Государство Солнца. Новая Атлантида

Генуэзец. Ты не поймешь его, если я предварительно не познакомлю тебя с их образом воспитания и жизни. Прежде всего, тебе надо знать, что одежда мужчин и женщин почти не отличается одна от другой и приспособлена для ведения войны; только тога женщин ниспадает ниже колен, у мужчин же она не достигает их.

Все граждане без исключения обучаются всем искусствам. По истечении первого и, во всяком случае, раньше третьего года жизни они начинают усваивать на стенах алфавит и учатся говорить, гуляя вдоль стен взад и вперед; дети разделены на четыре группы, и четыре старца водят их и обучают.

Некоторое время спустя молодежь упражняют в гимнастике, беге наперегонки, в метании диска и других играх, благодаря чему равномерно укрепляются все их органы. До седьмого года голова и ноги всегда остаются непокрытыми. Их водят в различные мастерские, к портным, поварам, кузнецам, столярам, художникам и т. д., чтобы дать возможность природным дарованиям каждого проявиться в желательном направлении.

После седьмого года, когда дети успеют приобрести первые сведения по математике, их научают, при помощи картин на стенах, всему естествознанию[6 - Несмотря на несочувствие автора-платоника Аристотелю, он все-таки усваивает его перипатетический метод обучения во время прогулок. Известно, что Аристотель поучал своих учеников, гуляя с ними по саду Ликею (отсюда название «лицей»).].

Для этих четырех отделов имеется четыре учителя, и таким образом в четыре часа проходится всего понемногу: пока одни занимаются физическими упражнениями, другие работают на пользу общества, а третьи занимаются умственной работой. К последней относятся занятия математикой, медициной и другими науками. Постоянно устраиваются диспуты и научные прения, и те, кто особенно отличится в какой-либо науке или обнаружит особую склонность к механике, избираются в начальники, и каждый смотрит на них как на людей образцовых и признает в них судей.

Земледелию и скотоводству обучают наглядным способом; солярии считают того отличным и благородным, кто изучил большое число ремесел и умело с ними управляется.

Потому они и смеются над нашим предрассудком, в силу которого ремесла считаются у нас чем-то низменным и как раз те и признаются за «благородных», которые не знают ни одного ремесла, а живут в праздности и держат много рабов, предназначенных специально для того, чтобы способствовать праздности и страстям господ[7 - И в этом случае Кампанелла идет вразрез со своим учителем Платоном, да, кстати, и Аристотелем, которые оба признавали физический труд недостойным философа и теоретически допускали рабство. Аристотель говорил, что «рабство тогда утратит свой смысл, когда челноки ткацких станков забегают сами собою». С тех пор это утопическое желание его давно уже стало действительностью, а экономическое рабство в виде низкой заработной платы, дающей возможность капиталисту пользоваться прибавочной стоимостью, все еще существует. Великий предшественник Кампанеллы, Томас Мор, точно так же, как и он, стремился сделать физический труд «благородным» занятием.]; таким образом, на гибель государству выращиваются целые толпы безнравственных субъектов и негодяев (tot nebulones ac maletici), которые как бы воспитываются в школах порока.

Другие начальствующие лица избираются четырьмя высшими – Метафизиком, Поном, Сином и Мором – и учителями той отрасли искусств, которой они должны руководить, так как последние лучше других знают, способно ли данное лицо научить ремеслу или какой-либо добродетели, для которой требуется учитель.

Они не выставляют сами своей кандидатуры, а предлагаются в совете правительствующих лиц, и всякий, кто может сказать что-либо в пользу избрания или против него, получает слово.

