Центр земли

****

Представлял я эту сцену с разных ракурсов, в итоге вышло так: я захожу, в баре полно людей, так как мероприятие еще не началось музыка была приглушенная, все сразу подметили «нас» и начали переглядываться, на пару секунд повисла тишина. И бам! Начинается смех, кто-то в истерике, кто-то просто улыбается. Я и сам начал смеяться, хоть и застеснялся столь большого внимания к себе. Ко мне почти сразу подошла девочка менеджер, прикрываясь руками, от смеха, лицо. Она была приятно удивлена моей идеей, я не растерялся, как обычно это бывает, и сразу спросил в лоб про халявные напитки. Она дала добро, без всяких сомнений.

Компания из троих ребятишек, подошла ко мне с предложением уступить свой столик – я согласился, сами они сели за бар. Мне принесли здоровью бадью чего-то вкусного, пожали руки, сфоткали «нас», и ушли, сказав, чтобы я ни в чем себе не отказывал сегодня. За то время что я ждал ее, я перезнакомился с каждый человеком в баре, все смеялись, улыбались, но я все равно не был доволен собой. Спустя четыре бокала, я начал чувствовать легкость, стал разговаривать со своим картонным другом, делая вид что нам, итак, весело. Конечно, мне многие предлагали составить компанию, но я сказал, что жду человека. Хотя спустя сорок минут, я выглядел как безнадежная одиночка.

Вторая: – Дак вот что это за друг, бляха первый!

Первый: – Ты опоздала!

Вторая: – Я вообще думала, что не приду, из–за твоего

спонтанного друга. А это оказывается всего лишь картонка.

Первый: – Ну-ну, не обижай моего мужчину. Его бумажные

чувства, такие же ранимые, как и человеческие!

Вторая: – Господи, ты такой же идиот как был.

Первый: – А ты такая же красотка, которой не была!

Вторая: – Я буду думать, что это комплимент.

Первый: – У меня тут халявные напитки.

Вторая: – Серьезно?

Первый: – Да, порой мои красивые глаза творят чудеса, это

одно из них.

Вторая: – Ты заплатил определенный лимит?

Первый: – Без лишних вопросов мадмуазель, просто пей.

Тебе еще надо нагнать меня.

Нам принесли выпить, потом снова, и снова, и снова. С повышением градуса в организме, наши разговоры были все теплее и оживлённее. По началу мы просто смотрели друг на друга, детально вглядываясь: изменились ли наши черты лица, подергивание губ, зрачки глаз. После все перетекло в разговор двух старых знакомых. Семья, работа, новые поездки, увлечения. К нам так же продолжали подходить за фото, она ничего не спрашивала, думаю обо всем, итак, догадалась, она больший знаток подомных мест и ивентов. Мы все ближе были друг другу, и на уме, и за столиком. Изрядно опьянев, я все же понимал к чему все ведёт, к чему эта встреча, эти разговоры. Думал ли я оборвать под конец? Определенно! Но похоть и алкоголь взяли свое.

Мы проторчали там до закрытия, собственно, нас уже выгоняли метлами оттуда. Всю программу что там проходила – с рассказами, конкурсами и весельем – мы пропустили. Я оставил картонного друга ребятам, они поблагодарили за вечер, мы всех обняли, оставили на чай и уехали. Всю дорогу, буквально облизывая друг друга, я не отпускал мысль, той ошибки, что я совершаю. Этот спонтанный вечер, возможно абсолютно ничего для нее не значил, возможно, она хотела лишь секса, возможно, сегодня ей было особенно одиноко, возможно, что-то еще. Но для меня все это – было значимым. Я снова жалостливо оценивал себя, свою бесхребетность и не способность идти дальше. Цепляясь за пресловутый секс, как оправдание своей беспомощности. Презрение к себе возрастало, особенно в день своей свободы.

А тем временем, меня уже ничего не могло остановить. Пожалуй, только появление в нашей спальне всей ватаги родственников, громко осуждающих – как моя совесть. Мы приехали к ней, наш голый праздник набирал обороты, швыряя друг друга об стенку, и целуя до крови, мы, кажется, слегка перестарались – и ее вырвало. Картина была животная, но это нас только раззадорило, и смеясь мы кинулись друг на друга с новыми силами. Весь концерт продолжался до полной бездыханности от потери сил, мы рухнули, и отрубились.

