Продавшие социализм. Теневая экономика в СССР

Как правило, деятельность такого рода занимает определенное место практически в любой экономике. Советский Союз в этом плане тоже не составлял исключение. К тому же, за период 1950 – 1985 гг. у объемов законной, чисто экономической деятельности наметилась даже тенденция к снижению их относительной доли. Одновременно с этим имело место значительное расширение как размеров, так и относительного веса незаконной экономической деятельности частного характера. С течением времени такая тенденция оказалась чрезвычайно разлагающей, а в конечном итоге – и прямо уничтожающей не только нормальное функционирование, но и всю систему социалистического устройства общества и хозяйствования.

Входящие в противоречие с установками закона секторы «второй экономики», такие, как «черный рынок» и т.п., не были, конечно, некой «прерогативой» только социалистических стран и обществ. Незаконными видами экономической деятельности в условиях капитализма являются, например, чрезвычайно широко разветвленная сеть проституции, распространение и продажа наркотиков, нерегламентированных лекарств, контрабандных спиртных напитков, способы подделки финансовых отчетов в целях уклонения от налогов и пр. В условиях «сухого закона» в США в первые десятелития ХХ века «черный рынок» спиртных напитков приобрел прямо-таки чудовищниые размеры. Позже, в годы Второй мировой войны, то же самое происходило с продажей автомобильных покрышек и камер, сахара и других дефицитных товаров широкого потребления, находящихся под регламентацией существующей тогда карточной системы.

В условиях социализма проблемы «черного рынка» могут приобретать сходное или даже еще большее значение и размеры хотя бы в силу того, что тут сам процесс развертывания частной экономической деятельности изначально поставлен в определенные рамки. Кроме того, существуют также опасения некоего дополнительного обострения этих проблем из-за чрезвычайно быстрого роста потребительского спроса в странах социализма, нередко превышающего предложения каких-то товаров и услуг. В определенной степени это можно объяснить тем обстоятельством, что социалистические революции зачастую происходили и побеждали в странах слабо развитых или колониальных, с разрушенной или зависимой экономикой. Ввиду враждебной активности внешней и внутренней реакции таким странам приходилось уделять повышенное внимание проблемам обороны и безопасности, что, как правило, приводит к сокращению объема капиталовложений в производство товаров широкого потребления. При различных обострениях международной обстановки в экономике зачастую приходится вводить карточную систему распределения, появляются очереди за нужными товарами и т.д.

Обычно как раз тогда возрастает и соблазн получения определенных предметов потребления и услуг в обход существующих законов. И чем длиннее список дефицитных товаров, тем изощреннее способы и усилия обойти закон. Как правило, реакция властей на такую практику выражается в повышенном контроле и дальнейшем ограничении возможностей для незаконной экономической деятельности частного характера. Кроме того, в странах социалистической ориентации меры такого рода обычно сопровождаются мерами образовательного и воспитательного характера, разъясняющими людям причины возникновения данных ситуаций.

Как правило, большая часть экономистов в мире весьма спокойно воспринимает существование «черного рынка» в странах со слаборазвитой экономикой, представляя его как что-то более или менее нормальное и чуть ли не само собой разумеющееся для этих регионов. Становление и развитие «второй экономики» в такой стране, как СССР, вызывало, однако, гораздо больший интерес и удивление среди представителей практически всех направлений экономической науки, в том числе и марксистского.

В какой-то мере это можно объяснить тем обстоятельством, что на протяжении довольно долгого времени просто не существовало сколько-нибудь серьезных научных исследований процессов и явлений в данной области. В изданном в 1948 году труде британского марксиста Мориса Добба «Экономическое развитие Советского союза после 1917 года» на этот счет не было сказано ничего. За исключеним упоминания двух случаев действий «черной биржи» в 1920 году, проблемам такого рода не было уделено внимания и в вышедшем в 1968 году в Нью-Йорке расширенном и переработанном издании этой книги.

