По ту сторону Тьмы

Гнев вновь поднялся во мне душной волной.

– Позабыть? Сделать вид, будто не было никаких порождений Сумрака, а был крестьянский мятеж, успешно подавленный королевскими войсками?

– Именно. Вы правильно ухватили суть. К тому же, если я не ошибаюсь, во время нападения вы в замке отсутствовали.

– Отсутствовала, – вынуждена была согласиться я. – Иначе, боюсь, я бы с вами сейчас не разговаривала. Но Сумеречных я все же видела. Темный ураган, сметающий все на своем пути, подавляющий волю и внушающий безотчетный ужас – такое забыть невозножно.

– И все же вам придется это сделать, – жестко сказал Благодатный. – Ваши рассказы – прямая угроза спокойствию нашего королевства. Я полагаю, что вы достаточно разумны, чтобы это понимать. Черта нерушима, и твари не могут проникнуть через нее.

– Но ведь проникли же, – упрямо стояла на своем я.

– Нет! – резкий крик главы Храма заставил меня сжаться. – Это ложь! Ложь! Ложь, способная посеять панику и породить хаос. Только представьте себе, какое смятение воцарится, если люди поверят вашим словам. Спокойной жизни придет конец. Рухнет вера в Светлую Благодать. Начнут процветать мошенники, выдающие себя за колдунов, способных остановить Сумрак. Волнения затронут не только простой народ, но и аристократию. Найдутся те, кто решит, что король слишком слаб для управления страной в столь непростой момент. Вы желаете, чтобы пламя мятежа охватило все королевство? Хотите низвергнуть свою страну в пропасть?

– Нет, – пробормотала я.

– А получите именно это. Вы станете маленьким камешком, вызвавшим лавину, все погребающую на своем пути. Лишите народ веры в защиту Храма и короля. Посеете смуту. Пятьсот лет – пятьсот, Рина! – обитатели Светлого Королевства чувствовали себя в безопасности, зная, что их оберегает Черта. И вот заявляетесь вы и уверяете, что давние враги вновь могут вторгнуться на наши земли. Более того, доказываете, что уже были первые жертвы. Сеете панику. Если вы будете настаивать на своей версии, то я просто не имею права отпускать вас. Подумайте об этом, Рина. У вас будет достаточно времени. А я пока распоряжусь, чтобы вам принесли поесть.

Благодатный поднялся с кресла и сделал несколько шагов к двери, но внезапно остановился около меня.

– Кажется, в начале нашего разговора вы высказали довольное интересное предложение… – протянул он и слегка толкнул меня в плечо.

Я даже не успела осознать, что происходит, как оказалась лежащей на спине, придавленной к кровати тяжелым мужским телом.

– Вы ведь понимаете, что я могу сделать с вами все, что захочу, не так ли, милая моя Рина?

– Не надо, – испуганно пискнула я.

Рука Благодатного задрала полу халата, скользнула вверх по бедру. Горячие губы прижались к моей шее.

– Не надо, – тихо повторила я и почувствовала, как защипало глаза.

Дура! Какая же я дура! Расслабилась, поверила в то, что мне не причинят вреда.

Благодатный приподнялся, опираясь на локоть, рывком распахнул халат, обнажая мою грудь. Я зажмурилась и попыталась прикрыться, но сильная ладонь крепко сжала мое запястье.

– Вы полностью в моей власти, Рина. Не забывайте об этом.

В следующее мгновение я вскрикнула, ощутив укус на нежной коже, а затем меня внезапно освободили. Скрипнула кровать.

– Со мной лучше сотрудничать, Рина, – произнес холодный голос.

Я открыла глаза, только когда услышала, как захлопнулась дверь. Ахнула, сообразив, что все еще лежу в распахнутом халате, а в комнате в любой момент могут появиться слуги. Быстро поднялась, потуже затянула пояс и сильно прикусила губу, останавливая готовые пролиться злые слезы. Щеки горели от стыда. Благодатный определенно был сильным противником, но вот слишком уж перестарался с демонстрацией своей власти. Вместо смирения во мне поднимала голову душная, ядовитая ненависть.

Я была голодна, очень голодна, но если бы меня спросили, что именно принес мне на обед молчаливый слуга – ответить я бы не смогла. Я ела, почти не ощущая вкуса поданных блюд. Мысли все возвращались к недавнему разговору с Благодатным. Да уж, Северина Леонора дель Лерой, ты приобрела потрясающее умение наживать себе могущественных врагов.

То, что глава Храма мне поверил, сомнений не вызывало. Непонятно только было, что именно он намерен делать дальше. Его аргументы казались мне убедительными, но… Но прорыв Черты – вовсе не незначительное происшествие, которое с легкостью можно скрыть. И самая большая опасность кроется в том, что теперь Сумеречные могут появиться в любое время и в любом месте, раз уж Черта больше не является для них помехой. Впрочем, я ведь не имею ни малейшего представления о том, как она действует. Знаю лишь, что она служит преградой для порождений Сумрака. Быть может, все обстоит далеко не столь страшно, как я успела себе вообразить? Быть может, у Храма есть возможность восстановить Черту? Та самая война, навсегда отделившая Свет от Сумрака, случилась так давно, что до нас дошли лишь легенды и былины о том времени. Что случилось тогда в действительности – не знал никто, кроме, разве что, храмовников и ученых. Но до сих пор крестьянки севера пугали Сумеречными непослушных детей.

