Смерть Артура

Когда же окончилась служба, все лорды вышли подивиться на камень и на меч. И когда узрели они письмена, попытались иные, кто хотел стать королем, но ни один не сдвинул, не шелохнул меча.

– Нет среди вас того, – молвил архиепископ, – кто добудет этот меч, но отриньте сомнения, бог укажет его. Однако вот мой совет, – молвил архиепископ, – поставим здесь десять рыцарей, мужей доброй славы, и поручим им охранять сей меч.

Так и было сделано, и возвестили повсюду, чтобы всякий, кто пожелает, приходил и пытался выдернуть меч из-под наковальни. В день же Нового года устроили бароны турнир с поединками[11 - …турнир с поединками… – В ориг.: a justes and a tournament, где первое понятие означает поединки всадников, вооруженных копьями, а второе – общее сражение участников, разделенных на две партии.], дабы все рыцари, кто желал сразиться и явить свое искусство, могли на нем выступить. А задумано все это было затем, чтобы съехались все лорды и собрался простой люд, ибо архиепископ уповал на то, что бог откроет, кому владеть мечом. И вот в день Нового года, когда отслужили службу, бароны выехали на поле, иные – сразиться в поединке, иные – погарцевать и явить свое искусство. Случилось так, что приехал на турнир и сэр Эктор, у которого были в окрестностях Лондона обширные владения, а с ним его сын сэр Кэй и юный Артур, приходившийся тому молочным братом. Перед тем незадолго, в День Всех Святых[12 - День Всех Святых (Alhalowmas) – праздник, установленный в Европе с VIII в. в честь всех святых и мучеников, известных и неизвестных. Отмечается 1 ноября. В канун этого дня исстари происходили народно-карнавальные действа.], сэр Кэй посвящен был в рыцари. Но когда направлялись они на турнирное поле, хватился сэр Кэй своего меча – он оставил его в отчем доме, – и просил он юного Артура съездить за его мечом.

– Хорошо, я поеду с превеликой охотою, – молвил Артур и во весь опор поскакал за мечом.

Когда же прискакал он домой, оказалось, что госпожа со всей челядью отправилась смотреть турнир. Разгневался тогда Артур и сказал себе: «Поскачу на церковный двор и возьму меч, что застрял между камнем и наковальней, не допущу, чтобы брат мой сэр Кэй был без меча в такой день». Вот, прискакав на церковный двор, спешился Артур и привязал коня к ограде, потом пошел к сторожевому шатру, но рыцарей там не было, ибо все отправились на турнир. Тогда, ухватив меч за рукоять, одним быстрым могучим рывком выдернул он его из камня, сел на коня и поскакал своей дорогой, и, подъехав к брату своему, сэру Кэю, отдал ему меч. Сэр Кэй только взглянул, тотчас узнал тот самый меч, что торчал в камне, и поскакал он к отцу своему сэру Эктору и сказал ему:

– Смотрите, сэр, вот меч, что торчал в том камне, и потому быть мне королем над этой страною.

Когда узрел сэр Эктор тот меч, повернулся он и поскакал к церкви, там спешились они все трое, вошли в храм, и он повелел сэру Кэю поклясться на книге[13 - …поклясться на книге… – В ориг.: to swere uppon a booke – т. е. на Библии. Такое словоупотребление – с неопределенным артиклем – характерное для ранней эпохи развития английского языка (вплоть до Шекспира), а в речениях сохранившееся до настоящего времени, отражает восприятие «книги», вообще писаного текста, как предмета мистического. Ср. ниже в Повести о Святом Граале, где с помощью «книги» (а booke) производится заклятье нечистой силы. Ср. также «Библия» – греч. ?????? букв. «книги».] и ответствовать, как добыл он тот меч.

– Сэр, – отвечал сэр Кэй, – это брат мой Артур принес его мне.

– А как вы добыли сей меч? – вопросил сэр Эктор Артура.

– Сэр, я поведаю вам. Когда я вернулся домой за мечом моего брата, я не застал там никого, и некому было дать мне меч. И подумал я, что не быть же брату моему сэру Кэю без меча, и, поспешив сюда, выдернул сей меч из камня безо всякого труда.

– А не нашли вы тут рыцарей при мече? – спросил сэр Эктор.

– Нет, – отвечал Артур.