Я очнулся. По ощущениям было уже часов двенадцать, произнес: "– Долбаеб", самому себе, и дальше провалился в сон. Ощущения меня обманули, когда в одиннадцать ей кто-то начал трезвонить на телефон, трубку она не взяла, но мы оба проснулись. Кажется, что с утра мы были похожи на женатую парочку, один быт, будто этой спонтанной ночи и не было. Встали, умылись, я приготовил покушать. Мы уселись с тарелками на балконе и нас абсолютно все устраивало, хотя мне казалось, что я увидел на ее лице грусть.

Первый: – О чем–то печалишься?

Второй: –Знаешь… Первый, почему мы расстались?

Я понимал, что время для более-менее серьезного разговора,

и не стал отшучиваться как прежде. – Потому что мы совершенно разные Вторая.

Вторая: – Это и есть твоя причина? Мы достаточно долго

были вместе, и все что ты мне можешь сказать – мы разные?

Первый: – Дорогая, для нас сейчас утро, ты действительно

хочешь моих рассуждений на тему любви?

Вторая: – Честно?! Хотелось бы.

Первый: – Хорошо. Ты дико понравилась мне, как я увидел

тебя. Естественно, по внешности, это же абсолютно нормально. Наружность всегда отражение внутреннего. Я не знал твоих недостатков, не слышал отторгающих звуков, не видел тебя чешущей себя, там, где свет не часто бывает. Я просто чувствовал в тебе кучу приятного для себя, и в этом вся беда – я влюбился. Ради себя, удовлетворяя свои потребности, а любовь такого не потерпит.

Вторая: –Что ты имеешь ввиду?

Первый: –Есть такой фокус, суть которого, то бишь как он

устроен, тебе рассказывали еще в детстве. Два человека влюбляются друг в друга. Все идет как по методичке – один из вас распушит хвост как павлин, другой даст сигнал – что готов к спариванию. Если вы люди робкие и романтичные, в начале все будет банально, может букет цветов, шаурма, кафетерий. За этим, следует воспоминания, истории под прогулку. Родные – отец, мать, братья, сестры – все как на допросе выкладывайте друг другу. Дальше интим – секреты, тайны, первый поцелуй, вещи за который вам стыдно до сих пор. Та преграда, что отделяет одного человека от другого – исчезает, и вот вы наедине друг с другом. Человеческое очертание чего-то нового – вроде индивид, а вроде и родственная душа, ваши глаза горят от затронутой сути – человек, которого вы пару месяцев назад встретили, готов выслушивать кто, и что вы есть. А мы и довольны. Все до банальности просто, как в книгах, пока ты это не прочувствуешь, ты не поймешь.

Вторая: – И что же дальше?

Первый: – Дальше? А дальше наступает одиночество. Когда

человек уставший от твоих рассказов собственных ошибок, перестает тебя слушать. И ты задаешься вопросом, а слушал ли он изначально? Или все это ради секса? Он все это слушал ради себя? Но ты же, не хочешь в такое верить. Ты видишь факт – вы, довольно долго вместе, друг про друга многое знаете: общие обиды, боль, переживание, страхи. И тут тебя как осенило. Человека, ты и сам не знал вовсе, ты просто не хотел его узнать. За той преодолимой преградой из влюбленности, ты не заметил – скрытую от о всех – стену человеческого я. За которой человек себя не обманывает, не обманывает других. За ней – он. Глаза – чьего цвета ты так и не запомнила, веснушки? Да, да, веснушки, коих ты даже не заметила, родинка на пятке – вот он. Там жизнь, его любовь. Сидя в кафе, в очередной прогулке, в следующем выборе мягкого стульчака для туалета, похода за фрикадельками – мы думаем, что это любовь. Но любовь, это еще не все. Любовь это не ты и я, любовь – это он и она.

Вторая: – Записать мне это можешь, я не могу понять смысла.

Первый: – Мы совершенно разные, видишь. Ты не

понимаешь меня, а я не понимаю, что сказать тебе. Ведь все слова для тебя – я давно исчерпал. И вижу в тебе сейчас, только объект похоти.

Ее глаза засветились. Не от радости. Они наливались слезами. Она чуть запрокинула голову, чтобы ни капли не выронить, поблагодарила за завтрак, и ушла. Далее мы не говорили друг с другом. Только когда прощались. Я чувствовал, что, что–то не так. Изначально, когда мы встретились, она была чем–то опечалена – но я так и не спросил в чем же было дело. Мне попросту было плевать, я был занят собой. Мы прощались кажется навсегда, это было немного странно, и я почему–то улыбался со всего происходящего. Поцелуй в макушку, и дверь за мной захлопнулась.