«Я плохо умею вести диспуты, но могу заявить, что любовь их к отечеству столь горяча и пламенна, что вряд ли даже ты сумеешь составить себе о ней представление»

Однако никому не удается добиться звания Метафизика, если он не изучит предварительно самым основательным образом истории всех народов, их религиозные обряды и жертвоприношения и законы не только республик, но и монархий. Равным образом ему приходится знать имена законодателей и изобретателей ремесел и художеств и причины, а также и историю всего того, что происходит на небе и на земле. Точно так же он должен быть знакомым со всеми ремеслами (каждое из них он в состоянии усвоить в два дня, и если он не проявит, конечно, при таком способе изучения большой ловкости, то может приобрести ее путем практических занятий, при этом ему может много помочь и живопись по стенам). Затем он должен быть знаком с физикой, математикой и астрологией. Знание языков не ставится ему непременным условием, так как у них есть много переводчиков, которые называются в их государстве грамматиками.

Избрание Метафизика

Особенно же силен должен быть кандидат на эту должность в метафизике и в богословии; он насквозь должен знать происхождение, основы и доказательства всех наук, свойство и различие вещей, необходимость, судьбу и гармонию мира; могущество, мудрость и любовь в творениях божьих, последовательность существ (gradus entium) и их связь с явлениями на небе, на земле и в воде и с идеалами Бога, посколько, конечно, человеческий разум в состоянии их постичь. Им приходится изучать также пророков и астрологию.

Того, кому удастся со временем стать метафизиком, жители знают за много лет вперед, однако этой должности нельзя получить ранее тридцати пяти лет. Должность эта пожизненна, если только не найдется другого, кто окажется более мудрым и более приспособленным к управлению.

Гроссмейстер. Да кто же может столько знать? Мне сдается, что человек столь долго и много учившийся, окажется мало пригодным для управления.

Годятся ли мудрецы в правители?

Генуэзец. Я сам им также уже говорил об этом. А они на это отвечают: «Мы вполне убеждены, что столь ученый человек окажется и хорошим правителем. Ведь вы делаете начальниками невежественных людей, думая, что они только потому и способны управлять, что родились в знатной среде или принадлежат к господствующей партии. Кроме того, наш Метафизик, обладающий такими колоссальными знаниями, будь он даже плохим правителем, никогда не будет ни жесток, ни развратен и не станет стремиться к тирании. Конечно, такое заключение могло бы и не иметь места у вас, так как вы считаете наиболее ученым того, кто лучше других знает грамматику или логику Аристотеля или другого автора, так что у вас наука – дело памяти или усидчивости. И вот у вас получается человек нежизненный (iners), который из-за книжных слов не видит дела и копается в мертвой букве. Потому-то он и не в состоянии понять, как Бог управляет миром: он не знает ни природы, ни законов и обычаев людей; этого с нашим Метафизиком случиться не может. Ведь для того, чтобы изучить такое количество наук и искусств, нужно обладать обширным, разносторонним умом и потому особенно подходить к делу управления. Мы отлично знаем, что тот, кто основательно изучит только одну науку, не сумеет как следует разобраться ни в ней, ни в других и что тот, кто в состоянии заниматься лишь одною отраслью знания, почерпнув ее из книг, не образован и не быстр духом.

Как раз обратное наблюдается у решительных умов, искушенных во всех науках, которые обладают природным талантом проникать в сущность вещей – а таким-то именно и должен быть наш Метафизик. К тому же науки усваиваются в нашем государстве с такою легкостью, что ученики приобретают у нас за год больше познаний, чем у вас за десять или даже за пятнадцать лет. Сделай только сам опыт с этими мальчиками».

Если я уже раньше удивлялся этим правдоподобным рассказам, то я был изумлен еще в гораздо большей степени, когда сделал опыт с их мальчиками, прекрасно говорившими на моем родном языке. Дело в том, что его должны были изучить трое, трое других – арабский язык, еще трое – польский и т. д., каждым трем мальчикам предлагаются разные языки. Им не дают покоя, кроме разве необходимого для того, чтобы они могли опять-таки воспользоваться им для своей пользы и знаний. Дело в том, что в виде отдыха их водят в поле, где они упражняются в беге, в стрельбе из лука, в метании копья и стрельбе из аркебузы (archibugiis). Они гоняются за дичью, собирают растения и минералы и тому подобное и усваивают земледелие и скотоводство, причем изучают то одну породу скота, то другую.

