Жизнь в позднем СССР

Евгения: Соревнование!

Валерий: …какие-то кровати, какие-то железяки. Каждый класс скидывал в кучу, учитель стоял, значит, там, всё взвешивали. (Куча) растёт, растёт, растёт, мы всё бегаем, бегаем. О-о-о! Какой класс больше собрал? Какая школа? В награду грамоту, было очень торжественно, интересно. Потом всё это грузили, вывозили на заводы. И директор завода нам объявлял благодарность.

Евгения: Был дом пионеров, дворец пионеров.

Валерий: Да, там были кружки: технический, по вышиванию для девочек, всякие поделки.

Евгения: Бесплатно.

Валерий: Воспитание велось. Сейчас только услуги оказывают в школе, ничего этого нет. Был дом детского творчества, где дети музыке учились, пели, танцевали, играли на чём-то. Всё было организовано очень хорошо!

Евгения: В походы ходили…

Валерий: (резюмируя) Вот это преимущество Советского Союза.

Евгения: …отмечали все праздники. Всё это было: и концерты. «Ты пионер – всем ребятам пример!», – это у нас был лозунг такой.

И: А сбор макулатуры просто за спасибо и всё?

Валерий: Конечно.

Евгения: Было соревнование, какой класс занял первое место, какое второе.

И: То есть не было какого-то такого…

Валерий: Денежного вознаграждения?

И: Да.

Евгения: Нет, про деньги мы даже не думали, это нет.

Валерий: Это не было приоритетом. Главное – соревнование. «Мы больше!», – «нет, мы больше!». Чтоб похвалили нас, вот это ждали, похвалу. От учителя, от предприятия, которому мы дали этот металлолом, мы радовались, когда нас хвалят, и нам деньги были не нужны.

Евгения: И в Советской школе мне что нравилось: учителя относились к ученикам как к своим детям. Вот если ты не понял, она тебя оставит, она тебе расскажет, она с тобой позанимается. Если вот, значит, сбежал – как я ходила к одному – она (учительница) меня посылала домой (к сбежавшему), чтобы я с ним дома занималась. Приду, а ему неохота, ему бегать на улице охота, и говорит: «да дай мне списать математику домашку», – а я говорю: «нет, ты сам должен решать», – а он говорит: «нет, я не буду». Потом я так отказалась (дополнительно обучать), с одним отказалась, потом со вторым отказалась, потому что вот такие они бездельники, они не хотели этого ничего.

Валерий: (в шутку) Это будущий рабочий класс.

Евгения: Да, как говорится. Не знаю, ну, по идее, да, я одного знаю, что один вырос нормальным мужчиной и семья у него, и всё. Ну, то есть не обязательно же быть с высшим образованием, со средним образованием, можно быть нормальным человеком, рабочим, крестьянином.

Валерий: Да, рабочие были в почёте.

Евгения: Как говорится, это же тоже приоритет.

Валерий: Потому что была рабоче-крестьянская партия. С приоритетом на приём, приоритет был на рабочих и крестьян. Если, допустим, учебные учреждения принимали больше медсестёр со средним образованием, они как рабочие, а врачи, значит, – нет.

И: Вам дали квартиру в Башкирии…

Валерий: Нам квартиру не дали, нет.

И: Как? Ты же сказал, что в любом регионе.

Валерий: Это да, да. Отец приехал в Уфу. Ему сказали, что не хотели всё-таки в столице, твёрдо не обещали. Поэтому поехал он в Октябрьский, а в Октябрьске был один солдатик, он посоветовал. Мы приехали, и у его родителей мы жили пока что. Приняли хорошо, и в течение трёх месяцев нам дали квартиру, как положено.

И: А как принимали в Октябрьском?

Валерий: Мы приехали, отец пошёл в руководство города: «я вот такой-то военнослужащий, меня уволили, я сам башкир, из Башкирии, вот я хочу жить в вашем городе, я имею право, чтобы вы мне дали квартиру в течение трёх месяцев».

И: А как он к этому военнослужащему пришёл? Просто на квартиру?

Валерий: Нет, военнослужащий был на Украине, солдатик. Когда отец был политработником, это отец для всех солдат, политработник. Все его знали, он искал своих земляков всегда, чтоб поговорить по-башкирски, понимаешь? Приятно же. «Ты откуда?», – «я тут родился!». И вот, значит, он знал всех башкир. И вот этот вот военнослужащий, солдатик, он сказал: «поезжайте-ка в Октябрьский, хороший город, у меня родители там живут, к ним устроитесь, вот письмо дам – и отец поехал».

И: Он приехал, и вы заселились?

Валерий: Да.

Евгения: Ну, квартиру сдали.

И: А какие-то документы подписывать? Что мы теперь живём временно тут.

Валерий: Да, нет. Какие документы?