3.

Дорога домой проходила через метро, и если в будни, кричащий шум поезда сбивает тебя с всякой мысли – то сейчас не помогает даже он. Я все думал – не слишком ли грубо я обошелся с ней: чудный вечер, секс, балконный завтрак, а за ним такое прямолинейное в разговоре утро. Всё это навивает мысли о заусенцах, от которых ты никак не можешь избавиться, только причиняя себе больший дискомфорт. Впереди меня ждал выходной, и эта мысль так же не доставляла мне удовольствия. Ведь как обычно, я ничем не займу свой мозг, и только больше буду себя накручивать.

Поворачивая ключ, я уже почуял неладное, и не спроста. Я увидел своих закадычных душонок, сидящих напротив открытых дверей, дожидаясь меня.

Третий: – А вот и наша последняя принцесса.

Первый: – Что происходит?

Второй: – Вторжение наш друг, вторжение в твою зону

комфорта.

Первый: – У меня не лучшее настроение, рассказывайте…

Третий: – Вижу. В общем то, мы решили, что ты прав!

Первый: – В чем прав?

Третий: – В том, что мы засиделись, и не видим ничего

хорошего в жизни.

Первый: – Меня уже начинает подташнивать, чую некую

ванильность происходящего. Говорите прямо!

Четвертый: – Ты был слишком эмоционален в тот вечер, и

твои слова заимели большой вес. Ты прав. Мы действительно сидим, и целыми днями мусолим друг друга, не чувствуя ни движения, ни самого времени. Все сошлись на мнении стыда перед друг другом. Искупим это, прямо сейчас!

Первый: – Эм, я тысячу раз начинал в наших «собраниях»

подобную тему. Что изменилось?

Второй: – Ты стал искренним. Не только с нами, но и с собой.

Не знаю что конкретно повлияло, но мы с парнями почувствовали себя школьниками, после родительского собрания…

Третий: – До сих пор стыдно, даже смешно.

Четвертый: – Ха-ха, да.

Первый: – И? Что вы предлагаете?

Второй: – Мы не предлагаем, все уже решено. И ты, с нами!

Первый: – Я же сказал: говорите прямо.

Четвертый: – Мы вчетвером, едем на Северное озеро. Прямо

сейчас.

Первый: – …Вы совсем долбанулись?

Второй: – Ой, только не надо. Ты лучше нас обдумываешь

такие вещи и решения, если нам понадобиться пару дней, тебе хватит минуты.

Первый: – Да, ты прав, может я действительно, давно думаю,

что в целом эта спонтанность, коей давно не было, нам на пользу, но ты не берешь во внимание один факт – меня. Я тоже не хочу быть статичной единицей, и конкретно сейчас – слишком далек от того авантюрного чувства – «а не махнуть ли нам на Кубу!».

Четвертый: – Мы делаем это по большей части, из–за твоей

прихоти, может братец даст нам немного взаимной любви?

Первый: – Блять, когда?

Третий: – Как только сударь будет готов.

Первый: – Ок, дайте мне пол часа, спорить бестолково с вами,

идиоты…

Второй: – Грубиян!

Четвертый: – Нахал!

Первый: – Отвалите. – Оставляя средний палец, мне нужно

было срочно уйти в ванну. Все через чур намешивается, в какой-то похмельный коктейль. Добром это не закончится.

***

Мне оставалось смотреть на свое хмурое отражение в стекле машины. Парни были странно-веселые. От части я принимал, что резкая смена надоедливой обстановки и быта на пользу. Но меня беспокоила нарастающее чувство фальши. Будто я оказался в иллюзии, ловко кем-то сконструированной.

Второй: – Вы ведь слышали, этот девичий довод: «мол,

наступит время, и мужики нам нахрен будут не нужны, наука даст технологическое оплодотворение, и все мы пойдем на свалку»?

Третий: – Ну и?

Второй: – Но ведь мужики могут сделать абсолютно так же.

Можно сконструировать секс-робота, который будет вынашивать плод, и минус женщины.

Четвертый: – Ха-ха, хорошая теория, а нянчиться целыми

днями, тоже мужики будут? Или секс-роботы?

Второй: – Хм… Ты прав, без масочек, давки прыщей и

постоянной нервотрепки станет пустовато.

Четвертый: – Гей.

Третий: – Гей.

Первый: – …Гей

Третий: – А может нахрен людей. Роботы, будут делать

приятное роботам.

Четвертый: – И искры любви приобретут буквальное

значение.