Три главных должностных лица, которые непосредственно стоят за Солнцем (Метафизиком), обязаны только основательно изучить те искусства и ремесла, которые прямо относятся к их отрасли управления; о других, общих всем, им необходимо иметь лишь теоретическое (historice) представление, зато в тех, которые составляют их непосредственную специальность, они знают всякую деталь. Так, например, «Сила» знает все, относящееся к верховой езде, управлению войском, искусству разбивать лагерь[8 - Видно, что Кампанелла особенно начитан в римских классиках, так как искусством разбивать лагеря римляне особенно славились. Цезарь, например, ни разу не останавливался с войском, не окружив свои бивуаки целым укреплением. Во времена Кампанеллы, когда были известны не только упоминаемые им аркебузы и бомбарды, но артиллерия вообще уже сделала большие успехи, римская стратегия, конечно, совершенно отжила свой век.], умению изготовлять оружие и осадные машины, стратегии и тактике, – одним словом, все военное дело в самом широком масштабе. Кроме того, впрочем, названные три высших должностных лица должны были быть знакомы с философией, историей, политикой и физикой.

«Люди одного возраста все называют друг друга братьями; те, кому более двадцати двух лет, называются более молодыми людьми отцами, а первые именуются сыновьями, и правительство следит за тем, чтобы никто не обидел брата-товарища»

Гроссмейстер. Пожалуйста, познакомь меня с отправлением общественных обязанностей и сообщи мне подробности о воспитании.

Общность жизни и искусств; распределение мужчин и женщин

Генуэзец. Дома, спальни, постели и другие необходимые вещи составляют общее достояние. Каждые шесть месяцев начальство определяет, кому где спать, что записывается на поперечных балках выше дверей (superliminio). Преподавание всех механических искусств, а равно и спекулятивных наук достается на долю мужчинам и женщинам в одинаковой мере, с тем лишь различием, что те работы, которые требуют больше силы и труда или производятся за городом, предоставляются мужчинам, которые, например, пашут, сеют, жнут, молотят, собирают виноград, обрабатывают металлы. А доить овец и приготовлять сыр приходится женщинам. Они же ухаживают за огородами и плодовыми садами в окрестностях города, собирают плоды и кухонные растения. Женщинам же приходится исполнять те работы, которые производятся сидя или стоя: например, они ткут, прядут, шьют, стригут волосы и бороды, готовят лекарство и изготовляют платье. Зато им не приходится столярничать и заниматься кузнечным делом и изготовлением оружия. Если которая-нибудь из них обнаружит способности к живописи, то ей не мешают заниматься и этим делом.

Музыка же относится исключительно к их сфере деятельности, и разве только мальчики занимаются еще ею, так как голоса их более звонки. Впрочем, женщины обыкновенно не играют на трубах и не бьют в барабаны.

Они же готовят обед и накрывают на стол, за которым прислуживают мальчики и девочки, не достигшие еще двадцатого года от роду. Каждый округ имеет свои собственные кухни, свои кладовые для зерна и запасы пищевых продуктов и напитков. Старец и пожилая женщина, пользующиеся почетом, распоряжаются слугами и наблюдают за приготовлением кушаний; они имеют право лично наказывать ленивых и непослушных или же поручать это другим. Они отмечают, в каких отраслях отличаются те или другие мальчики или девушки.

Вся молодежь прислуживает всем, кому больше сорока лет. Надсмотрщик и надсмотрщица посылают вечером мальчиков спать поодиночке или по двое, а утром распределяют их на работу поочередно. Молодежь прислуживает себе сама, и горе ослушникам!

О еде

Существуют первые и вторые столы, с рядами сидений по обе стороны; по одну сторону сидят мужчины, по другую – женщины[9 - Этот порядок, а также прислуживание за столом молодежи, напоминает Утопию.].

