Сожаление. Гнев. Осуждение. Я вижу все это на их лицах, и все это направлено на Хадсона и на меня.
И тут я понимаю, в чем заключается истинная победа Сайруса.
Мы разделены.
Иными словами, мы в полной жопе. Опять.
Глава 2. Противостояние
Все эти темные чувства ясно читаются на их лицах, когда весь Орден становится за спиной Джексона, который с вызовом смотрит на Хадсона. У меня обрывается сердце. Это начинает походить на ссору со стрельбой на Диком Западе, и мне совсем не хочется попасть под перекрестный огонь. Или увидеть, как под него попадет кто-то другой.
Поэтому я становлюсь между Джексоном и моей парой. Хадсон недовольно крякает, но не пытается меня остановить. Может, стоит попытаться объяснить его решения в схватке, защитить его? – думаю я, но в конце концов решаю, что сначала надо заняться Лукой. Совсем скоро он обратится в прах. Мысленно я обещаю себе, что мы еще поговорим о том, чего наши друзья ожидают от Хадсона в бою, но это случится не сегодня. У нас и без того хватает проблем.
– Послушай, Джексон, я все понимаю. – Я в примирительном жесте протягиваю руку к парню, который когда-то был для меня всем. – Это жесть, полная жесть. Но ты должен понимать, насколько рискованно приглашать сюда родителей Луки.
– Рискованно? – Он устремляет на меня изумленный взгляд и раскидывает руки точно так же, как это только что сделал Хадсон. Все-таки недаром в их жилах течет одна и та же кровь. – А какой ущерб они, по-твоему, могут нанести этому месту? На тот случай, если ты не заметила, здесь и так разруха.
– Не говоря уже о том, что, если им захочется напасть, им нет нужды ждать официального приглашения, – вставляет Байрон. – Ведь это здание совсем не укреплено.
– Да, но они не знают, что мы здесь, – замечает Иден и, выйдя вперед, становится рядом с Хадсоном. – Они вполне могут полагать, что пришли сюда, увидели этот разгром и куда-то сбежали. Кстати, возможно, именно это нам и стоит сделать.
– Известить родителей Луки могу я. – Мэриз садится на койке, и, хотя она все еще бледна, ее раны наконец-то начали заживать. – А вы все укроетесь в каком-нибудь более безопасном месте, подальше от кампуса.
– Мы не оставим тебя, Мэриз, – отчеканивает Мэйси, подходя к койке Мэриз с той стороны, на которой стоят члены Ордена. – Если мы уйдем, то только с тобой.
– Для этого у меня недостаточно сил, – не соглашается вампирша.
– Раз так, то мы никуда не уйдем, пока ты не окрепнешь, – отвечает Мэйси. – К тому же они оставили тебя здесь, считая, что ты мертва, так что очевидно: они знают, что ты на нашей стороне. Если они поймут, что ты жива, то ты станешь для них такой же мишенью, как и мы.
– Они не причинят мне вреда, – возражает Мэриз, но голос ее звучит неуверенно.
– Мы не оставим тебя, – повторяю я и, подойдя к холодильнику, приношу ей еще одну бутылку крови. Она берет ее, делает несколько больших глотков и ставит бутылку на прикроватную тумбочку.
– Родители Луки имеют право знать, – говорит Джексон, но с каждым словом агрессия понемногу уходит из его голоса. – Предатели они или нет, они имеют право похоронить своего ребенка. Во что бы ни вылилось их приглашение сюда, какие бы проблемы оно ни вызвало, мы справимся. Потому что, если мы откажем им в этом… – Он закрывает глаза и качает головой. – Если мы откажем им в этом…
– То мы ничем не лучше Сайруса, – заканчивает Хадсон, похоже, смирившись с неизбежным.
– Есть вещи, ради которых стоит идти на риск, – замечает Мекай. – Например, ради того, чтобы поступить по совести.
Иден прикусывает губу и, кажется, хочет поспорить, но в конце концов просто досадливо ерошит волосы рукой и кивает.
Джексон ждет, не выскажется ли кто-то еще, глядя на наших друзей по очереди. Но, к счастью, неохотное согласие Хадсона, похоже, убедило всех, и, когда никто ничего не говорит, Джексон поворачивается к Мэриз.
– Им позвоню я.
И, достав телефон, он переносится к двери и затем в коридор.
– А что теперь? – дрожащим голосом спрашивает Мэйси.
– Теперь нам остается только ждать, – отзывается Хадсон, глядя на дверь, за которой скрылся его брат. – И надеяться, что мы не совершаем огромную ошибку.