Третий: – Главное, что б хватило масла

Первый: – Крысиный король.

Третий: – Что?

Первый: – Крысиный король.

Четвертый: – К чему это?

Первый: – Плохие вещи происходят чаще, чем нам кажется.

Возникает вопрос – готов ли ты с мужеством принять неминуемое? Часто возникающие, отдельные чувства, по типу безумства или гордыни – остаются без контроля. Шрамами в черепной коробке…

Третий: – Что мать твою, ты несешь?

Четвертый: – Братец, задавай такие вопросы любителям

наклеивать котят с миской, на топливный бак. Вам точно будет о чем пофилософствовать.

Второй: – Ха-ха. Ладно, если он не хочет говорить, что у него

произошло – это его дело, пусть пооткисает до поры.

Третий: – Но, он же сам хотел всего этого, зачем теперь всем

настроение портить? И как же…

Второй: – Тсс!

Четвёртый: – Хрен с ним, короче сидит на обочине карлик с

чемоданом, к нему подходит бобриха…

Мы проезжаем десятки городов и деревень, почти в каждом останавливаясь. Алкоголь, кучу новых знакомств, местная еда, о которой, как оказывается – целые легенды ходят по стране. Радость каждому полю с подсолнухами, грибку на дороге, или птице чуть больше воробья и вороны. Все это, подливало масла в огонь. Я не хотел принимать происходящее, будто они разыгрывают дешевый спектакль передо мной. Слишком устал, и провалился в сон.

Второй: – Первый, вставай! Слышишь?

Первый: – А? Мы приехали?

Второй: – Нет, до гостиницы еще километров двести, но я

устал везти. Эти двое с час назад отрубились, к тому же ты единственный из них, кто не пил.

Первый: – Да, хорошо. Отдыхай.

Справа был лес, слева – картофельное поле. Звенящая ночная тишина, никого кроме нас, даже мимо проезжающих машин не было. Мы поменялись местами, я закурил, и машина тронулась далее, в темноту. – Четвертый хоть масло залил в свою колымагу перед поездкой?

Второй: – До твоего прихода мы съездили в сервис. Сказали,

что должна дотянуть.

Первый: – До места или обратно?

Второй: – Хороший вопрос.

Первый: – Почему так резко в вас взыграл стыд?

Второй: – Ты ведь понимаешь, что каждый из четверых,

постоянно крутит мысли того авантюризма, движений в голове? И позапрошлой ночью, ты сдвинул этот механизм с мертвой точки.

Первый: – Только это слабо походит на авантюризм. Скорее

на кризис, либо жалость.

Второй: – К самим себе?

Первый: – Ага.

Второй: – Что происходит? То ты говоришь, как мы

размякли, то какие мы жалкие.

Первый: – Я переспал со Второй.

Второй: – А, вот где кот зарыт!

Первый: – А вот и не тут он зарыт. Да у меня поганое

настроение после ночи с ней, но это не мешает отчетливо видеть только смех и жалость в вас!

Второй: – Давно ли ты таким всевидящим стал?

Первый: – Вчера. Вчера я им стал! Тебе по нраву все это?

Неужели радикализм в смене обстановки радует тебя? Ты настолько ненавидишь свою жизнь?

Второй: – Как тебя понимать братец?

Первый: – Вы даже не задавались, для чего вам это? Вас

эмоционально подбили делать глупости – а вы и рады. Я лишь слегка надавил на мозжечок, а ваши мозги поплавились. Вы как рыбки, которые выпрыгнули на сушу, в надежде отрастить быстрее ноги. Я не это подразумевал тогда.

Второй: – Классные мы ребятишки в твоей голове, чего же и

ты поехал?

Первый: – Люблю вас, идиот. И ненавижу.

Второй: – О да! Я прям чувствую, как бабочки в животе

бурлят! Ты реально мудак Первый.

Первый: – Кто как не близкий человек, побудет мудаком,

ради твоего блага?

Третий: – Это не бабочки бурлят, а тот странный пирог из

еловых шишек.

Первый: – Вторая принцесса то же проснулась?

Четвертый: – Это не пирог. Это та вода, из очередного

святого колодца.

Первый: – Отлично, почти приехали.

***

Парни оживленно начали вспоминать какую-то девушки из придорожного кафе, с дико большими глазами и странной формы лица, что придавало ей пугающую красоту. Я все еще был не в духе и хотел поскорей отдохнуть от сегодняшнего дня, поэтому ехали мы достаточно быстро. И вскоре добрались. Запарковались у отеля, двинулись на ресепшен. Машин вокруг не было – похоже мы были здесь одни.

