Выслушав все это, мнимый правитель не осмелился обыскивать Танского монаха и, зло глядя на Сунь У-куна, стал задавать ему всякие каверзные вопросы:
– Итак, вначале Танский монах отправился в путь один. Затем он принял трех учеников. Они не вызывают у меня подозрений. Что же касается четвертого, то в нем я не уверен. Его, несомненно, похитили. Как его зовут? И есть ли у него монашеское свидетельство? Ну-ка, пусть подойдет сюда и расскажет.
Услышав это, настоящий правитель страны Уцзиго задрожал от страха.
– Что же я буду говорить?
– Не бойтесь, – шепнул ему Сунь У-кун. – Я буду отвечать вместо вас.
После этого наш прекрасный Великий Мудрец уверенно выступил вперед и, обращаясь к волшебнику, громко сказал:
– Ваше величество, этот даос глух и нем. Однако в молодости он бывал в Индии и знает туда дорогу. Я знаю всю жизнь и прошу ваше величество милостиво разрешить мне ассказать все вместо него.
Что же, – согласился император, – говори, но только всю правду, не то я накажу тебя по заслугам.
И Сунь У-кун начал рассказывать:
Послушник на допросе был
И дряхл, и нем, и глух;
Он достоянье потерял,
И разум свой, и слух.
Он родом был из этих мест;
Случился недород:
Такая засуха была,
Что погибал народ.
Наложен был великий пост
На бедную страну:
Никто руки не простирал
Ни к мясу, ни к вину;
Курили люди фимиам,
Молились о дожде,
Но не было на сотни ли
Ни облачка нигде.
И вдруг тогда с горы Чжуншань
Спустился чародей,
Он увидал, что вся страна
Томится без дождей.
И вызвал ветер он и дождь,
Послушника ж столкнул
На дно колодца, чтобы тот,
Несчастный, утонул.
На императорский престол
Взошел тот чародей,
И сходством с государем смог
Он обмануть людей.
Но хорошо, что я пришел:
Послушник роскрешен,
Теперь с учителем моим
Пойдет на Запад он.
И послушания обет
Учителю принес;
Он – настоящий государь,
Волшебник же – даос.
Выдававший себя за правителя волшебник до того был напуган, услышав эти слова, что сердце его затрепетало, словно сердце попавшего в беду олененка. Он покраснел, резко повернулся и хотел бежать, так как при нем не было никакого оружия. Начальник дворцовой охраны, у которого на поясе висел меч, под действием чар Сунь У-куна, стоял на месте как вкопанный. Подскочив к нему, волшебник выхватил у него меч и, взмыв на облако, унесся ввысь.
Увидев это, Ша-сэн был взбешен, а Чжу Ба-цзе начал громко бранить Сунь У-куна.
– Что же ты тут разглагольствовал? – кричал он. – Надо было схватить его, и все. А теперь где его искать?
– Что без толку кричать, братья мои, – успокаивал их Сунь У-КУН. – Пусть лучше наследник поклонится отцу, а супруга – своему мужу.
Сказав это, Сунь У-кун произнес заклинание и снял чары со всех придворных.
– Пусть все воздадут должные почести своему настоящему повелителю. Расскажите им, что произошло. А я отправлюсь на поиски волшебника.
– Смотрите, хорошенько охраняйте государя, государыню, наследника и нашего учителя! – наказывал он Чжу Ба-цзе и Ша-сэну. В этот момент он сам уже исчез и был слышен лишь его голос.
Сунь У-кун взвился на девятое небо и стал внимательно оглядываться вокруг. Вдруг он заметил волшебника, который бежал на северо-восток. Сунь У-кун вмиг нагнал его и крикнул:
– Эй ты, оборотень! Куда бежишь? Не видишь меня, что ли?
Волшебник тотчас же обернулся и, взмахнув мечом, крикнул:
– Какой ты дотошный, Сунь У-кун! Ведь я захватил не твой трон, какое же тебе дело до этого? С какой стати ты решил раскрыть мою тайну и выступить поборником справедливости?
– Сейчас я с тобой рассчитаюсь, мерзкое чудовище! – крикнул, расхохотавшись в ответ, Сунь У-кун. – Неужели ты думаешь, я допущу, чтобы ты снова стал правителем? Ты ведь сразу узнал меня и должен был немедленно исчезнуть. Для чего же тебе понадобилось допрашивать учителя? Вот за это я и угощу тебя моим посохом!
Однако волшебнику удалось избежать удара. Он взмахнул мечом и ринулся на противника. Между ними завязался ожесточенный бой.
Царь обезьян в сраженье был свиреп,
И царь-волшебник также был силен –
Друг друга меч и посох отражали.
Закрыв три мира, опустилась мгла:
Чтоб государя возвести на трон,
Противники сраженье продолжали.
После нескольких схваток волшебник понял, что ему не устоять против Царя обезьян, и стремительно бросился назад. Он вбежал во дворец, подбежал к яшмовому трону и смешался с толпой сановников. Затем, встряхнувшись всем телом, он превратился в точную копию Трипитаки и, сложив руки, встал перед троном. Ворвавшийся вслед за ним Великий Мудрец, взмахнув посохом, хотел было нанести удар, но мнимый Трипитака сказал ему:
– Ученик мой, остановись! Ведь это же я!
Тут Сунь У-кун бросился с посохом на Танского монаха, но снова услышал:
– Ученик мой, остановись! Ведь это же я!
Таким образом перед Сунь У-куном оказалось два Танских монаха, и он не знал теперь, что делать.
«Если я убью оборотня, – размышлял он, – это будет моей заслугой, но вдруг я прикончу учителя?»