Путешествие на Запад. Том 1

– Ну что, изловили чудовище? – спросил Сюань-цзан.

– Да это чудовище видно не очень-то любит драться, – отвечал Сунь У-кун. – Признав себя побежденным, оно скрылось в воде.

– Ученики мои, – промолвил тогда Сюань-цзан. – Это чудовище давно живет здесь и, конечно, хорошо знает реку. Поскольку на этих бескрайних мертвых водах нет никакой переправы, давайте используем его в качестве проводника. Лишь таким образом мы сможем переправиться на другой берег.

– Совершенно верно, – подтвердил Сунь У-кун. – Ведь не зря говорится: «Что лежит рядом с киноварью – красное, что с тушью – черное». Чудовище это живет здесь и, несомненно, хорошо знает реку. Мы должны сейчас же поймать его и, не причиняя никакого вреда, заставить переправить нашего учителя через реку. А там посмотрим, что делать.

– Дорогой брат, – сказал тут Чжу Ба-цзе. – Не теряй зря времени. Удовольствие поймать это чудовище я предоставляю тебе, а я побуду с учителем.

– Ну, дорогой мой, – смеясь сказал Сунь У-кун. – В данном случае похвалиться мне нечем. Должен прямо сказать, что в воде я чувствую себя не совсем уверенно. Придется вначале произнести какое-нибудь заклинание, а затем уже заклинание против воды, иначе я не смогу переправиться через реку. Я могу, конечно, еще превратиться в рыбу, краба, креветку или моллюска, это единственный выход. Ни в горах, ни в облаках никакие препятствия мне не страшны, а вот с водой дело обстоит хуже.

– Когда-то я был повелителем водных сил на реке Тянь-хэ, – сказал на это Чжу Ба-цзе, – под моим началом находилось восьмидесятитысячное войско. О воде мне тоже кое-что известно. Плохо только, что я не знаком с обитателями здешних вод и сколько их – мне тоже неизвестно. Если они все вместе навалятся на меня, то мне с ними не справиться. Они могут схватить меня. Что тогда делать?

– Если в воде у вас начнется бой, – сказал на это Сунь У-кун, – ты притворись, что терпишь поражение и вымани чудовище на сушу. А тут уж я приду тебе на помощь.

– Ну что ж, это, пожалуй, правильно, – согласился Чжу Ба-цзе. – Тогда я сейчас же отправлюсь.

С этими словами он сдернул с себя рясу из черного шелка, снял башмаки и, размахивая граблями, начал прокладывать себе в воде дорогу. Применяя известные ему способы, он ринулся прямо в волны и, стремительно продвигаясь вперед, очень скоро достиг дна.

Чудовище, только что потерпев поражение, едва пришло в себя, как вдруг услышало, что кто-то баламутит воду. Вскочив на ноги и приглядевшись, оно увидело, как Чжу Ба-цзе граблями разгребает воду. Схватив посох, чудовище ринулось Чжу Ба-цзе навстречу и закричало:

– Эй ты, монах! Куда идешь? Ну-ка держись!

Отбив удар своими граблями, Чжу Ба-цзе крикнул:

– Ты кто такой, что осмеливаешься преграждать мне дорогу?

– Да ты, оказывается, не знаешь меня? – отвечал волшебник. – Я вовсе не какой-нибудь злой волшебник и не черт. Имя мое многим известно.

– Если ты не черт и не оборотень, – возразил Чжу Ба-цзе, – то почему нападаешь на людей? Говори, кто ты такой, тогда я, может быть, сохраню тебе жизнь.

Тогда чудовище отвечало:

Я силой духа необыкновенной
Был с малолетства небом наделен,
И побывал во всех углах вселенной,
Чтоб отыскать бессмертия закон
Молва о доблести моей гремела,
Героев всех мой подвиг поражал,
И в Поднебесной я служил примером
Всем честным, благороднейшим мужам.
Во все края вели меня скитанья –
Вокруг озер, вдоль берегов морей,
Приобретая новые познанья,
Я становился с каждым днем мудрей.
Я, истинами Будды увлекаем,
Не ослаблял вниманья ни на миг
И пользовался часто облаками,
Чтоб посетить далекий материк.
Но я тогда лишь праведника встретил,
Когда стократ измерил круг земной,
И к откровенью путь – блестящ и светел –
Простерся наконец передо мной…
И заслужил я на пути заветном
Святых заслуг великое число,
Мой подвиг не остался незаметным –
Меня к бессмертным Небо вознесло.
И чином там отмеченный немалым,
Служить я был владыке Неба рад,
Распоряжаясь церемониалом
И возглавляя стражу Южных врат.
В чертогах небосвода признавалась
Владыкой мне подаренная власть,
На поясной табличке красовалась
Тигровая оскаленная пасть.
Блестели золотой кольчуги звенья,
И драгоценный шлем горел огнем,
И, духов приводя к повиновенью,
Я в воздухе помахивал ремнем.
Я открывал ряды придворных шествий,
В покоях императора бывал,
И, восседая на почетном месте,
С придворными порою пировал.
Но как-то на пиру проступок страшный
Я, охмелев немного, совершил:
Разбил случайно, сделанный из яшмы,
Любимый императорский кувшин.
Как только руки цепкие разжались
И звук удара грозный пролетел, –
Все божества в испуге разбежались,
И вмиг чертог огромный опустел.
И воины из стражи поспешили –
Сколь главным был владыки Неба жест! –
Меня доспехов золотых лишили,
Затем изгнали из числа божеств.
Я ожидал в смятенье и тревоге,
Когда настанет лютой смерти час,
Но, сжалившись, Бессмертный Босоногий
Меня от лютой казни все же спас.
Просил он, чтоб мою смягчили участь,
И был я по решению суда
На берега реки песков Сыпучих
В изгнание отправлен навсегда.
Голодный, злой я воды будоражу,
Ловлю себе на завтрак крупных рыб,
А коль увижу дровосека – сразу
Считайте все, что он уже погиб.
Нажравшись, я дремлю в прибрежной тине,
И все же ты напрасно осмелел: