Безумный бог

Я не слышал его слов, но, когда адъютант попятился, Джаббар резко развернулся на каблуках и бросил взгляд на другую сторону холма, рявкнув своим охранникам, чтобы те расступились. Толпа разделилась, освобождая обзор. Его смертоносное высочество секунду пристально вглядывался в равнинные просторы, затем повернулся обратно и взмахнул скипетром в сторону сигнальщиков:

– Погодите!

– Чего медлить? – Гарун резко обернулся и бросил злобный взгляд на его смертоносное высочество. – Мы ведь договорились, что выступим на рассвете, ты, перебежчик и трус!

Джаббар выслушал оскорбление, только тихо зашипев – верный знак того, что месть он отложил на потом.

– Вовсе это не предательство, глупец. По Дороге Львов сюда движется колонна.

– Подкрепление? – прорычал Гарун. – Наше или вражье?

Его смертоносное высочество пожал плечами:

– Не могу разглядеть их знамен. Но отряд выглядит большим. Нельзя же этого не учесть.

– Это только твое мнение.

Гарун протопал по холму, чтобы самому убедиться. Охрана последовала за ним, громыхая оружием и звеня доспехами.

Наши воины теряли терпение: снизу доносились людской гомон и звериное фырканье. Командиры пеших отрядов хмурились, глядя на вершину холма, по губам было видно, что они шлют проклятия Гаруну и Джаббару. Капитаны Черной Шпоры, привыкшие к вечным разногласиям между Темными Повелителями, просто приказали своим отрядам спешиться: боевые быки не отличались терпением, стоило всадникам сесть в седла, как животные начинали рваться в бой.

Я тоже прошелся по холму, чтобы присоединиться к командирам. Хотя я не могу похвастаться ни ростом, ни статью – по правде говоря, я маленький и толстенький, с круглым лицом и глазами навыкате, так что вид у меня далеко не геройский, – толпа передо мной расступилась. Я был Нашедшим Книгу, Хитрюгой, сумевшим обвести вокруг пальца самого Огма Мудрого, так что меня не боялись только Темные Повелители.

Я вылез из толпы и оказался на нейтральной полосе, всегда разделявшей Гаруна и Джаббара. Оба Темных Повелителя уставились на Дорогу Львов, по которой растянулась длинная цепочка пеших солдат. Воины в белых доспехах казались на серой земле всего лишь меловыми пятнышками, зато их знамена были такими огромными, что я ясно разглядел символ на полотнищах – витой кнут с белым кнутовищем на алом фоне.

– Ловиатар! – с ужасом произнес я.

– Монахи Белых Розг, – сказал Гарун. – Хороший орден, последователи боли. Чем больше они истязают себя, тем крепче дерутся.

– Хорошо это или плохо, зависит от того, на чьей они сейчас стороне, – сказал его смертоносное высочество Джаббар. – Ловиатар пока не делала никаких заявлений.

– Должно быть, они все-таки на нашей стороне, – сказал я. Немного нашлось бы смельчаков, рискнувших высказать свое мнение в присутствии Темных Повелителей, но я пользовался этой свободой благодаря некой особой договоренности как с Джаббаром, так и с Гаруном, – Разве Ловиатар не принадлежит к числу Темных Божеств?

– Когда-то она испытывала признательность к Ваалу, который пал от руки нашего повелителя Кайрика во Времена Бедствий, – сказал Джаббар. – Кто теперь знает, благодарит она его за это или проклинает?

– Но, ваше смертоносное высочество, Ловиатар никогда не стала бы помогать таким, как Огм!

Джаббар вспыхнул, и я сразу понял свою ошибку, даже прежде чем зеваки успели охнуть. Только глупец или калиф мог сказать Темному Повелителю, что тот ошибается, а так как я не был калифом… то даже моя особая договоренность не спасла бы меня от гнева его смертоносного высочества. Ноги у меня подкосились, и я уже собрался пасть ниц и молить о пощаде.

Мои колени так и не коснулись земли. Высокочтимый Гарун вцепился мне в плечо, и я на секунду повис в воздухе, как марионетка.