Я приметил странную вывеску у входа – «сеанс продолжается». Она горела ярко желтым неоном, и периодически мерцала. Понятно, что она подразумевала свободные места в отеле, но интерпретация была странной. Я ткнул на это Второго, но он лишь махнул на меня рукой, и мы вошли внутрь.

От стойки администратора, до нас – было метров пять. На краю дымилась пепельница, но вокруг никого не было. Третий выкрикнул: –Хозяева, есть кто? – Из-за стойки высунулся мужичок, лет тридцати – сорока. Лысый, маленький и толстый. Он был похож на пса, такого морщинистого, у которых вечно текут слюни, и дышат они тяжелей обычного. – Чего изволите, путники? – Точно пес, звучал рычаще, и брызгал слюнями по стойке.

Третий: –Нам бы на четверых номер. Одна ночь.

*: – Заполните форму, остальные могут идти на второй

этаж, номер десять. – Он отдал нам ключи. Мы оставили Третьего и пошли наверх. Хотя все мы, переглянулись в пугающей усмешке – «сейчас тебя будут насиловать, а тело заберем утром» – старик вызывал ужал.

Перед нами открылись две спальни и просторный зал, снаружи – здание не казалось таким большим. Парни сразу полезли в мини бар.

Первый: –Там же все в пять раз дороже, а бутылка в пять раз

меньше

Второй: –Плевать, не каждые выходные мы так веселимся. –

Ага, обычно каждые выходные, мы пьем самый дешевый вискарь – подумал я. Все что мне хотелось – это лечь, и закрыть глаза.

****

Третий: – Я вам говорю! Управляющий хочет меня до

инсульта довести.

Четвертый: – Ты действительно думаешь, что взрослый

мужик играет с тобой в переодевания, и играет с тобой в прятки?

Второй: – Слушай, Третий не из пугливых. Не думаю, что это

его тупой розыгрыш.

Первый: – Сколько времени?

Четвертый: – Проснулся? Уже обед.

Второй: – Знатно тебя вырубило, хотя ты даже не пил. Мы не

стали тебя будить.

Третий: – Пока ты спал, тут начала происходить какая-то

странная хрень.

Первый: – В чем дело?

Второй: – Третий говорит, что вчерашний мужичок, тот, что

за стойкой был, это владелец отеля. И похоже, что он работает здесь один.

Третий: – И похоже очень долго. Потому что у него поехала

крыша.

Первый: – В смысле?

Третий: – Вчера вы ушли наверх, я заполнил документы на

въезд, расписался и заплатил. Он мне ухмыльнулся, и сел дальше читать свой журнал. Поднимаюсь наверх, а мне на встречу спускается ОН, только в другой одежде. Я значения не придал, мало ли, я еще пьян, да и не особо рассмотрел его. Но сегодня утром…

Первый: – Стой, стой, стой. Вы уже успели выпить?

Второй: – Слегка.

Четвертый: – А в чем дело, мы же на отдыхе.

Первый: – То есть за рулем быть мне?

Четвертый: – Мы подумали, что ты снова будешь брюзгой, и

не захочешь пить.

Первый: – Похер. И что дальше? Утром.

Третий: – И вот. Утром я вышел на общий балкон покурить,

он поливал газон из шланга. Я окликну его – с просьбой что ни будь поесть. Но он только ухмыльнулся и продолжил поливать. Решил сам проверить, есть ли тут столовая, или вроде того. Захожу в общий холл – А ОН СТОИТ УЖЕ ТАМ И ПЫЛЕСОСИТ. Я резко возвращаюсь на балкон – во дворе никого. Тут меня затрясло, впервые со мной такое, типо ужастика с экрана.

Первый: – И что потом?

Третий: – Ну что, набрался смелости, открываю дверь и

кричу: «Что за хуйня тут происходит?»

Первый: – А он?

Третий: – А он блять мне ухмыляется, и продолжает своими

делами заниматься.

Первый: – Интересно.

Третий: – Мне пришлось перелезть на соседний балкон, и

выйти через другой холл.

Первый: – И больше вы его не встречали?

Второй: – А больше мы и не выходили.

Первый: – Вы так и не поели?

Четвертый: – Ждали тебя.

Первый: – Сейчас умоюсь, и пойдем разберемся что

происходит.