Глава 3. У постели больного
Двадцать минут спустя Флинт снова лежит на своей койке, и видно, что он очень слаб. Мэриз готовится к лечению его раны согласно тем указаниям, которые дал ей приглашенный специалист.
– Подожди меня здесь, – говорит она. – Мне надо принести еще бинты.
– А я-то думал, что поднимусь на Динейли, – отвечает он, пытаясь быть ироничным. Мэриз только качает головой и нетвердой походкой идет в дальний угол лазарета – видно, что она еще не пришла в себя, как бы ни бодрилась перед нами.
Джексон и члены Ордена ушли, чтобы заняться телом Луки, а меня Мэриз попросила привести Флинта обратно, чтобы она смогла осмотреть его ногу. Я думала, что Хадсон тоже уйдет после того, как Флинт устремил на него убийственный взгляд, едва вернувшись в лазарет. Но, к его чести, Хадсон остался. Разумеется, в настоящий момент он стоит, прислонившись к стене, и делает вид, будто смотрит что-то в своем телефоне, но он здесь, готовый оказать поддержку – настолько, насколько Флинт позволит ему сделать это.
Я смотрю на Флинта, пытающегося храбриться несмотря на все, что он потерял, и мое сердце сжимает знакомая паника. Я делаю глубокий медленный вдох, затем выдох и снова вдох.
Мэриз отпирает стеклянный шкафчик, передвигает несколько пузырьков с таблетками и наконец находит то, что искала.
– Вот, тебе пора принять обезболивающее, – говорит она, подойдя к его койке, и протягивает ему две синие таблетки.
После того, как Мэриз промывает его рану и начинает перевязку, Мэйси и Иден принимаются расспрашивать ее об атаке на школу.
– Простите, девушки, – говорит Мэриз, так и не сообщив ничего нового. – Мне очень жаль, что я не могу дать вам больше ответов на ваши вопросы.
Мэйси и Иден переглядываются, затем Мэйси отвечает:
– Нет-нет, все нормально. Ты сражалась за свою жизнь – мы все понимаем. Сейчас не лучшее время для расспросов. Нам просто жаль, что ты не знаешь ничего такого, что помогло бы нам понять, каким должен быть наш следующий ход.
– Думаю, вам лучше всего просто остаться в Кэтмире, где вы будете в безопасности, – предлагает Мэриз, собрав использованные бинты. – Нет смысла попадать в руки Сайрусу и давать ему возможность украсть и вашу магическую силу.
– Погоди, ведь Сайрус похитил ребят, чтобы иметь рычаг влияния на их родителей и заставить их делать то, что он потребует, – говорит Иден, и ее брови взлетают. – Разве это не так?
Я подаюсь вперед. Неужели мы все истолковали неверно?
Мэриз пожимает плечами и смотрит на ногу Флинта.
– Я ничего об этом не знаю, но я слышала, как один из человековолков сказал, что молодая магическая сила нужна им для того, чтобы активировать какую-то штуку.
Я резко втягиваю в себя воздух и мотаю головой. Нет, нет, нет. Этого не может быть.
– Значит, он похитил их, чтобы украсть их магическую силу? – Голос Мэйси срывается, ее глаза округлились от ужаса. – Но магическая сила неразрывно связана с душой ее владельца. Если Сайрус попытается выкачать ее, дело кончится смертью.
Я перевожу взгляд на Хадсона, чтобы понять, слышал ли он это, и не удивляюсь, увидев, что он уставился на Мэриз, задумчиво прищурив глаза.
– Мне жаль, но это все, что я знаю, – говорит Мэриз и, повернувшись, бросает бинты Флинта в ближайшее мусорное ведро.
Мэйси спрашивает что-то еще, но я ничего не слышу из-за рева крови в ушах. Когда мы вернулись в школу и обнаружили, что Сайрус похитил всех учеников, это привело нас в ужас. Но думаю, все мы полагали, что они останутся в живых, ведь в обратном случае он не сможет использовать их как рычаг влияния на родителей.
Но теперь, когда стало ясно, что они, возможно, нужны ему лишь затем, чтобы украсть их магическую силу, я поверить не могу, что потратила время на то, чтобы принять душ. И что – о боже – я целовалась с Хадсоном в то самое время, когда ученики Кэтмира, возможно, умирали.
Я бросаю взгляд на мою пару и тут же жалею об этом, потому что знаю: мои мысли и чувства написаны на моем лице. Угрызения совести. Стыд. Ужас.