Евгения: Раньше так не было, приходишь… сдавали комнату для семьи.

Валерий: Всё это было неофициально и нелегально. Если было три комнаты, одну комнату, пожалуйста, живите, платите – и всё.

И: То есть большинство населения[13 - Оценить «большинство населения» – это всегда есть и будет исключительно оценочным суждением.] так жило?

Евгения: Да.

Валерий: Если у человека, вот как сейчас, две квартиры, он одну сдаёт. А тогда не было две квартиры[14 - Квартиры не выдавались в частную собственность (частная собственность при социализме распространяется только на средства потребления: еда, одежда и проч.), они «арендовались», но не по платёжеспособности (заплати – и живи), а потому работает ли человек или нет. Потерял место работы, бездельничаешь – лишаешься жилья.], одна была за счастье иметь. Поэтому они просто теснились, за счёт своего комфорта они выделяли тебе какую-то комнату, вот так вот.

И: И ты платил деньги.

Валерий: Конечно, а как? Не бесплатно же. И вот приехали мы, поселились, а потом… ну, как пожили там несколько дней, потом отец договорился с работой и всё. А потом мы уже от них ушли, сняли в другом месте: хорошая квартира, там был немец, он был репрессирован, выслан, когда война началась, всех немцем выслали в Казахстан, потом он вернулся, был шахтёром, тут (в Башкирии) работал на цементном заводе, у него был свой дом, и мы там жили с комфортом, хороший дом: огородик, садик. Три месяца – и отцу дали квартиру, двухкомнатную. Трёх не дали, нас трое. Хорошую двухкомнатную квартиру в новом доме. Мы получили как положено, по закону. И тех, кто всё-таки поехал в Уфу, отец связывался, им тоже дали, хотя так это принимали, не очень дружелюбно, типа: «ну, мы посмотрим будет – не будет», – но всё равно дали, всем дали, все получили в течение трёх месяцев, законы выполнялись, это было решение партии и правительства. Никогда не было такого: «по решению правительства сделать…», – нет, было решение партии и правительства. Потому что партия руководила правительством. Партия сказала – выполни. В доску разбейся, но выполни! Не выполнишь – полетишь с работы. Три месяца – и ему дали квартиру. Вот так вот…

А из Октябрьска я уже поехал в институт, после окончания школы.

И: Почему ты решил стать врачом?

Валерий: По совету родителей… В отношении школы я тебе ещё расскажу, тоже интересно. Наша школа называлась так: «средняя общеобразовательная трудовая политехническая школа с производственным обучением». Вот такое название было. Учились мы 11 лет, раз в неделю ходили на завод, девочки – в мастерские какие-то швейные. Я получил первый разряд слесаря-сборщика электроаппаратуры. Мы собирали электроаппаратуру, нам зарплату платили, копейки, конечно, но всё равно было приятно. Рубля три дадут в месяц, и то хорошо. То есть я окончил школу, я мог пойти на завод на эту должность. Или пойти в техникум, или – в высшее учебное заведение. Я поехал в мединститут. Значит, как отправляешься: пишешь заявление, справку о здоровье, отсылаешь письмом в мединститут, тебе присылают ответное письмо: «вам необходимо явиться такого-то числа в деканат для сдачи экзаменов». Приезжаешь, тебе дают общагу, ты там живёшь, готовишься, сдаёшь три экзамена и едешь домой, потом ждёшь, когда тебе пришлют уведомление: «ты принят или не принят». А местные жители, они ходили просто списки смотрели, а мы-то иногородние, я там не буду жить две-три недели-то в общаге, никто мне там места не оставил бы. А когда приехал я в институт, значит, поселился в общежитии. Комнатка была небольшая, где-то метров 25 квадратных. Там было 8 коек, 8 человек в этой комнатке жило. Узенькие проходы, еле протискивались между койками. 8 человек было. В основном сельские жители, городские, конечно, не жили в общагах. Трёхэтажная общага, там раньше был военный госпиталь во время войны прям в общежитии. И даже на тумбочках мы находили надписи, раненые воины писали: «я такой-то-такой-то ранен там-то, лечусь в госпитале, в Уфе», – мы всё это видели, все эти надписи.

И: А какие экзамены сдавали?

Евгения: Русский язык, химия, физика – всё. Сочинение писали и химия, физика.

Валерий: Стипендия была 28 рублей в месяц. Питались мы в столовой, в столовой покупали талоны. В месяц уходило 24 рубля. То есть завтрак и ужин стоили 25 копеек, обед – 30 копеек. 80 копеек в день уходило на питание. Трижды восемь – двадцать четыре, верно? Вот 24 рубля оставалось после стипендии, из них полтора рубля платили за общагу, остальное тебе, пожалуйста, – шикуй.

И: То есть стипендии хватало и на общежитие, и на еду в месяц?