– Если Нашедший Книгу не затевает интриг высокой политики, мы должны простить его, Джаббар, – сказал Гарун. – Не забывай, что Малик-эль-Сами по необходимости был лишен возможности следить за развитием Единственной Церкви последние несколько лет, – Высокочтимый резко поставил меня на ноги, потом повернулся, еще раз вглядываясь в приближающуюся колонну. – Тем не менее, нам следует согласиться, что он прав.

– Что? – Джаббар бросил в мою сторону убийственный взгляд, словно это я заставил Гаруна произнести эти слова. – Ты тоже спятил, как этот шпион!

Высокочтимый вздернул подбородок:

– Ты говоришь так, будто сумасшествие – это что-то плохое, Джаббар.

Его смертоносное высочество бросил злобный взгляд на Гаруна и заскрежетал зубами, пытаясь придумать, как ему теперь замаскировать свою ошибку. Кайрик когда-то присвоил себе мантию бога Безумия, и теперь ни один благочестивый человек не посмел бы отозваться о сумасшествии иначе как о божественном даре. Это была одна из многочисленных реформ, проведенных во время моего долгого отсутствия на родине, и, хотя мне хватило ума промолчать – а впоследствии даже не слишком часто задумываться об этом – мой долг правдивого летописца вынуждает признать, что я отнесся к этой перемене с тем же сомнением, что и Джаббар.

Наступила долгая пауза, пока его смертоносное высочество взирал на меня с улыбкой кобры.

– Мы все уважаем безумие. Это ясно по тому почету, с каким мы относимся к Малику. Но поле боя не место для причуд. Если Ловиатар прислала своих монахов на подмогу охранникам крепости, то мы окажемся в ловушке, прижатыми к базальтовой скале…

– Тогда поскорее пошлем наших людей на склон, пусть не мешкают, – Высокочтимый указал своим скипетром на восток, где солнце уже полностью появилось над горизонтом. – А пока суд да дело, утро закончится. Мы ведь договорились выступить на рассвете, чтобы солнце светило в глаза врагу. Если дожидаться подхода сторонников Ловиатар, то мы упустим время.

– Значит, пойдем в атаку завтра, – сказал Джаббар.

– И снова отложим наступление при появлении очередной колонны?

Убедившись, что Темные Повелители затеяли очередной спор, я ретировался в толпу и тихонько в ней затерялся, что уже вошло у меня в привычку. Не так уж долго я отсутствовал при дворе, чтобы не разобраться, каково мое истинное положение в данной ситуации или почему калиф попросил именно меня занять его место, а не одного из своих многочисленных сыновей. Стоило мне только поддержать Гаруна, как Джаббар, не раздумывая, снес бы мне голову, а если бы я примкнул к Джаббару, то Гарун поступил бы со мной точно так же. Я сумел дожить до своих лет только потому, что никто другой не видел «Кайринишад» или хранителей книги, а также благодаря особой договоренности: я тайно пообещал каждому из Темных Повелителей помочь ему заполучить книгу раньше остальных. То, что я при этом дал клятву именем Кайрика, ничуть меня не беспокоило. Бог Раздора, Единственный и Вездесущий, остался бы доволен моей находчивостью. А правда заключалась в том, что я не считал ни одного из Темных Повелителей достойным «Кайринишада».

После нескольких лет жизни на чужбине я узнал, что Единственная Церковь раскололась на множество фракций – точно так же, как Чёрная Шпора раскололась на два войска: Черные Шлемы под командованием Гаруна и Пурпурные Уланы под командованием Джаббара. Все это было мне глубоко противно. Я видел, как эти раздоры ослабляют Церковь и верных служителей, и я опасался, что все мои страдания были напрасны, что мне никогда не удастся заплатить за доброту принцу.

И тогда меня посетило видение.