– Ну, – сказал тогда сэр Эктор Артуру, – вижу я, что быть вам королем над этой землей.

– Почему же именно мне? – удивился Артур. – Какая на то причина?

– Причина та, что так хочет бог, – сказал сэр Эктор. – Ибо только тому человеку дано было вытащить сей меч, кто будет законным королем над этой страной. А теперь посмотрим, сможете ли вы засунуть его обратно туда, где он был, и вытащить еще раз.

– Дело немудреное, – молвил Артур и снова засунул меч под наковальню.

Попробовал вытянуть его сэр Эктор, но тщетно.

IV

Как король Артур несколько раз вытащил меч

– Попытайтесь и вы, – сказал он сэру Кэю. Потянул тот изо всей силы, но и ему не дано было преуспеть.

– Ну, а теперь тащите вы, – сказал сэр Эктор Артуру.

– Охотно, – отвечал Артур и вытащил меч с легкостию.

Тут опустился сэр Эктор на колени, а с ним и сэр Кэй.

– Увы мне! – вскричал Артур. – Возлюбленный мой отец и милый брат, почему стоите вы на коленях предо мною?

– Нет, нет, господин мой Артур. Я никогда не был вам отцом ни кровным родичем, но вижу, что вы еще выше родом, нежели я о вас думал.

И поведал ему сэр Эктор обо всем – как взял он его на воспитание и по чьей воле и как принял он его на руки от Мерлина. Сильно опечалился Артур, когда узнал, что сэр Эктор ему не отец.

– Сэр, – молвил сэр Эктор Артуру, – соизволите ли вы быть мне добрым и милостивым господином, когда станете королем?

– А иначе позор был бы мне, – ответствовал Артур, – ибо вы – человек, которому я больше всего на свете обязан, вам и моей прекрасной госпоже и матери, вашей жене, что вскормила и вырастила меня, как родного сына. И если будет на то божия воля, чтобы стать мне королем, как вы говорите, тогда скажите лишь, чего пожелаете вы от меня, и все вам будет. Не допустит бог, чтобы не исполнил я вашего желания.

– Сэр, – сказал сэр Эктор, – лишь об одном прошу у вас: сделайте сына моего, вашего молочного брата сэра Кэя, сенешалем всех ваших владений.

– Быть по сему, – отвечал Артур. – И более того, жизнью своей клянусь, что иному никому не достанется эта должность, покуда мы оба живы.

Тут отправились они к архиепископу и поведали ему, как извлечен был меч и кем. А в день Крещения Господня[14 - Крещение Господне, иначе Богоявление – великий двунадесятый праздник 6 января в память о крещении Иисуса от Иоанна в Иордане («Еванг. от Матф.» 3, 3 – 14; «Еванг. от Марка» 1, 9 – 11; «Еванг. от Луки» 3, 21–22). По другим версиям христианского предания, в этот день поминается поклонение волхвов младенцу Иисусу.] собрались туда все бароны, дабы еще раз попытаться, кто пожелает, вытащить меч, и перед лицом их всех одному лишь Артуру удалось его вытащить. Многие лорды тут разгневались и говорили, что позор превеликий им и всему королевству, если будет ими править худородный юнец. И такая тут разгорелась распря, что решено было отложить дело до Сретения Господня[15 - Сретенье Господне (Candilmas, буквально «Праздник светильников») – праздник принесения младенца Иисуса в Иерусалимский храм и очищения Богородицы на сороковой день после Рождества, т. е. 2 февраля. В католической церкви контаминирован подобно православной масленице, с каким-то языческим праздником (возможно, с римскими «луперкалиями») и с древних времен носит латинское название Candelaria.], а тогда всем баронам съехаться снова, до той же поры отрядили десять рыцарей денно и нощно сторожить меч, разбили шатер над камнем и мечом и по пятеро стояли стражей. На Сретение Господне съехалось туда великое множество баронов, и каждый пытался вытащить меч, но ни один не преуспел. Артур же и на Сретение, как и на Рождество, извлек тот меч с легкостию, отчего бароны еще пуще разгневались и отложили все дело до великого праздника Пасхи. Но, как преуспел Артур доселе, так было и на Пасху. Однако иные среди могучих лордов негодовали, что королем быть Артуру, и снова отложили решение до праздника Пятидесятницы[16 - Пятидесятница – то же, что день Святой Троицы, празднуется на пятидесятый день после Пасхи (7 воскресенье). После норманнского завоевания стал называться обычно Whitsunday – «белое воскресенье» или Trynyte Sunday – «Троицыно воскресенье» (см. ниже кн. XXI), так что Pentecoste у Мэлори – из французского источника.]. Тогда архиепископ Кентерберийский, по наущению Мерлина, повелел собрать лучших рыцарей, каких только можно было, и тех рыцарей, кого больше всех любил Утер Пендрагон и кому он больше всех в свои дни доверял. И приставлены были к Артуру такие рыцари, как сэр Бодуин Бретонский, сэр Кэй, сэр Ульфиус, сэр Брастиас, – и все они, а с ними и многие иные денно и нощно пребывали при Артуре до самого праздника Пятидесятницы.

