Путешествие на Запад. Том 2

– Перестань плакать, брат, – с усмешкой сказал Чжу Ба-цзе. – Эта обезьяна только притворяется мертвой, чтобы попугать нас. Пощупай его, дышит он или нет?

– Он совершенно холодный, – отвечал Ша-сэн. – Да если бы и теплилась в нем жизнь, разве смогли бы мы оживить его?

– Он обладает способностью семидесяти двух превращений, значит у него семьдесят две жизни, – сказал Чжу Ба-цзе. – Ну-ка, отойди. Я посмотрю, что с ним такое. Ша-сэн посторонился, а Чжу Ба-цзе подошел, подсунул под него голову и поднял Сунь У-куна. Затем он подтолкнул ноги, согнул их в коленях и усадил его. Далее он стал растирать Сунь У-куну руки, и постепенно они согрелись. Осмотрел все семь отверстий и применил буддийское растирание.

Дело в том, что у Сунь У-куна под действием холодной воды остановилось дыхание. И вот сейчас, когда Чжу Ба-цзе стал растирать его, воздух сразу же проник через три перегородки[42 - Три перегородки – затылок, спинной хребет, крестцовая кость.], затем пошел в голову и с силой вырвался через рот и ноздри.

– Учитель! – произнес Сунь У-кун, приходя в себя.

– Почтенный брат! – воскликнул Ша-сэн, – ты всю жизнь свою отдал учителю и даже теперь, когда жизнь покинула тебя, его имя не сходит с твоих уст. Очнись, мы здесь, с тобой!

– Вы со мной, мои братья? – спросил Сунь У-кун, широко раскрыв глаза. – Я проиграл.

– Ты только что был мертв, – сказал с усмешкой Чжу Ба-цзе. – Я вернул тебя к жизни, а ты даже не поблагодаришь меня.

Тут Сунь У-кун поднялся и спросил:

– А где братья-драконы?

– Мы здесь и ждем ваших распоряжений, – раздался голос с высоты.

– Я доставил вам много хлопот, заставил проделать такой дальний путь, а сам так и не сумел добиться успеха. Прошу вас, возвращайтесь к себе. Когда-нибудь я отблагодарю вас за вашу услугу.

После этого цари драконов во главе своего водного войска торжественно возвратились домой, однако распространяться об этом мы не будем.

Поддерживая Сунь У-куна, Ша-сэн проводил его в сосновый лес и усадил под деревом. Через некоторое время Сунь У-кун немного успокоился, однако не мог сдержать слез, которые текли по его щекам.

– Учитель наш! – воскликнул он:

Год я помню тот, когда учитель
Ганское покинул государство,
Спас меня он у горы высокой,
Где беда моя была безмерна.
Через реки он прошел и горы,
Злобных духов испытал коварство,
Вместе с ним и я терпел страданья,
Жертвуя собой с любовью верной.

– Почтенный брат мой, не нужно отчаиваться, – выслушав его, сказал Ша-сэн. – Мы уже все обдумали и решили попросить войска, чтобы спасти нашего учителя.

– У кого же вы их попросите? – спросил Сунь У-кун.

– Когда бодисатва давала нам свои напутствия и велела сопровождать Танского монаха, она говорила, что мы можем обращаться за помощью и к небу, и к земле – нигде нам но откажут. Куда же нам сейчас обратиться.

– Мне вспоминается то время, когда я учинил буйство в небесных чертогах, – сказал Сунь У-кун. – Все небесные силы не в состоянии были справиться со мной. Но этот дух необыкновенно силен и победить его может лишь тот, кто еще сильнее. Ни небесные силы, ни духи земли не помогут. Необходимо обратиться за помощью к бодисатве Гуаньинь. Но вот беда, я чувствую себя совершенно разбитым, у меня ноют ноги, и я не в состоянии совершить прыжок в облака.

– Ты скажи только, что нужно делать, и я отправлюсь к бодисатве, – сказал тут Чжу Ба-цзе.

– Ну что ж, – сразу повеселел Сунь У-кун. – Отправляйся ты. Только смотри, когда увидишь бодисатву, не гляди ей прямо в лицо, а склонись и приветствуй ее поклонами. Когда она начнет спрашивать тебя, назови место, где мы находимся, скажи, как зовут волшебника, и обратись к бодисатве с просьбой помочь спасти нашего учителя. Если она согласится, то волшебник наверняка будет усмирен.

Внимательно выслушав Сунь У-куна, Чжу Ба-цзе взлетел в облака и устремился на юг.

Между тем волшебник, владелец пещеры, вернувшись к себе, был очень доволен своей победой.

– Ну, детки, – радостно сказал он, – Сунь У-кун потерпел поражение. Он, правда, остался жив, но сознание все же потерял. Эх! Боюсь только, что он призовет на помощь еще какие-нибудь войска. Откройте-ка ворота, да поживее, я посмотрю, к кому он собирается обратиться.