Мы спустились вниз, я шел впереди. Парни, «чуть на веселе», отыгрывали испуг – держась за руки и хихикая, будто мы в хоррор попали. Внизу никого не было, у входа в отель тоже. – Короче, давайте разделимся, обойдем вокруг, и встретимся здесь же. – Я с Четвертым пошел по одному коридору, Второй и Третий – по противоположному. Мы шли, и казалось, что номера не кончаются. Не было ни служебных помещений, ни сторонних дверей или ответвлений. Все это начинало приобретать оттенки странного, и пугающего. И тишина, звенящая тишина – придающего своего страху.

Четвертый: – Краски сгущаются.

Первый: – Мне кажется, что я уже готов к чуваку с пилой, за

очередным поворотом.

Четвертый: – Может нам просто поехать дальше? Что мы тут

забыли?

Первый: – Ну нам же надо позавтракать.

Четвертый: – Уже обед.

Первый: – Тс, слышишь?

Четвёртый: – Какой-то шум вдали.

Первый: – Ага, побежали. – Шум с приближением нарастал.

Хотя, возможно это мы так быстро бежали, и за собой ничего не слышали. Резко уходя в поворот меня ударили чем–то тупым в голову.

Второй: – Ай, бляха. Вы чего бежали?

Четвертый: – ха-ха.

Третий: – ха-ха.

Первый: – Блять! Лучше бы мне лопатой заехали, чем твоей

каменной башкой.

*: – Заблудились ребятки?

Третий: – ААА!

Первый: – Твою мать, Третий, прям на ухо мне заорал.

*: – Что это с вами? Вы чего тут бродите?

Четвёртый: –Утро доброе, эээ…

*: – Шестой.

Четвертый: – Мы ищем, где тут можно поесть.

Шестой: – Идите за мной. – Он вывел нас в кафетерий,

походящий на школьную столовую. Мы вошли, и увидели в конце комнаты – их. Двух братьев Шестого, абсолютно одинаковых – они тройняшки.

Третий: – Блять.

Четвертый: – Дело закрыто, пора жрать!

Шестой: – Садитесь где угодно, сейчас принесу. – Мы сели

за стол. Шестой принес на удивление сносный обед. Омлет с сыром, пара колбасок, летний салат и картофель на гарнир. Сам же он сел со своими братьями, и так же принялся есть.

Первый: – Итак…

Третий: – Что?

Первый: – Какой дальнейший план? Кто ни будь знает?

Четвертый: – Мы едим, садимся в тачку и едем. Недалеко

осталось.

Второй: –А точнее, план еще приятней. Пока ты спал, мы

просмотрели близлежащие города. В одном из них сегодня вроде дискотеки, или танцев, без разницы. Будет весело заглянуть.

Четвертый: – Да, там городок на пятьдесят тысяч жителей, и

мы можем покутить с местными.

Третий: – Поспим после в машине, и ближе к рассвету

окажемся на месте. В аккурат на утреннюю поклевку.

Четвертый: – Смотри что б сегодня вечером, твою удочку не

сломали.

Первый: – Волшебно…

Третий: – Ты опять недоволен?

Первый: – Не совсем. С местными девчонками я с радостью

потрясусь, но вы..

Второй: – Но мы не так хороши для тебя? Клуб радости

Первого – только после взноса, в виде духовной напыщенности.

Четвертый: – Серьезно? Без нас было бы лучше?

Первый: – Это вы, лучшее что есть.

Третий: – Пошел ты.

Четвертый: – Пошел ты.

Второй: – Пошел ты.

Первый: – Едем!

***

Спустя тонну шуток про евреев, проституток, рыб а аквариуме, бобров без хвоста, матерей, сводных сестер, Чехословакию, Африку, и конечно же говно, мы приехали в этот мини-городок. Нужно сказать, что был он довольно ухоженным: лавочки, скверы, лампочки на прилавках и легкий запашок рыбы. В целом – очень мило. Хотя смотрели местные на нас – не одобрительно. Я их понимаю, мы ехали, и на все улицы орали песни. До намеченной дискотеки оставался час, и мы решили оставить машину у местной разливной, пойти внутрь и «поднабраться смелости».

Третий: – Добрый вечер, нам четыре литра вашего лучшего нефильтрованного.

Четвертый: – Сказал как ковбой из вестерна.

*: – Хорошо, откуда вы?

Второй: – Сразу видно, что не местные?

*: – Всех местных я до седьмого колена знаю.

Третий: –Мы мадмуазель с дальних краев, где солнце встает

с запада, а вода течет в четырех направлениях.