Примерно так же обстоит дело и с экономическими исследованиями в самом Советском Союзе. За исключением Т. И. Корягиной, о которой уже шла речь, до 1980 года практически никто из советских экономистов не уделял сколько-нибудь серьезного внимания изучению проблем, связанных с существованием и разрастанием процессов и явлений «второй экономики». Это, кстати, не выглядит таким удивительным, если знать, что в период после 1960 года во главе трех из четырех ведущих экономических научно-исследовательских институтов в Советском Союзе находились сторонники идей и практики товарно-денежных отношений, т.е. «рыночной формы» хозяйствования. (По данным книги Андерса Асслунда «Борьба Горбачева за экономическую реформу», изданной в Нью-Йорке в 1989 году).

Поэтому не так уже странно и то, что ни в одном из более или менее фундаментальных и известных трудов и исследований советских экономистов, изданных за эти годы, проблемы «второй экономики» и даже само ее существование вовсе не упоминается. В качестве примера можно привести хотя бы произведения Л. Леонтьева «Краткий курс политической экономики (1974), Г. А. Козлова (ред.) «Политическая экономия социализма» (1977), Г. С. Саркисьяна (ред.) «Советская экономика – постижения и перспективы» (1977), П.И. Никитина «Основы политической экономии» (1983); Попова «Очерки политической экономии» (1985) и др.

В своем труде «Экономические проблемы социализма», изданном в 1952 году, И. В. Сталин обращает специальное внимание на продолжительное существование частного производства товаров широкого потребления в ряде более или менее отдаленных от Центра краев и районов страны. Однако у него тоже нет и намека насчет возможных опасностей для судеб социализма из-за существования в его системе элементов частнособственнической экономики. По всей вероятности, это было вызвано чрезвычайно ограниченным распространением явлений такого рода в то время. (Подробная информация об этом содержится в изданной в 1972 году в Нью-Йорке книге Брюса Франклина «Сталин – каким он был»).

Краткий анализ состояния «черного рынка» иностранной валюты содержится в изданном в 1961 году исследовании прогрессивного экономиста из США Виктора Перло «Как работает советская экономика». Правда, он тоже склонен рассматривать это явление как что-то весьма ограниченное и временное. В этой связи Перло приводит слова тогдашнего первого заместителя председателя Совета Министров СССР Анастаса Микояна, определившего «черный рынок» , как «горсти некой грязной пены, выплывшей на поверхность нашего общества». Он также считает, что «это нельзя считать тенденцией, заслуживающей сколько-нибудь значительного внимания». Примечательно и то, что и в следующей книге Виктора и Элен Перло «Динамическая стабильность», (изданной в 1980 году), несмотря на всю откровенность и широкую информацию о дискуссии по ряду проблем, вопросам «второй экономики» также вновь не уделяется практически никакого внимания.

Подобное пренебрежение к данной тематике присутствует, между прочим, у преобладающего большинства как марксистских, так и буржуазных исследователей, работающих по проблемам экономики социализма. Однако, наряду с этим, где-то в 70-е годы прошлого столетия в разных странах мира появилось определенное течение ученых и аналитиков, обращающих все более пристальное и углубленное внимание как раз на вопросы «второй экономики». Это были люди самой разной мировоззренческой и политической ориентации. Некоторые из них жили и работали в самом СССР, другие – в США и Западной Европе. Иные были даже специальными агентами ЦРУ.

В результате такого повышенного интереса к данной тематике, по инициативе профессоров Грегори Гроссмана из Калифорнийского университета и Владимира Тремля из университета Дюка в США с 1985 года начинается регулярный выпуск периодических совместных сборников, посвященных вопросам «второй экономики» в СССР. Таким образом, за период с 1985 по 1993 год было издано 51 исследование 26 авторов, активно работающих по данной теме. Более половины из них посвящено ситуации в СССР во времена Брежнева. Причем следует иметь в виду, что значительная часть первичной информации этих исследований была получена в ходе проведения и обработки анкет, отражающих мнения 1061 семьи, покинувшей СССР за период с 1971 по 1982 годы.