За столом сидят молча, как в монастырях. Во время еды молодой человек, сидящий на возвышении, ясным и громким голосом читает книгу, причем начальники нередко прерывают чтение своими замечаниями в наиболее важных местах. Интересно видеть, как красивые молодые люди в подобранных повыше платьях любезно прислуживают за столом, и приятно отметить, как столько друзей, братьев, сыновей, отцов и матерей относятся друг к другу с таким почтением, предупредительностью и нежностью. Каждому дают салфетку, чашку, порцию пищи и прибор. Врачи указывают поварам, какие кушанья следует каждый день готовить, и притом специально старцам, молодежи и больным. Начальствующие лица получают большие и лучшие (pinguiorem) порции и часть их отдают детям, особенно отличившимся утром в учении или на диспутах. Такое проявление расположения принимается как высшая, почетная награда.

По праздникам за столом раздается пение, но редко хоровое, чаще поет один под аккомпанемент цитры и т. п. (cythara). Так как все исполняют свои обязанности с одинаковым рвением, то все идет чинно и ни в чем не бывает недостатка. Почтенные старцы следят за приготовлением пищи и наблюдают за всеми лицами, работающими в кухне. Особое внимание обращают на чистоту постелей, домов, сосудов, платья, мастерских и дворов[10 - Надо помнить, что в XVII веке гигиена, и в частности чистота, не относилась к распространенным добродетелям, особенно на родине Кампанеллы. В то время мыло было еще предметом роскоши.].

Об одежде

Непосредственно на теле жители носят белую рубаху и на ней платье, которое в одно и то же время представляет собою и куртку, и штаны (thorax ac caligae); оно не имеет складок и сбоку имеет разрез от груди до конца ляжек, а также от пупа и до зада. Этот передний разрез закрывается пуговицами, прилаженными изнутри, а боковой затягивается шнурами. Обувь соединяется со штанами, спадающими до щиколоток, и представляет собою штиблеты на шнурках, вроде котурнов, под которыми имеются чулки. На все это, как уже было сказано, накидывается тога. Одежда так ловко скраивается, что она превосходно прилегает к телу, и если снять тогу, то прекрасно можно видеть формы тела и их пропорции.

Они носят четыре различных одежды, смотря по временам года, когда солнце вступает в знак Овна, созвездия Рака, Весов и Козерога. Врач определяет условия, при которых приходится надевать то или другое платье, и указывает на необходимость переменить костюм. Особый гардеробщик каждого округа раздает людям одежды. Запас одежд у них удивительный: и грубых, и легких, смотря по времени года. Полотняное белье белого цвета носят все, и стирается оно каждый месяц[11 - Идеал чистоты для Кампанеллы.] щелоком или мылом.

В нижнем этаже или в подвалах домов помещаются мастерские, кухни, кладовые, столовые и прачечные, хотя стирают также и около столбов колоннад. Помои отводятся в клоаки посредством каналов.

На свободной передней площадке каждого круга устроены фонтаны, выбрасывающие воду с силою, посредством остроумного механизма, накачивающего воду из глубины горы. Кроме ключевой воды, существуют еще и цистерны, куда собирается дождевая вода, которая фильтруется через каналы, наполненные песком и находящиеся в сообщении с водосточными трубами домов. Они часто купаются, по распоряжению врача или начальства.

Ремесла исполняются под колоннадами; умственным же трудом занимаются выше, на портиках и выступах, где имеются картины высокого содержания, а в храме преподается богословие. В сенях домов и на зубцах стен вывешиваются флаги, указывающие часы и направление ветра.

Гроссмейстер. Теперь расскажи мне, как они рождают детей (Die de generatione).

«Земледелию и скотоводству обучают наглядным способом; солярии считают того отличным и благородным, кто изучил большое число ремесел и умело с ними управляется»

О деторождении и воспитании

Генуэзец. Никто не смеет иметь сношение с женщиной, не достигшей девятнадцати лет от роду. Мужчина же не должен приступать к детотворению раньше двадцати одного года. Начиная с этого времени, некоторым разрешается совокупление, но лишь с неплодовитыми или беременными, для того, чтобы они не искали удовлетворения своих страстей неестественным путем[12 - Известно, что монастыри были рассадниками противоестественных пороков, о чем Кампанелле, как монаху, очевидно, было прекрасно известно.]. Почтенным матронам и более старым начальникам приходится сдерживать любовное влечение (Venerius usum) более чувственных натур, кающихся им втайне в своем вожделении. Впрочем, они об этом могут судить даже по играм – борьбе (in palaestra). Тем не менее эти лица испрашивают разрешения высшего чиновника (Magistrato primo), заведующего делом деторождения, – высшего врача, подчиненного, в свою очередь, триумвиру «Любовь».

