Повелительница стали

– Мы спешим, – отвечает Петрик, – а вы надолго нас задержали.

Он бросает посох в Деврана, отбрасывая его на землю. Петрик устремляется за тем разбойником, который сбежал.

Я убираю волосы сестры с ее губ, чтобы они не испачкались в крови, собирающейся у нее во рту. Я оглядываюсь через плечо, собираясь бросить еще один полный ненависти взгляд на Кимору.

Но в телеге больше никого нет.

Я несколько раз моргаю, как будто это может вернуть военачальницу.

– Келлин! – кричу я.

Когда кашель Темры стихает, я осторожно опускаю ее обратно на пол и перепрыгиваю через ту стенку телеги, где болтаются перерезанные веревки.

Как только мои ботинки касаются земли, она уходит у меня из-под ног. Я падаю на землю, всем весом опираясь на руки.

Повернув голову, я вижу под телегой военачальницу. Она выкатывается оттуда, забирается на меня и прижимает тыльную сторону ладони к моему горлу. Я вцепляюсь в ее лицо, пытаюсь скинуть женщину с себя. Судорожно хватаю ртом воздух, который перестал проникать ко мне в легкие.

А потом появляется Келлин и оттаскивает ее.

Кимора бьет его локтем в живот, и Келлин сгибается пополам. К тому времени, как я встаю на ноги, она уже ковыляет прочь. Для женщины с раздробленным коленом она хромает с впечатляющей скоростью, словно и не чувствует боли.

Вновь схватив молоты, я бегу следом. Любому другому такой побег был бы не под силу, но Кимора – самая грозная воительница во всей Чадре. Она собиралась свергнуть всех членов королевской семьи и подчинить себе все королевство. Келлину, Петрику, мне и нашему магическому оружию пришлось работать сообща, чтобы ее одолеть.

Из-за этой женщины моя сестра на пороге смерти. Она сделала меня сиротой. Она хотела, чтобы я снабжала ее армию магическим оружием, и она могла захватить Чадру без какого-либо сопротивления.

Нет никого опаснее.

Нельзя позволить ей сбежать.

Я не осмеливаюсь бросить в нее молот, опасаясь, что она его перехватит. В руках этой женщины даже ветка может стать грозным оружием. Вместо этого я врезаюсь в нее сзади своим молотом-щитом, и она падает на землю. Ни на секунду не останавливаясь, она ползет по траве и тянется к большой палке.

– Тронь ее, и я раздроблю тебе второе колено, – говорю я. Мой голос стал таким низким, что я его не узнаю.

Игнорируя меня, она хватается за палку. Опираясь на нее и на ближайшее дерево, Кимора поднимается на ноги.

К тому времени появляется Келлин с мечом наготове.

– Встань позади нее, – приказываю я, но он и так уже движется в ту сторону.

– Тебе некуда идти, – говорю я. – Сдавайся.

Кимора убирает с глаз выбившиеся сальные пряди волос. Ее обычный строгий пучок растрепался, и она сняла кляп, который скрывал гладкий шрам на ее щеке. Каким-то образом растрепанный вид делает ее еще более устрашающей.

– Твоей сестре нужно в столицу, а ты готова тратить время на погоню за мной? – спрашивает военачальница. – Мне кажется, сейчас каждая секунда на счету.

Ее слова делают свое дело. Я прихожу в бешенство от мысли о том, как много времени мы потеряли. Это делает меня безрассудной.

Скрипя зубами, я прыгаю вперед. Келлин делает то же самое, но со спины. Кимора не может в полной мере защитить себя от нас обоих, опираясь только на одну здоровую ногу, но все же пытается это сделать. Уклоняясь от удара Келлина, она вместе с тем палкой останавливает мой молот. Инстинкт подсказывает мне держаться как можно дальше от этой ужасной женщины.

Я игнорирую его и пинаю Кимору по раздробленному колену.

Она кричит, падает и роняет палку.

Я хватаю одну из рук военачальницы, пытаюсь завести ей за спину. Кимора замахивается другой рукой, целясь мне в голову. Я поднимаю ее заведенную за спину руку выше, растягивая ее мышцы. Когда я толкаю ее вперед, прямо на землю, женщина хрипит. Я вожусь с другим ее запястьем, пытаясь и его завести ей за спину. Мне приходится давить на нее всем своим весом.

– Сдавайся! – кричу я ей.

– Никогда!

Она пытается запрокинуть голову, и эта поза делает ее похожей на выброшенную на берег рыбу.

– Если у меня будет выбор – позволить тебе уйти или убить тебя, я тебя убью, – говорю я. – Ты отняла у меня все, и ты заслуживаешь смерти!

Келлин наваливается на нее вслед за мной, практически садится ей на ноги, чтобы она не могла выбраться. Он достает кусок веревки, и я использую его, чтобы снова связать ее запястья. Туже, чем это необходимо.

Мы оба хватаем ее за руки, поднимаем женщину на ноги и тащим обратно к повозке. Всю дорогу Кимора сопротивляется.

Петрик выбегает из-за деревьев и наклоняется, уперев руки в колени.

– Последний из них сбежал.

– Забудь о нем, – говорю я. – Помоги Келлину.

Несмотря на усталость, Петрик помогает затащить мать в повозку. Когда она снова привязана, он осматривает перерезанные веревки.

– Как она освободилась? Она не могла украсть оружие во время драки. К тому же у этих людей были дубинки и посохи, а топор все еще лежит на земле.

– Может быть, кто-то дал ей что-то острое, – говорит Келлин.

– Я бы никогда…

Не обращая внимания на двух парней, я обыскиваю фургон в поисках кинжала или чего-то еще, что могло бы объяснить побег военачальницы.

– Кровь – не водица, – говорит Келлин.

– Я едва знаю эту женщину. Может, она и родила меня, но между нами нет любви. Ты это знаешь. Зачем мне освобождать женщину, которая причинила боль Темре?

– Заткнитесь, вы оба, – говорю я, одной рукой проводя по волосам, а другой протягивая им заточенный кусок металла.

– Заколка из ее пучка. Она достала ее несколько дней назад. Должно быть, ждала подходящего момента, чтобы использовать.

Келлин старается не встречаться взглядом с Петриком.

– Извини, – ворчит он.

– Когда ты собираешься начать доверять мне? – спрашивает Петрик. – Все, что я делал до сих пор, так это помогал. Возможно, я и держал свое происхождение в секрете, но я никогда не предавал никого из вас.

– У нас есть проблемы поважнее, чем ваши ссоры.