Вместе с тем, благодаря данной совместной инициативе университетов Беркли и Дюка, была составлена также довольно обширная библиография на основных западных языках, охватывающая 269 исследований самых разных проблем и проявлений «второй экономики» в СССР и странах социализма Восточной Европы.

Паралельно с ростом числа исследователей, работающих в данной области, все больше сказывалось и реальное воздействие «второй экономики» на непосредственную общественно-политическую жизнь и экономическое состояние и развитие этих стран.

Что касается действующего в Советском Союзе законодательства, оно в принципе не допускало наличия сколько-нибудь существенного многообразия частной экономической деятельности. Применение чужого труда по найму вообще допускалось всего лишь в частных случаях оказания помощи кому-нибудь по дому или в личном хозяйстве. Не разрешалась также продажа и перепродажа товаров в целях получения добавочной прибыли, частная торговля с иностранными организациями и гражданами, операции с иностранной валютой, равно как и любая торговая деятельность, направленная исключительно на рост частного благосостояния и обогащение.

В результате всего этого в СССР изначально не было никаких практических, установленных законом возможностей частной эксплуатации чужого труда. Вместе с тем, как уже отмечалось раньше, система социализма и социалистического законодательства и в самом Советском Союзе, и в других странах социалистической ориентации допускали в определенных рамках некоторые виды экономической деятельности. Поэтому большая часть такой деятельности, направленной иключительно на создание вполне определенных материальных благ и оказания нужных обществу услуг, так или иначе все время оставалась на глазах у всех и развивалась исключительно в рамках закона. (Естественно, иногда происходили и случаи перехода тех или других секторов «в тень», к полулегальным или откровенно незаконным формам и способам деятельности).

Так, например, советское законодательство давало возможность людям, работающим в коллективных или государственных предприятиях сельскохозяйственного производства, располагать также и личными участками земли. Зачастую такое право предоставлялось и людям, не имеющим отношения непосредственно к сельскому хозяйству.

Таким образом, по данным статистики, к 1974 году постепенно сложилась обстановка, при которой на долю работы на частных и приусадебных участках приходилась уже почти треть от всего количества часов рабочего времени в сельском хозяйстве. А это составляло почти десятую часть всего рабочего времени в экономике в целом.

По тем же самым данным, за счет работы на личных участках в тот же период получена почти четверть продукции сельскохозяйственного производства СССР. Большая часть этой продукции шла в специально созданную систему так называемых кооперативных (т.е. колхозных. – Ред.) рынков.

К сожалению, официальная статистика СССР и других стран социализма так и не разъяснила до конца, о какой, собственно, «четверти продукции» шла речь в так часто приводимых данных о том периоде. Очевидно, это просто не могла быть четверть тех огромных количеств продукции, за счет которых удовлетворялись потребности государственных запасов и резервов, армии, экспортных обязательств, обеспечения населения жизненно важными продуктами питания, государственной помощи другим странам.

Яснее ясного, что такие количества продукции могли быть произведены только за счет массового производства в коллективных и государственных хозяйствах. Тем не менее, данное обстоятельство почему-то оставалось «вне поля зрения» как рядовых граждан, так и научных исследователей, да, видимо, и... самих статистиков (что, кстати, не может не вызвать удивления). Вместе с тем, на глазах у всех все время оставалась продукция на прилавках кооперативных рынков. Скорее всего, та «четверть продукции», поступающая от личных участков, о которой шла речь выше, относилась как раз к объемам товаров, поступавшим на эти рынки.

Так или иначе, с течением времени эта, уже реально существующая часть экономической системы все больше укрепляла свои позиции и повышала удельный вес своего присутствия и влияния в обществе. В силу ряда причин, данная подсистема способа производства не называлась частной, хотя по многим своим характеристикам она все больше близилась к этому.