Те, кого уличают в содомии, получают выговор и в наказание должны два дня нести башмаки на шее, чем хотят показать, что они извратили естественный порядок и как бы поставили ноги на место головы. Однако в случае рецидива наказание усиливается и может, наконец, дойти до смертной казни.

Напротив того, те, кто воздерживается от совокупления до двадцать первого, и особенно те, кто выдержит до двадцать седьмого года, заслуживают общего почета и воспеваются в гимнах на общественных собраниях.

При гимнастических упражнениях и играх на палестре, арене для состязаний мужчины и женщины, по примеру лакедемонян, являются совершенно голыми, и наблюдающие за ними чиновники могут узнать, кто способен к деторождению и кто нет и какие мужчины и женщины по строению своего тела наилучше подходят друг другу.

Совокупление может иметь место лишь после того, как супруги вымоются и лишь через ночь. Высокие и красивые женщины случаются лишь со стройными, хорошо сложенными мужчинами; полные женщины сводятся с худощавыми мужчинами; наоборот, худощавых женщин припасают для полных мужчин для того, чтобы от смешения темпераментов получилась хорошая раса.

По вечерам мальчики приготовляют постели и затем сами с разрешения надсмотрщика или надсмотрщицы ложатся спать. Половое сношение может совершиться лишь после того, как переварится пища, и после молитвы. В спальнях поставлены красивые статуи замечательных мужей, которых женщины и созерцают[13 - То же самое делали иногда знатные афинянки.].

Обращая свой взор сквозь окна к небу, они молят Бога, чтобы он сподобил их хорошим потомством. До часа совокупления они спят в различных комнатах; в известный час надсмотрщица (magistra) открывает обе двери снаружи. Этот час определяется врачами и астрологом, который стремился угадать при этом тот момент, когда Венера и Меркурий располагаются к востоку от солнца в благоприятном доме (domo benigna) под благосклонным взором Юпитера, а также Сатурна и Марса, или же совершенно вне сферы влияния этих последних. Солнце и Луна, чаще всего являющиеся Афетами, любят Деву в гороскопе. Но солярии следят за тем, чтобы в углу не было признаков несчастия, которые легко могут иметь там место благодаря квадрату и оппозиции, ведь в них-то и кроется корень жизненной силы и заключается счастье и гармония всего мира. Они обращают внимание не столько на прикрытие, сколько на хорошее сочетание. Защиту они видят в основании государства и закона, а ведь их-то Марс и Сатурн поощряют лишь тогда, когда они прекрасно расположены. Другими созвездиями и неподвижными звездами они также не пренебрегают.

Считается весьма важным проступком, если родители за три дня до совокупления не оставались во всех отношениях незапятнанными, не воздерживались от какого бы то ни было злого дела и не принесли покаяния Господу.

Остальные, которые вступают в сношение с бесплодными или отверженными (презренными) женщинами либо для удовольствия, либо по предписанию врача или для возбуждения, не исполняют этих обычаев.

Должностные же лица, которые все принадлежат к сословию жрецов, и ученые, занимающиеся наукою и мудростью, не должны приступать к деторождению, не пройдя значительно дольшего предварительного искуса воздержания. Дело в том, что продолжительные умственные занятия ослабляют у них жизненную силу, мозг их, постоянно занятый размышлением, не может участвовать в акте с полной энергией, и потому потомство их часто отличается слабой организацией. Для того чтобы избежать этого, им дают живых, красивых, полных жизни женщин. Наоборот, по тем же соображениям подвижным, энергичным, вспыльчивым мужчинам дают жирных флегматичных женщин.