Одно не вызывало сомнений – предложение Благодатного мне придется принять. При мысли о том, что он способен потребовать от меня доказательств лояльности, я брезгливо поморщилась. Впрочем, этого могло бы и не произойти: во время недавней сцены я не ощутила никаких признаков вожделения у повалившего меня на постель мужчины. Глава Храма желал указать мне мое место, а не обладать мною, как женщиной. Хотя он ведь сказал, что будет не против… Я слегка тряхнула головой, отгоняя тяжелые мысли. Не стоит думать о том, что, возможно, никогда не случится.

Я отнюдь не обольщалась, полагая, будто Благодатный не сможет дотянуться до меня в королевском дворце. Да и случайно подслушанный давным-давно разговор родителей давал понять, что искать защиты у короля будет бесполезно. Какую защиту сможет мне дать безвольная марионетка Храма? Надеяться оставалось только на себя.

К очередному визиту главы Храма я успела успокоиться окончательно. Немало способствовало моему спокойствию и то, что мне принесли новую одежду, не слишком изысканную и дорогую, но добротную и удобную. Все-таки в халате я чувствовала себя не вполне уверенно.

– Итак, вы приняли решение?

– Да… Франц.

Благодатный посмотрел на меня с удивлением. Я улыбнулась одними углами губ и сделала шаг к нему. Он стоял спокойно, не отталкивая меня, но и не предпринимая попытки мне помочь.

– Я согласна, – шепнула я и прижалась к его губам.

Благодатный – Франц – не соврал: он действительно был опытным мужчиной, способным доставить женщине удовольствие. В других обстоятельствах я бы, скорее всего, наслаждалась поцелуем. Его язык скользнул между моих губ, дразня и возбуждая, руки сжали ягодицы, слегка приподнимая меня и прижимая крепче к сильному мужскому телу. Я закрыла глаза и прильнула к Францу, но в голове билась только одна мысль: этот человек опасен для меня, смертельно опасен. Никакого удовольствия поцелуй мне не принес, все усилия уходили на то, чтобы не выдать свои истинные чувства.

– Это было лишним, – сказал он, разорвав наконец поцелуй и отстраняясь от меня.

– Простите?

– Я говорю, вам нет смысла меня соблазнять, – он усмехнулся. – Я не из тех слабовольных мужчин, что позволяют своим любовницам руководить собой. Так что вы ничего не приобретете.

– Но вы ведь сами говорили, что хотите меня, – изобразила растерянность я.

– Я говорил, что не буду против, – поправил он. – Но только если вы сами того пожелаете. Я не собираюсь вас принуждать. Для меня никакого удовольствия в том, чтобы брать женщину помимо ее воли. А вы пока не готовы – я чувствую это.

Какой проницательный! Впрочем, с его опытом это как раз неудивительно. Но мне все-таки удалось убедить его, будто я запугана до такой степени, что готова добровольно разделить с ним постель.

– Если вас это утешит, милая моя Рина, – улыбнулся Благодатный, – то я действительно буду рад, если однажды вы сами придете ко мне. Вот только не стоит пытаться подкупить меня подобным образом.

Я опустила голову в надежде, что Франц не разглядит выражение моего лица. Пусть лучше считает меня сломленной и на все готовой девицей, чем догадается о том, что я испытываю к нему на самом деле.

– Меня скоро выпустят отсюда?

– А разве вам здесь плохо? – деланно удивился собеседник. – Чувствуйте себя моей гостьей.

Немного поколебавшись, я решила, что некоторая настойчивость не вызовет подозрений.

– И все-таки я хотела бы знать, когда вы меня освободите. Понимаете, я бы хотела проверить свой банковский счет, снять себе жилье, нанять прислугу, купить новые платья.

Я не смотрела на Благодатного, но очень надеялась на то, что он верит моим словам. Да и я действительно собиралась выполнить все перечисленное, вот только первоочередная задача была совсем иная.

– Еще вам необходимо предстать перед королем, – заметил глава Храма. – Я договорюсь об аудиенции, но предварительно желал бы услышать, что именно вы ему расскажете.

Я подняла взгляд.

– Как что? Разумеется, я расскажу ему правду. Год был голодный, потому вспыхнул крестьянский мятеж. Мне чудом удалось спастись. И я очень благодарна его величеству, что он послал войска в Лерой.

А если его величество не совсем идиот, мысленно закончила я, то он обязательно задастся вопросом, каким это образом урожайный год внезапно оказался голодным.

Как вскоре оказалось, Благодатного тоже заинтересовала эта странность.