V

Как король Артур был коронован и распределил должности

На праздник Пятидесятницы многие мужи разных сословий изъявили охоту вытащить тот меч, но ни один не сумел, кроме Артура, он же снова извлек его на глазах у лордов и народа. И тогда весь народ закричал единогласно:

– Желаем Артура себе в короли! Не допустим, чтобы и дальше медлили с решением, ибо все видят: на то божия воля, чтобы быть ему нашим королем. А кто против, убьем того.

Тут пали все на колени, и богатые и неимущие, и возопили: «Смилуйся, Артур, прости, что не признавали тебя так долго!» Артур простил их и, взявши меч обеими руками, склонил его пред алтарем, где стоял архиепископ. Так был он возведен в рыцари достойнейшим из бывших там мужей. Вслед за тем была устроена коронация, и там поклялся он своим лордам и общинам[17 - …лордам и общинам… (в ориг.: into his lordes and comyns) – Термин comyns в настоящем переводе передается по смыслу, как «народ», «простой люд». Однако в соответствии с контекстом было сочтено возможным в отдельных случаях воспроизвести эту политическую формулу так, как она дошла до наших дней, – ср. House of Lordes – House of Commons (палата лордов, палата общин), тем более что французские параллельные места этого слова не содержат; ср., с другой стороны: «съехались все лорды, и собрался простой люд» (стр. 37) – или «поднялся простой люд Карлиона» (стр.44) и т. д.] быть им настоящим королем и стоять за истинную справедливость отныне и до конца дней своих. Тогда же повелел он, чтобы все лорды, державшие владения от короны, приблизились к нему и оказали ему почести, какие подобало. Потом выслушал сэр Артур многие жалобы на великие обиды, учиненные по смерти короля Утера всем тем лордам, рыцарям, дамам и джентльменам, что лишились своих земель. И повелел король Артур, чтобы отданы были все земли и владения обратно тем, кому они принадлежали.

Когда же распорядился король и установил порядок во всех землях, прилежащих к Лондону, то назначил он сэра Кэя сенешалем[18 - Сенешаль – французское слово, по-видимому, германского происхождения (готск. «старый слуга» OED s. v.), управитель двора средневекового феодала, почетный титул и почтенная должность.] Англии, сэра Бодуина Бретонского коннетаблем[19 - Коннетабль – В ориг.: conestable, из позднелат. comes stabuli, «верховный управитель конюшен», нечто вроде русского «конюшего». Слово привезено норманнами в Англию уже в значении «главный управитель двора, государства и армии». В переводе принята французская форма, более привычная для читающих по-русски.], сэра Ульфиуса сделал он правителем своего двора, а сэра Брастиаса отрядил во главе войска охранять границы королевства к северу от Трента, ибо в той стороне обитали тогда главные враги короля. Но по прошествии немногих лет овладел король Артур всем Севером, Шотландией и всеми, кто был у нее в подчинении, а также и Уэльсом, где иные тоже стояли за его недругов, но он одолел их всех, равно как и остальных, через благородную доблесть свою и своих рыцарей Круглого Стола.

