крови. Успокоившись, он резким движением вырвал следующий катетер, а затем освободил запястье и от третьего. Слегка поморщившись от боли, Никита проделал такую же процедуру и с катетерами второй руки, после чего стянул плотно одетые браслеты.

Посмотрев на живот, Никита внимательно изучил блоки катетеров на животе и, найдя кнопки, которые снимают блокировки, начал выдергивать один катетер со шлангом за другим. Иглы катетеров на животе были длиннее, чем на запястьях, вероятно, чтобы они дотягивались до внутренних органов, подумал Никита.

Следующими он отсоединил блоки катетеров с обеих ног, а затем снял пояса, на которых были установлены блоки для катетеров. Пояса также плотно прилегали, как и браслеты на запястьях. Освободившись почти от всех поясов и браслетов, остался только один, который был на шее, и на котором было два блока катетеров. На ощупь Никита определил, что в каждом блоке было всего по два катетера.

Аккуратно на ощупь Никита нашел кнопку на каждом из блоков, отжав которую, он четко услышал уже знакомый ему щелчок. Также аккуратно он выдернул и эти катетеры. Освободив свое тело от всех катетеров, он прилег на кровать и глубоко выдохнул.

В местах установки катетеров жутко чесалось, и присутствовали болевые ощущения. Немного полежав, в мыслях Никиты вертелась лишь одна мысль, как аккуратно снять шлем со своей головы. Он хотел подойти к соседней койке и посмотреть на то, как он устроен и крепится к голове, но, посмотрев на кабеля, ведущие к проводам, понял, что он слишком короткий и не позволит ему дойти до соседа.

Деваться особо было некуда, поэтому Никита начал ощупывать шлем, чтобы понять, как его снять. Схватившись за каркас, он попытался его просто снять наудачу. Однако, он тут же понял, что шлем сидит довольно плотно, как браслеты на его запястьях. Не успев подумать про браслеты, его тут же осенила мысль, что, вероятно, есть такая же кнопка, как и на блоках, которая отключит механизм, который плотно удерживает шлем. Ощупав шлем со всех сторон, Никита наконец-то нашел на самой макушке шлема какую-то круглую выпуклость, по ощущениям ему показалась, что это была некая защелка. Попытавшись ее покрутить, Никита почувствовал, что она практически не поддается. Сделав несколько попыток, он приложил достаточно сил, как вдруг ощутил, что защелка немного нажалась, словно кнопка, и он легко смог ее повернуть, после чего вновь прозвучал похожий щелчок.

В мгновение он ощутил, что шлем стал гораздо слабее сдавливать голову, и Никита даже ощутил некое облегчение, словно он снял какую-то узкую вещь со своего тела. Думая, что шлем теперь можно легко снять, Никита схватился за него двумя руками и резким движением снял его со своей головы. В ту же секунду ощутил точечные болевые ощущения по всей голове, словно тысячу шприцов воткнули ему в голову. От боли он открыл рот и пытался кричать, но звука он так и не мог издать.

Поднеся шлем с тянущимся кабелем от него ближе к лицу, Никита его перевернул и увидел десятки, если не сотни, игл внутри шлема. Через минуту, когда боль утихла, Никита аккуратно начал ощупывать голову. Никаких серьезных травм он не обнаружил, кроме небольших кровоточивших отверстий от игл.

Собравшись с мыслями, Никита опустил взгляд на пол, а затем на свои ноги. Пошевелив ногами, немного их размяв, Никита начал опускать их на пол. Ступив левой ногой на мраморный пол, он тут же отдернул ногу. Пол был весьма холодным, и, едва почувствовав ногой этот холод, он одернул ее обратно. Затем, собравшись с мыслями, он уверенно ступил ногой на холодный пол. Скривив лицо, он подождал с полминуты, чтобы привыкнуть к полу, после чего он опустил вторую ногу, и вновь Никита поморщился.

Продолжая держаться за кровать, Никита начал постепенно переносить вес на ноги, постоянно его увеличивая. Через несколько минут ноги слегка побаливали в местах, где были катетеры, и еще они были немного ватными, вероятно, из-за того, что он долго пролежал в кровати, прилагая немалые усилия, он сделал шаг вперед. Затем, немного отдохнув и стараясь удержать равновесие, сделал еще несколько шагов, подойдя вплотную к кровати своего соседа.

Ухватившись за край кровати, Никита начал осматривать лежавшего мужчину. Странные ощущения никак не покидали Никиту в момент, когда он глядел на лежавшего мужчину. Спустя пять минут, Никита взглядом стал искать какие-то записи о человеке, который лежал в кровати. Переведя свой взор на приборы, большинство показателей для него были незнакомы, и что они показывали, он не мог определить, кроме одного прибора, в котором по мнению Никиты показывались показатели жизненно важных функций, из-за определенной схожести с тем, что он видел и знал раньше.