Вместе с тем, у данного процесса был и целый ряд внутренних противоречий, оказавшихся весьма существенными для всего будущего развития страны. Так, например, как отмечает Г. Гроссман в изданном еще в 1977 году своем труде «Вторая экономика в СССР», на практике оказывалось трудным, а то и вовсе невозможным отделить или предотвратить использование в частных целях удобрений, посевного материала, фуража, горючего, машин и других средств и предметов производства, являющихся общей социалистической собственностью. То же самое относилось и к рабочему времени, затраченному на частные виды деятельности, поскольку оно нередко тоже являлось следствием уклонений теми или иными способами от обязанностей на основном или официальном месте работы.

В своем труде Гроссман подвергает довольно подробному анализу все эти процессы. Например, в отличие от распространенных на Западе представлений, в СССР наряду с общественной формой жилья довольно широкое распространение имела и практика владения собственным жильем. По данным Гроссмана, к середине 70-х годов в таких домах жила половина всего населения страны. Владельцами своих домов являлись 25% жителей городов. Хоть и вполне законные, частные жилища, однако, тоже могли стать основой для разных видов частной экономической деятельности, которая иногда могла выходить и за рамки закона. Примерами такой деятельности являлась сдача жилья в наем по так называемым «свободным» ценам, незаконное строительство и ремонт жилых домов, хищение в частных целях строительных материалов, являющихся общественной собственностью, подкуп должностных лиц и т.д.

Кроме того, медики, зубные врачи, учителя, преподаватели и представители других профессий могли вполне легально предлагать частные услуги, продавая свои знания и умения помимо основного места работы.

Вполне естественными в сельских районах считались и услуги ремесленников по ремонту жилых домов, как и некоторые другие виды деятельности бытового характера. На частных началах можно было заниматься за определенный процент даже поиском золота и других полезных ископаемых при условии обязательной передачи найденного государству. Закон разрешал также продажу уже бывших в эксплуатации личных вещей.

Так что частная легальная экономическая деятельность, в принципе, никогда не являлась особой проблемой в условиях СССР.

Правда, до прихода Горбачева к власти ее удельный вес в совокупном продукте страны неуклонно шел на убыль (хотя одновременно с этим и нарастал ее абсолютный объем). По Гроссману, в 1977 году на ее долю в ВНП СССР приходилось уже всего 10% по сравнению с 22% за 1960 год. Однако подлинное представление о действительных масштабах частной, хоть и разрешенной законом экономической деятельности, можно получить, лишь если учесть, во сколько раз за тот же самый период возрос и объем самого ВНП страны.

Но гораздо больше проблем, особенно после 1955 года, создавала приобретающая все более значительные размеры и распространение практика незаконной наживы. К тому же выявились также исключительные разнообразные формы ее конкретных проявлений, граничащих подчас с подлинной изобретательностью и «полетом воображения» как ее конкретных зачинщиков, так и исполнителей.

Таким образом, постепенно складывалось то, что приобрело позднее известность под названием «вторая», «скрытная», «подпольная» или «теневая» экономика.

Все это, с течением времени, обуславливало и все возрастающую степень проникновения таких видов деятельности в разные области жизни общества и последующее использование их для достижения частных целей.

Однако, несмотря на все «творчество» и «изобретательность» деятелей «второй экономики», основным источником наживы для них все время оставалась кража у государства общенародной собственности. Как правило, она совершалась преимущественно на самом рабочем месте, в тех же государственных и других организациях. В своем труде Гроссман дает такую картину данной практики.

«Крестьянин ворует фураж из колхоза с тем, чтобы кормить скот у себя на дворе. Рабочий ворует материалы и инструменты, при помощи которых совершает свою «собственную» деятельность. Врачи воруют лекарства, водители – бензин. Общественные машины зачастую выполняют роль «частного такси». К «черному рынку» подъезжают целые грузовики дефицитных товаров и материалов. Государственным транспортом и материалами, нередко в официальное рабочее время, строятся дачи или проводятся капитальные ремонты частных жилищ. За государственный счет идет поставка запчастей и ремонт частных машин и т.п».