VI

Как король Артур устроил на Пятидесятницу в Уэльсе великое празднество и какие короли и лорды прибыли на то празднество

После этого перебрался король в Уэльс и распорядился возвестить о великом празднестве, что устроит он на Пятидесятницу после того, как будет он коронован в городе Карлионе[20 - Карлион – совр. Карлион на реке Аск в графстве Монмутшир, неподалеку от Ньюпорта. Там до настоящего времени сохранились развалины римского города Isca Silurum, которые описаны как местная достопримечательность еще хроникерами XII–XIII вв. Внушительные эти руины народная фантазия легко могла соединить с сюжетами Артуровских легенд (Wr I, 15).Что до названия, то оно разлагается на две составные части: Caer (брит. лагерь, поселение, мб. < лат. castrum, ср. также Карнарвон, Кармартен, Кардифф) и lеon < лат. legionis. Второй элемент также вошел во многие географические названия Европы начиная от испанского Леона, возможно также и франц. Лион, восходящий, с другой стороны, к лат. Lugdunum. При этом, по мнению исследователей, здесь произошла контаминация двух различных по происхождению корней: лат. legion, с одной стороны, и с другой – имя кельтского божества света – ирл. Lug, валлийск. llew (см. Rhys С. Studies in the Arthurian Legend. Oxford, 1891). Этимология эта, как кажется, представляет интерес для объяснения столь большого количества в артуровских текстах якобы «львиных» наименований (ср. у Мэлори: Лионель, Лионетта, Лионесса, Лион и др.).]. На это празднество прибыл Лот, король Лоутеана и Оркнея, а с ним пятьсот рыцарей; прибыл также на праздник и Уриенс, король земли Гоор, и с ним четыреста рыцарей; и прибыл король Гарлота Нантрес и с ним семьсот рыцарей; прибыл также на это празднество король Шотландии с шестьюстами рыцарями, хоть и был он еще молод. И еще прибыл один король, который именовался Король-с-Сотней-Рыцарей, но, впрочем, было и у него самого и у его людей прекрасное оружие и во всем полное снаряжение; и еще прибыл король Карадос и с ним пятьсот рыцарей.

Порадовался король Артур их приезду, ибо думал, что короли и рыцари прибыли от великой к нему любви и чтобы воздать ему на пиру почести; и потому возвеселился король Артур и послал королям и рыцарям щедрые дары. Но короли даров не приняли и послов выгнали с позором, говоря: что нам за радость принимать подарки от безбородого юнца, который низок рождением? – и повелели сказать ему, что им от него подарков не надобно, что они сами приехали его одарить – крепким мечом между шеей и плечами; так и велели ему передать, что затем они сюда и приехали, ибо позор им всем великий, если такой юнец будет править столь славным королевством. С тем ответом послы и удалились, и королю Артуру его пересказали, и тогда по совету своих баронов он удалился с пятьюстами людей и засел в крепкой башне. А короли обложили ту башню и начали осаду, но у короля Артура припасов было довольно.

На пятнадцатый день явился среди людей Мерлин в городе Карлионе. Сильно обрадовались короли Мерлину и спрашивали его:

– Какая тому причина, чтобы стать этому юнцу Артуру нашим королем?

– Сэры, – отвечал Мерлин. – Я поведаю вам причину: он – сын короля Утера Пендрагона, рожденный в браке и зачатый Игрейной, женой герцога Тинтагильского.

– Но тогда он ему незаконный сын, – сказали все.

– О нет, – сказал Мерлин, – был Артур зачат после смерти герцога, спустя более трех часов, а на тринадцатый день после этого Утер обвенчался с Игрейной, и тем доказываю я вам, что он – законный Утеров отпрыск. И кто бы ни спорил, ни возражал, все равно он будет королем, всех врагов своих одолеет и прежде, чем умереть ему, долго будет царствовать над всею Англией, и будут в подчинении у него Уэльс, Ирландия, Шотландия и еще столько королевств, что мне сейчас и не счесть.

Подивились словам Мерлина иные короли и рассудили: быть по его слову; но нашлись там и такие, как король Лот, что принялись над ним смеяться и потешаться, а многие стали поносить его, называя чародеем. Но на одном порешили они с Мерлином – чтобы король Артур вышел к ним и говорил с королями, а в том, что придет и уйдет он целым и невредимым, дали они Мерлину свои зароки. Пошел он к королю Артуру, поведал ему об этом уговоре и так наставлял его:

– Не опасайтесь ничего, сэр, но смело выходите и говорите с ними: и не щадите их, отвечайте им, как и подобает их королю и повелителю, ибо все равно возьмете вы над ними верх, хотят они того или нет.

VII

О первом сражении, которое вел король Артур, и как он одержал победу