Доктор Фаустус

Буквально с первых страниц я поняла, что эта книга будет даваться мне непросто, и я не ошиблась. Первые страниц 100 сто шли у меня очень медленно, тягуче, ведь в произведении практически не было событий и диалогов, сам сюжет был пресыщен сплошными описаниями, размышлениями, воспитириятие также затрудняло наличие обилия музыкальных терминов. С каждым днем мне хотелось прекратить чтение, но я давала книге шанс снова и снова, о чем в конечном итоге не пожалела. Книга непростая, интеллектуально и эмоционально, потому она совсем не подойдёт для знакомства с творчеством Томаса Манна (и хорошо, что я уже была знакома, иначе маловероятно, что рвалась бы дальше читать романы автора). В ней переплетаются размышления писателя о своей стране и нации в самый расцвет нацизма (что писатель откровенно презирал), философские рассуждения о свободе, выборе, вере, любви, человечности. В самой основе сюжета - история, рассказанная неким Серенусом Цейтбломом о своем друге, гениальном музыканте и композиторе Андриане Леверкюне, который продал душу дьяволу. Человек отказался от любви во имя искусства, во благо собственного гения и его признания. Томас Манн показывает нам жизнь композитора, вынужденного из раза в раз расставаться и прощаться со всеми теми, к кому он привязывался, испытывал чувства сильнее простой симпатии. Так красочно и открыто Манн показывает нам, что нет места искусству там, где царит диктатура и нацизм, и судьба главного героя произведения - это, в сущности, судьба Германии во времена фашизма, жизнь, лишённая любви, счастья и будущего.

Спасибо Томасу Манну. Если бы не его страшный кирпич, я бы не открыла еще одну причину популярности национал-социализма и Гитлера в Германии. Не знаю уж, каким в жизни был Томас Манн, но в работе своей он невероятно, невообразимо (с ненавистью к читателю?) скучен. Он нисколько не заботился о впечатлении того, кто мог бы взять его творение в руки. Кажется, что говорит он не с читателями и даже не со своими героями. Нет, увы – он говорит сам с собой, а все прочие лишь мешаются, лезут, а он их отталкивает, отталкивает озлобленно. «Доктор Фаустус» – это жуткое болото. Это книга слишком интеллектуальная, до снобизма, враждебная к обычному человеку. Чтобы ею проникнуться, нужно иметь как минимум музыкальное образование (и нет, обычной музыкальной школы тут мало), а желательно выучиться на филолога, философа и политолога. Это писателю легко: он пишет с оглядкой на чужие профессиональные (!) работы. Написал по теме – и забросил свои источники в дальний ящик. Но как быть читателю? По сути, вся книга – это странный и запутанный рассказ некоего человека о его покойном друге, великом композиторе Адриане Леверкюне. Рассказчик – это альтер-эго самого Томаса Манна (внезапно!) Он мучается от неразделенной любви к композитору, собственные увлечения и даже семья оказываются для него второстепенными, важнее – это жизнь дорогого Адриана. Невольно хочется пошутить о скрытой гомосексуальности этого персонажа: нет бы честно признаться, зачем строить из себя бог весь что? К сожалению, Адриан взаимностью не отвечает. Еще рассказчик страдает от склонности к философствованию на ровном месте и затянутым описаниям того, что к теме книги и ее конфликту не имеет никакого отношения. Многословие само по себе не плохо. Встречаются явления, объяснить которые невозможно в двух словах. Но даже в этом случае лучше писать человеческим языком, без нарочитой интеллектуальности, как это делали Достоевский, Толстой или Альбер Камю. Если тема и без того сложна, зачем дополнительно ее усложнять? Ведь глубина произведения, его темы, не зависит от количества специальных терминов, ссылок на прочих великих и цитат из Писания и мало кому известных философских текстов 17 столетия. Не вплетенные в основной конфликт (или это было сделано коряво?) долгие размышления утяжелят повествование, отвлекут читателя на постороннее, в итоге он может запутаться и потерять интерес к сюжетной линии. А сюжетная линия тут одна-единственная. Время от времени она напоминает о себе, но после благополучно погружается во мрак, оставляя тебя за новым потоком отвлеченных философствований. О чем же книга?.. Упомянутый выше Леверкюн умудрился словно бы случайно отдаться местному Мефистофелю, который в обмен пообещал ему гениальность… или что-то похожее. Но есть условие: Леверкюн должен отказаться от всех привязанностей, а если все-таки полюбит, человека этого настигнет страшная кара. В размышлениях о творческом пути нет ничего нового. Многие