Наряду со столь широкой практикой более или менее мелких присваиваний, в ходу были и необыкновенно хорошо организованные и продуманные систематические кражи «оптом». Здесь, как правило, «работали» уже слаженные «профессиональные» преступные формирования, способные наносить дерзкие и по-настоящему серьезные удары. Сюда можно отнести, например, практику присваивания со стороны определенных хозяйственных руководителей чрезвычайно больших количеств дефицитных товаров и материалов. Их умышленно браковали, с тем чтобы потом «сплавить» на «черный рынок».

Широкое распространение приобретают также случаи, когда заведующие или даже отдельные служащие государственных складов просто «сплавляют на сторону» значительную часть товаров, пользующихся наибольшим спросом. Таким образом, они обеспечивали себе дополнительные доходы, получаемых от «спецклиентов», или от продажи этих товаров прямо на «черном рынке». Товары длительного употребления, такие, как легковые машины, за которыми иной раз приходилось несколько лет стоять в очереди, также представляли немало возможностей для получения взяток и для последующих спекуляций и перепродажи по завышенным ценам.

Сфера услуг, поддержки, ремонта, даже непосредственного производства тоже могли стать источником нерегламентированных законом доходов. Среди них можно особо выделить ремонт жилищ и легковых машин, швейные услуги, смену меблировки, незаконное строительство жилья, дач и пр. Как правило, все эти виды деятельности осуществлялись исключительно за счет государственных материалов и во время, которое считалось рабочим по официальному месту занятости.

Процессы реализации частной прибыли путем незаконной производственной деятельности зачастую приобретали масштабы настоящего «подпольного капитализма» в самом прямом смысле слова. Были случаи, когда «подпольные капиталисты» сами вкладывали деньги в организацию определенных видов производства с тем, чтобы потом сбывать продукцию исключительно на «черном рынке».

По Гроссману, чаще всего это были производства определенных видов одежды, обуви, предметов домашней утвари и обихода, украшений и т.д. Причем такая частноэкономическая деятельность, как правило, происходила на предприятиях промышленности или сельского хозяйства, являющихся государственной или общественной собственностью. Процесс осуществления данных «операций» включал в себе также взятки и подкупы определенных ответственных служащих соответствующих предприятий, которые должны были обеспечить нужное «прикрытие».

В этом плане примечательны выводы советского юриста Константина Симиса в его книге «Коррупция в СССР – тайный мир подпольного советского капитализма», изданной в 1982 году в США. На основании личных впечатлений от своей работы в 70-е годы прошлого столетия в качестве адвоката ряда видных подпольных бизнесменов, он приходит к заключению, что на практике в стране, наряду с официальной экономикой и за ее счет, функционировала также система множества частных предприятий.

На частных производственных базах из материалов общественной собственности в частных целях выпускались товары, считавшиеся в те годы дефицитными. Обычно это были определенные разновидности трикотажа, обуви, а также солнечные очки, модные сумки и т.д. В промышленных размерах делались повторные записи западной музыки, а потом выпускались на рынок. По свидетельствам Симиса, у этой системы были не только свои действительные собственники, но и «целые фамильные кланы с многомиллионными состояниями, под контролем которых находились десятки предприятий».

В результате совместной инициативы университетов Беркли и Дюка было опубликовано немало и других серьезных исследований «второй экономики» СССР. Большинство из них касались времен Брежнева, в частности, периода его правления после пережитого инфаркта и других тяжелых заболеваний. В сентябре 1985 года вышла в свет публикация Владимира Тремля о покупках пищевых товаров частного сектора в городских зонах СССР. Их объем, по данным этого исследования, достигал 3,5 миллиарда рублей за год.