Воины открыли ворота, и волшебник поднялся ввысь.

Оглядевшись, он увидел, что Чжу Ба-цзе отправился на юг, и сразу понял, что тот направился к бодисатве Гуаньинь. Тогда он поспешно спустился на своем облаке вниз и крикнул:

– Ну-ка, детки! Найдите мой кожаный мешок. Давно я им не пользовался. Боюсь, что веревки стали непрочны, смените их и положите мешок у вторых ворот. Я постараюсь обмануть Чжу Ба-цзе, притащу его сюда и посажу в мешок. Там он у меня сварится, и я отдам его вам в награду за ваши труды.

Здесь надо вам сказать, что у этого волшебника был кожаный мешок, при помощи которого он мог выполнить любое желание. Воины достали этот мешок, сменили веревки и положили его у входа в пещеру. Однако распространяться об этом мы не будем.

Волшебник поселился в этих местах давно и хорошо знал здесь каждый уголок. Был ему, конечно, известен и кратчайший путь к Южному морю. Этим путем он и отправился. Он быстро нагнал Чжу Ба-цзе и, устроившись на высоком утесе, принял вид бодисатвы Гуаньинь.

И вот наш Дурень неожиданно увидел перед собой бодисатву. Откуда было знать ему, что перед ним волшебник, принявший облик бодисатвы. Остановив свое облако, Дурень опустился на землю и, низко кланяясь, сказал:

– Милостивая бодисатва, прими мой поклон.

– Почему ты покинул Танского монаха и явился ко мне? – спросил волшебник.

– Нам с учителем по дороге встретилась пещера Огненных облаков у потока Сухой сосны, – отвечал Чжу Ба-цзе, – в которой живет волшебник Красный ребенок. Этот волшебник захватил нашего учителя, но я и мои братья разыскали его и вступили с ним в бой. Тогда он вызвал огонь, и мы не устояли. Во втором бою нам помогал Царь драконов. Он послал ливень, но и ливень оказался бессильным против огня, вызванного волшебником. Наш старший брат Сунь У-кун пострадал от этого пламени и теперь не в состоянии даже двигаться. Вот он и послал меня к вам, милостивая бодисатва, просить вашей помощи. Явите милосердие и спасите нашего учителя от беды.

– Властитель пещеры Огненных облаков зря не губит людей. Вы, вероятно, чем-то оскорбили его.

– Я не оскорблял его, – отвечал Чжу Ба-цзе. – Это мой брат Сунь У-кун. Волшебник принял образ мальчика и повис на дереве, чтобы обмануть нашего учителя и вызвать его жалость. А учитель наш, человек добросердечный, велел мне снять мальчика с дерева, а моему старшему брату приказал нести его на себе. Но мой брат бросил его на землю. Тогда волшебник вызвал ветер и похитил нашего учителя.

– Ну ладно, встань, – сказал волшебник, – и пойдем вместе со мной к этому волшебнику. Я помогу тебе. А ты воздашь волшебнику должные почести, извинишься перед ним и попросишь его освободить твоего учителя.

– Милостивая бодисатва, если вы поможете вернуть нам учителя, то я согласен поклониться волшебнику.

– Следуй за мной, – повторил волшебник.

И Дурень, ничего не подозревая, последовал за волшебником. Он не пошел к Южному морю, а по старой дороге отправился к пещере Огненных облаков.

– Не бойся, входи, – сказал волшебник, – здешний хозяин – мой старый друг.

Дурень послушно следовал за мнимой Гуаньинь. Но не успел он войти в пещеру, как целая толпа духов набросилась на него и втолкнула в мешок. Крепко завязав мешок веревками, духи подвесили Чжу Ба-цзе к балке. Тут волшебник принял свой настоящий вид и уселся посредине зала.

– Чжу Ба-цзе, – сказал он, – мало того, что ты решился сопровождать Танского монаха, но ты еще отважился отправиться к бодисатве просить, чтобы она усмирила меня? Какими же способностями ты обладаешь? Ты раскрой как следует глаза и посмотри. Неужели ты не видишь, что перед тобой Великий князь – священный ребенок. Вот сейчас ты попал в мои руки и дней через пять сваришься. Отличная будет закуска для моих деток!

– Ах ты грязная тварь! – выслушав его, стал ругаться Чжу Ба-цзе. – До чего же ты бесстыжий! Обманом тебе удалось завлечь меня сюда. Но попробуйте, съешьте меня, у вас у всех распухнут головы, и вы подохнете от небесного мора.

Оставаясь в мешке, Чжу Ба-цзе не переставал браниться и кричать. Однако оставим его пока и вернемся к Сунь У-куну и Ша-сэну. Они сидели и беседовали, как вдруг в нос им ударило какое-то зловоние.

– Плохи дела, – сказал Сунь У-кун, громко чихнув. – Не иначе как Чжу Ба-цзе сбился с дороги.