творческие персонажи приносят несчастье тем, кому не повезло оказаться поблизости. Часто талант связывают с потусторонним, с божественными или дьявольскими силами. Бывает так, что творческий человек мистическим образом привлекает к себе странные обстоятельства и удивительные совпадения. Обсуждать проблему чужой гениальности можно бесконечно. Но Томас Манн действительно был банален в рассмотрении этой темы. Тот же «Тонио Крёгер» рассказывал о гениальности интереснее и, главное, понятнее, ярким языком юности. Ясно и то, что своим сюжетом Томас Манн хотел охватить историю Германии и покритиковать ту за бегство в тоталитаризм. Символизм тут, несмотря на множество «сложностей», довольно прост и легко считывается. Но картина-то получается несимпатичная. Читаешь книгу – и кажется: эти германские интеллектуалы и снобы зациклились на себе, сидели в своих прекрасных гостиных, долго-долго размышляли, растягивали все бесконечно, почитая сложность за добродетель – и в итоге не рассмотрели в своей стране такой «простой» фашизм. Пока интеллектуалы вроде Томаса Манна запирались в своих «башнях из слоновой кости», не слыша страданий своего народа, этот народ успешно завлекали нацисты. Фронтовик Гитлер, знавший тяготы обычной жизни, оказался немцам ближе, чем возвышенные творцы, которые на фронтах не бывали, сами не голодали, в бунтах не участвовали. Сплошное «не», короче говоря. Стремление Томаса Манна написать о трагедии германского народа понятно. Но он, с его намеренно усложненной структурой текста, явно не может говорить на равных с этим самым народом. Можно, конечно, сказать, что «народ плохой попался» (могу понять, отчего эту книгу так любит Дмитрий Быков, в его понимании немцы – это изначально испорченный народ, все они неизбежно «фашисты»). И «Доктор Фаустус» – чтение для избранных. Как интеллектуал и человек обеспеченный, Манн не может понять переживаний людей простых и, увы, не столь культурно развитых. А они не поймут его. Это – игра в одни ворота. И со стороны так это: сидит в гостиной барин, пьет чай, а как приходит к нему человек из тех же крестьян, начинает ему рассказывать, что тот неправильно живет, не читает Кьеркегора и не заедает его «Улиссом» Джойса. А потом этот же барин удивляется: а чего это революция в стране случилась?! Так философская работа, «…Фаустус», возможно, интересен. Но воспринимать его, как художественное произведение, я лично не могу. Я слишком примитивна: мне нужны сильный сюжет, глубокие герои, выпукло показанные нравственные проблемы и проч. А этого в книге нет. Какое терпение нужно иметь, чтобы понять и тем более полюбить ее, я не знаю. Искренне желаю себе возвратиться к более-менее занятному Томасу Манну, ибо ранее он показывал себя только положительно.

Читая данный роман, у меня постоянно крутился один вопрос в голове: неужели один и тот-же автор написал это и Будденброков ? Совершенно разная тематика и абсолютно диаметральные впечатления. В центре сюжета - история композитора Адриана Леверкюна, продавшего душу дьяволу, рассказанная его другом и обожателем философом Серенусом Цейтбломом.
Через призму происходящего с главным героем проводятся параллели с тем, что случилось с Родиной автора в XX веке. Темы, волновавшие не только Томаса Манна , но и большинство интеллектуальной элиты страны, а именно войны прошедшей и предстоящей, самоопределения, национального самосознания и прочее, здесь получают воплощение, превращаясь в многостраничные и вязкие диалоги-размышления, когда суть, способная уместиться в одно предложение разрастается до невероятных размеров.При этом стоит упомянуть, что прежде чем читатель доберется до сути, а именно до пресловутой сделки с Дьяволом, ему предстоит преодолеть отвлеченный рассказ о детстве и юности Адриана, перенасыщенный музыкальными терминами, теоретическими познаниями Серенуса в области музыки и прочей лишней информацией подобного рода, не имеющей кардинального значения для сюжета, а значит и для читателя.Да и сама сделка выглядит скорее искусственно, когда автор намеренно ведет героя к пропасти, не заботясь о том, насколько это выглядит натурально и естественно, заставляя всеми силами и читателя поверить в это, а в итоге получается наоборот. По крайней мере со мной случилось именно так.В итоге, интересная тема оказалась для меня поданной в той форме, которую сложно читать и сложно воспринимать, сложно поверить и сложно включить эмпатию. Занудство, помноженное на философское умствование, способно практически любого отвратить от чтения в данном случае.

