Исключение из правил

– …зать, – закончил он, непроницаемо глядя на Леху. Затем перевел взгляд на Киру, и задержался на ее лице чуть дольше обычного, будто изучая, копаясь в своей памяти.

Кире надоело прятаться от него, и она почти с вызовом уставилась ему в глаза. А у самой мелко затряслись коленки, учащенно забилось сердце, и… И кажется, даже начал дергаться правый глаз.

В глазах парня промелькнуло узнавание, и он даже усмехнулся. Немного.

– Вы тоже хотите записаться на курсы самбо?

Какая насмешка в голосе. От нее хочется провалиться под землю.

– Нет, мне это не нужно.

– Правда?

– Правда, – Кира сама удивилась своему внешнему спокойствию. В груди клокотала злость – на саму себя, на свою нерешительность, на свое… непонятное влечение к этому человеку.

А в это время Леха уже вплотную подошел к ним.

– Фис, ты чего тут застряла? – хмуро спросил он, шаря по карманам. – Черт. Зажигалку куда-то посеял.

– Да вот, пытаюсь уговорить молодого человека, чтобы он записал нас к себе на тренировки.

– Самбо? Ты серьезно? – хохотнул друг, с некоторой долей неприязни глядя на «ролевика». – А я вам на что?

– Действительно, – подала голос Кира, отчаянно желая куда-нибудь смыться. – Ребят, пошли уже. Мы человека задерживаем.

Она старалась не смотреть на «спасителя», но мозг против воли лихорадочно фиксировал мельчайшие детали: легкую щетину, темневшую на щеках, шрамы на подбородке, четко очерченные губы, волевую линию рта, высокий лоб. И пряди темных волос, короткими волнами (о Господи!) в беспорядке взъерошенные на голове.

«Странно, – пронеслось в голове, – мне казалось, что у него темные глаза. Карие, что ли. Теперь вижу, что они темно-серого цвета…».

4.

Анфиса тем временем все напористее приводила доводы, по которым ей необходимы были эти тренировки.

– Да ладно тебе, Кир, – полунасмешливо вмешался напарник «спасителя», хлопнув того по плечу, – не видишь, девушка хочет заниматься. Такой красивой не пристало просить, да она и сама должна уметь постоять за себя.

– Миш, у нас правило…

– Да я помню, помню, – отмахнулся Миша, улыбаясь Анфисе. – Но у каждого правила есть свои исключения. Верно?

Анфиса согласно закивала, переводя взгляд с одного парня на другого.

– Я отвечать за эти исключения не собираюсь, – резко бросил напарник.

– Я сам буду отвечать, Кир, – усмехнулся Миша, постреливая глазами в Анфису. – Под мою личную ответственность. Вы согласны, девушка?

– Согласна, – легко согласилась Анфиса. – Мы обе согласны.

– Меня не берите, – тут же среагировала Кира, дергая за рукав подругу. – Я не любитель всех этих… кулакомаханий.

«Спаситель» глянул на нее, но ничего не ответил, неопределенно хмыкнув.

– Ну, если девушек берете, тогда и я тоже запишусь, – решил самоотверженный Леха, махнув рукой.

– По записи девушек – не ко мне, – отрезал «спаситель», в глазах которого, как показалось Кире, снова промелькнула непонятная скрытая неприязнь. – А вот вам, молодой человек, я бы посоветовал для начала бросить курить, а уж потом записываться на тренировки.

– Понял, не дурак, – развел руками Леха, уже успевший достать сигарету из пачки. Он демонстративно сжал кулак с сигаретой. – Так пойдет?

– Начало вроде неплохое, – одобрил его действия «спаситель», поправляя ремень сумки на плече, – возможно, и запишем. – С этими словами он вышел из аудитории, ни с кем не попрощавшись.

***

«Даже не взглянул на меня, – мучилась Кира позже, вспоминая их неожиданную встречу. – Ведь вспомнил, я уверена! Еще и издевался. Даже не попрощался…» – уныло заключила она, в очередной раз вздыхая над многочисленными портретами «спасителя».

Если бы мать заглянула в заветную папку, то непременно поразилась бы обилию новых ярких портретов молодого человека. Кира дополнила последнюю работу новыми деталями: мелкие морщинки в уголках глаз, легкая усмешка, чуть тронувшая губы. Такая простая и такая…

– … красивая, правда?

Это Анфиса. Все никак не успокоится, обсасывая детали уже с неделю.

– А глаза-то, глаза! Как небо в непогоду.

«Неправда! – так и хочется возразить лучшей подруге. – Не как небо – как дождь утром. Такие же темные, пасмурные. Хотя…»

– По-моему, когда он на тебя смотрел, то у него глаза потемнели.

Анфиса несколько смущенно улыбается и уже в который раз вздыхает, вспоминая.

– Потемнели – от желания, значит, – с видом знатока изрекает она, поудобнее устраиваясь в кресле. – Значит, он меня захотел, хоть и упирался: «Правила, отвечать не буду!». А телефон свой так и не дал, – погрустнев, добавляет она. – Михаил – тот дурачок наивный. Клюнул на меня сразу, уши развесил, рот раззявил, слюнки в три ручья текли.

– Фис, ты мне лучше скажи, долго ты еще будешь тянуть меня на свои тренировки? Ты ведь знаешь, мне это неинтересно.

– Сколько надо – столько и буду! Ты тоже знаешь, как мне нравится Кирилл. Только он какой-то… странноватый. Мной как девушкой не интересуется, на занятия не ходит. Хотя он всегда присутствует в клубе, я знаю.

– Откуда?

– Оттуда. Мишка хоть и корчит из себя крутяшку, да только главный у них – Кирилл. Его все слушаются, и говорит он очень спокойно, уверенно. Ах, ну какой красавец, а!

«Действительно, красавец, – мысленно соглашалась Кира, бездумно вычерчивая непонятные узоры. – Даром я, что ли, вторую пачку бумаги на его портреты извожу?».

– А он тебе и вправду нравится, или это так, твоя очередная прихоть? – осторожно спросила она у подруги.

Анфиса задумалась.

– Он мне нравится, – наконец произнесла она. – Я готова на него часами смотреть. И я… хочу его. Очень хочу, Кир! У меня такого еще никогда не было.

– А ты… не думаешь, что, получив свое, просто перебесишься, а потом еще и жалеть будешь?

– Не знаю. Сейчас я знаю только одно: я хочу этого мальчика! Он сопротивляется – но это только вопрос времени. Я тебе обещаю, что очень, очень скоро Кирилл сломается, сдастся и будет моим!