Весьма любопытным было и изданное в декабре 1985 года исследование Г. Гроссмана «Советская «вторая экономика» – взгляд из парикмахерской». По его мнению, общий объем «чаевых» и взяток, которые регулярно берут при обслуживании в этих государственных предприятиях, в действительности «почти полностью определяет ее переход исключительно к секторам «второй экономики».

«Алкоголь в советской «подпольной экономике» – под таким заголовком вышло из печати опять в декабре 1985 года другое исследование Владимира Тремля. По его данным, общая стоимость незаконного производства вина, пива и других спиртных напитков, наряду с общей перепродажей напитков государственного производства по завышенным ценам, а также со стоимостью количеств этанола, украденного с государственных предприятий для частных производств, в 1979 году доходило до 2,2% всего ВНП страны.

Изданное в апреле 1987 году в рамках той же самой инициативы двух университетов исследование Михаила Алексеева «Черный рынок» бензина в СССР», в свою очередь, предоставляет подробную информацию о масштабах непосредственных краж бензина и других видов горючего. По его данным, к концу 70-х годов в среднем от 33% до 65% всех покупок бензина в городских районах страны происходило за счет тех объемов, что щедро предоставлялись водителям разных видов служебных машинам и общественного транспорта по ценам ниже государственных.

В другом исследовании того же автора, посвященном проблемам частного найма жилья в СССР, содержатся вычисления о том, что за 1977 год от незаконных наймов жилплощади было получено около 15 млн. тогдашних рублей.

В изданном в феврале 1992 года исследовании Кимберли Нейгаузер о «второй экономике» в похоронном обслуживании подчеркивается, что сумма сборов от взяток и прочих неофициальных плат при похоронах в четыре раза превышает установленные государством цены на эти услуги.

Труды «Незаконный рынок наркотиков в СССР конца 80-х годов» (Кимберли Нейгаузер, 1990 г.) и «Рынок проституции в СССР» (Клиффорд Гэдди, 1989 г.) подробно рассматривают эти два важнейших направления «второй экономики» в годы перестройки.

В 2000 году одновременно в Гааге (Голландия), Лондоне и Бостоне (США) Международное издательство юридической литературы «Клюввер» выпустило в свет сборник «Экономическая преступность в СССР» (под редакцией А.В. Леденовой и М. Курчикян). Курчикян является также и автором одной из статей сборника, посвященного влиянию и проявлениям «второй экономики» в системе общественного транспорта Советской Армении.

Хотя в данной республике всегда имели место довольно специфические для нее особенности социальной психологии и обстановки, автор статьи считает, что исследованные ней явления и сделанные на их основе выводы во многом являются характеричными и типичными для страны в целом при деятельности «второй экономики». В статье содержится подробный анализ трудовой жизни водителя автобуса общественного транспорта в Армении. Его зарплата намного выше средней зарплаты по стране в целом. Вдобавок он «левым способом» обеспечивает себе также дополнительный доход, превышающий уровень официальной зарплаты. Во время рейса пассажиры платят за проезд непосредственно ему, к тому же по ценам гораздо выше установленных государством. Однако в конце рабочего дня водитель отчитывается по официальной стоимости проданых за проезд билетов. Чтобы избежать длительных простоев в автобусном парке, ему выгоднее заплатить лично кому-либо за ремонт и быстрое обслуживание его машины. Зачастую водитель сам покупал и горючее, которое в то время тоже можно было достать по ценам ниже официальных. По вычислениям Курчикян, чистый средний доход такого водителя за месяц, после вычета всех сделанных им расходов, в среднем в 2 – 3 раза превышал уровень его официальной зарплаты.

Дальше в своем исследовании автор подчеркивает, что вследствие определенных объективно возникших экономических проблем, а также под прямым воздействием некоторых из «реформ» Горбачева, чуть ли не все население страны тем или иным способом оказалось вовлеченным в механизмы и действия «второй экономики». В силу этого неудивительно, что в конечном итоге она стала не только преобладающей, но и прямо-таки господствующей силой всего процесса распределения основной массы товаров и услуг по всей стране.