Все книги, которые мы не читали, не о том, о чём нам кажется. Некоторые по итогам разочаровывают, некоторые становятся приятным открытием, но впервые в жизни я закрыл книгу с чувством, будто это я разочаровал её. Человеку, музыкальное образование которого сводится к урокам музыки в обычной общеобразовательной школе, на которых в лучшем случае вы распевали военные песни, придётся тяжело с «Доктором Фаустусом». По какой-то фантастической случайности у меня был период, когда я пытался восполнить этот пробел, поэтому мне кое-что всё же говорят имена вроде «Перотинус Магнус», но это мало меня спасло, потому что от обилия музыкальных терминов порой хотелось капитулировать. Пожалуй, ощущение беспомощной глухоты – самое тяжёлое в моих отношениях с этим произведением. Читать о гениальном композиторе, читать страстные описания его музыки, но не слышать ничего, лишь смутно догадываясь по сочетаниям слов, что это всё, должно быть, безумно красиво, – это читательский мазохизм. Под его руками зазвучал аккорд, сплошь чёрные клавиши фа-диез, ля-диез, до-диез, он прибавил к ним ми и этим демаскировал аккорд, поначалу казавшийся фа-диез-мажором, в качестве си-мажора, а именно – в виде его пятой или доминантной ступени.
– Такое созвучие, – заметил он, – само по себе не имеет тональности. Здесь всё взаимосвязь, и взаимосвязь образует круг.
Звук ля, который стремится к разрешению в соль-диез, то есть переводит тональность из си-мажора в ми-мажор, повёл его дальше, и вот он через ля, ре и соль пришёл к до-мажору, и Адриан тут же мне показал, как, прибегая к бемолям, можно на каждой из двадцати звуков хроматической гаммы построить мажорную и минорную тональность.Если во время чтения этого фрагмента вы смогли хоть что-то услышать, читайте «Доктора Фаустуса», не сомневаясь, если же нет – подумайте ещё раз, потому что такой фрагмент там далеко не один. И всё-таки музыка – не всё, чем прекрасна и ужасна эта книга. Манн остаётся Манном: это писатель с восхитительным стилем, глубоким чувством прекрасного, умеющий забраться в человеческую душу и вынуть её из вас. «Доктора Фаустуса» стоит читать. Быть может, не так рано, предварительно восполнив пробелы в образовании, но, несомненно, стоит. Почему-то хочется отдельно сказать о том, какое сильное впечатление оставила история с маленьким эльфоподобным Эхо. Даже судьба главного героя за все 500 страниц не смогла тронуть настолько, насколько эти несколько глав. Есть и ещё одна вещь, за которую я безгранично благодарен Томасу Манну. Это возможность увидеть Первую и Вторую мировые войны глазами немца. Мы привыкли рассматривать все военные события с точки зрения победителей, людей, чувствовавших моральное превосходство над соперником, развязавшим войну. Каково же было тем, кому нечем было оправдывать жестокость своей страны? Горечь по разрушенным городам, уничтоженным фактически собственными руками, по тысячам тысяч, погибших за идею, которая обратилась монстром, поглотившим половину мира. Это тяжело передать, здесь можно только слушать того, кто всё это прочувствовал на себе.Пусть то, что сейчас обнаружилось, зовется мрачными сторонами общечеловеческой природы, немцы, десятки, сотни тысяч немцев совершили преступления, от которых содрогается весь мир, и все, что жило на немецкой земле, отныне вызывает дрожь отвращения, служит примером беспросветного зла. Каково будет принадлежать к народу, история которого несла в себе этот гнусный самообман, к народу, запутавшемуся в собственных тенетах, духовно сожженному, откровенно отчаявшемуся в умении управлять собой, к народу, которому кажется, что стать колонией других держав для него еще наилучший исход, к народу, который будет жить отрешенно от других народов, как евреи в гетто, ибо ярая ненависть, им пробужденная, не даст ему выйти из своей берлоги, к народу, который не смеет поднять глаза перед другими.Романы позднего Томаса Манна можно читать в двух случаях: либо если вы очень умный, всесторонне образованный человек, либо если вы безумно любите автора. Пожалуй, это единственное, что меня спасло, потому что там, где не хватало первого, вытягивало лишь упрямство и огромное желание не просто читать буквы, а понимать писателя. Я читал, перечитывал, гуглил (очень много гуглил), рассматривал гравюры Дюрера, слушал Брамса, Баха и компанию, я даже просил знакомую пианистку наигрывать мне фрагменты из книги, но после всего перечисленного у меня всё равно осталось чувство досадного разочарования. Собой, но не книгой. С одним из лайвлибовцев мы как-то раз говорили о том, в каком возрасте стоит читать «Доктора Фаустуса». Если вы сейчас это читаете, то знайте, что, пожалуй, вы всё-таки выиграли.