Я увидел себя на широком просторе. Передо мной простиралась огромная толпа Истинных Верующих, их было больше, чем песчинок в пустыне Калимшана. Священная книга «Кайринишад», открытая на первой странице, парила в воздухе перед моими глазами, и я зачитывал ее строки громовым голосом. Все, кто меня слышал, понимали, что я говорю от имени Кайрика, что я Единственный Истинный Проповедник, и что сама Судьба выбрала меня, Малика-эль-Сами-ин-Нассера, чтобы я собрал всех Истинных Верующих вместе под единым темным покровом!

Затем видение померкло, и я понял, что судьба моя находится в моих собственных руках. Все, что я желал, могло осуществиться: я мог стать повелителем сотен королевств, хозяином бесчисленных караванов, капитаном всех морских флотов, я мог отплатить за доброту принца тысячу раз. Для этого мне нужно было только заполучить «Кайринишад» и распространить правду священной книги по всей земле.

Продолжая думать о видении, я вышел из толпы охранников Гаруна и приблизился к краю склона. Внизу, на равнине, огненные гиганты Алого Братства успели бросить на землю свой железный таран. Ударный отряд всадников Черной Шпоры, спешившись, с трудом сдерживал нетерпеливых животных. Чащобные орки разбрелись кто куда, скрежеща клыками и ловя на себе вшей. Чародеи из отряда Тунландских Разорителей, оставаясь за спинами Соболиных Кинжалов, развлекались блуждающими огоньками и танцующими клубами дыма. Час атаки наступил и прошел. Золотое светило низко висело над медными крышами Кэндлкипа, освещая Море Мечей, над которым летела появившаяся из-за бухты стая птиц.

На моих глазах стая развернулась и по спирали начала опускаться над крепостью, поблескивая серебряными крыльями в утреннем свете. Спускались птицы медленно, и вскоре я разглядел, что они гораздо больше, чем я поначалу думал, – каждая чуть ли не с лошадь. У них были квадратные тела, а когда они поворачивались в профиль, оказываясь на фоне темного неба с западной стороны, то было видно, что у некоторых из них было по две головы.

Внутри у меня все похолодело, ибо мне был известен только один вид двухголовых птиц – тот, который мог летать с человеком на спине.

Я развернулся и поспешил на другую сторону холма, бесцеремонно расталкивая охранников Гаруна и не обращая внимания на сыпавшиеся мне вслед проклятия. Нам нужно было немедленно идти в атаку, пока летающие чудища не оправились после длительного перелета, откуда бы они ни прилетели – возможно, из Глубоководья или из какого другого отдаленного края. Боги наших врагов призвали на помощь силы со всего Фаэруна, ведь они не были идиотами, хотя колдовство Огма скрыло от них местонахождение «Кайринишада», они сразу почуяли, что грядет битва, как только Черная Шпора двинулась на север, собираясь осадить Кэндлкип.

Я вернулся и увидел, что Темные Повелители все еще спорят.

– Они намерены атаковать нас! – грохотал Джаббар, указывая на отряд Ловиатар, остановившийся на дороге на расстоянии десятикратного полета стрелы, – Иначе почему они не шлют гонцов?

– Потому что они гордые воины и ждут приглашения! – прорычал Гарун. Я хотел было прервать спор, но не успел, так как в эту секунду высокочтимый взорвался: – Никак не пойму твое нежелание исполнить приказ! Разве Темное Солнце не повелел нам разрушить цитадель лжи и спасти священную книгу?

– Он велел нам сровнять с землей Кэндлкип, а не дать себя размозжить о стены крепости.

– Так я и думал! – презрительно фыркнул Гарун. – Ты готов ждать, пока Кэндлкип разрушится от времени! Это, по-твоему, и есть послушание! В очередной раз ты цепляешься за слова, игнорируя их суть!

– Суть в том, чтобы самим не погибнуть! – шумно выдохнул Джаббар, что свидетельствовало о его непоколебимой решимости.

Не думая о гневе, который я неминуемо должен был вызвать у его смертоносного высочества, я смело шагнул к Темным Повелителям:

– Если мне будет позволено…

– Я без тебя прикажу начать наступление! – воскликнул Гарун, не дав мне договорить.

Я помахал рукой, но командиры этого даже не заметили.