Россия и современный мир №2 / 2016

Надо все же отметить, что антироссийская риторика Бэсеску и близких ему по духу политологов не всегда приветствовалась в стране. Считая такую линию непродуктивной, Р. Тома писал, что русофобия не приносит никакой выгоды, но наносит вред самой Румынии. «Необходимы новые переговоры Румынии с Россией. Это должны быть переговоры другие, не как в прошлом. Они нужны, чтобы проверить добросовестность российского лидера, с которой он готов доказать Бухаресту то, что есть “приоритетно, жизненно и важно”, доказать как европейский сосед, понимающий горькие уроки истории. Ведь президент говорил о России как “части Европы”. Но если Россия – “часть Европы”, то румынским дипломатам надо расслабиться, когда они сядут за стол переговоров со своими российскими коллегами, …им необходимо “забыть” на время, что спорные исторические события часто были раздражающей и пагубной частью внешней политики Румынии в отношении России. Им следует помнить, что … эти переговоры ведутся, чтобы снизить цену российского природного газа» [Toma].

Статья Р. Томы увидела свет в мае 2014 г., когда СМИ и президент подогревали в обществе страхи о «русской угрозе». В разгар украинского кризиса автор призывал румынских политиков, по сути, к корректности и терпению во имя собственной же выгоды. «Необходимо вести переговоры как европейцы с европейцами, ведь так представлял Путин себя и русских. В результате домой возвратятся сэкономленные деньги, около 1–1,5 млрд в год, после того как вот уже 10 лет они не поступали в страну. Вот “цена” региональной, антирумынской политики Траяна Бэсеску» [Toma].

Постоянный камень преткновения российско-румынских отношений – это Молдавия. Сегодня, как признают в обеих странах, очевидна активная конкуренция России и Румынии, стремящихся к реализации собственных интересов в отношениях с этой страной.

Титульное население Румынии и Молдавии связывает этническая близость и общность языка. К тому же Республика Молдова (или, как принято говорить в Румынии, Бессарабия) является частью более обширного этнического субареала, куда относится и историческая область Молдова, входящая в Румынию. Жители румынской Молдовы признают себя румынами, но в Москве не заинтересованы акцентировать внимание на этом, ибо мы привыкли считать Молдавию зоной собственного геополитического интереса. Возможно, здесь уместно задать вопрос, почему в начале 1990-х годов, когда Москва теряла рычаги управления своими национальными окраинами, не осуществилось объединения Румынии и Молдавии.

В конце 1990-х и 2000-е годы в СМИ появилась информация, что на самом деле в 1991 г. обе страны были просто на грани такого объединения. После объявления 27 августа 1991 г. о государственной независимости Молдавии, ее президент Мирча Снегур якобы 2 раза обращался к своему румынскому коллеге Иону Илиеску с предложением объединиться. Однако этому помешали многие обстоятельства.

Некоторые детали событий описывал румынский военный аналитик Ион Петреску. В качестве корреспондента он присутствовал на акции «Мост цветов», проходившей 6 мая 1991 г. на железнодорожном мосту через пограничную реку Прут. Тогда около миллиона румынских граждан перешли через границу с Бессарабией, демонстрируя свою близость и единство с «братьями-молдаванами». Петреску рассказывает: «Возле меня находились два советских полковника, которые наблюдали за передвижением румын по мосту. Они спрашивали друг друга, что может случиться… Утром командир погранвойск генерал Петру Тякэ облетел на советском вертолете местность и на протяжении всей границы увидел советские войска, расположенные в близлежащих лесах, с собаками, которые должны были при необходимости помешать последствиям этого энтузиазма масс. В тот день, по просьбе Михаила Горбачёва, президент Франции Франсуа Миттеран попросил румынского президента не допустить оплошностей. Так было остановлено объединение Бессарабии с Матерью Родиной» [Petrescu I. Nu de troite].

Существуют свидетельства лиц, которые были причастны к организации такого обращения. Илиеску позже заявлял, что такое объединение не было возможным по причине фактического распада Молдавии: территория пророссийского Приднестровья уже была не подконтрольна Кишиневу. Он также отмечал, что только волеизъявление народа могло решить эту проблему, а организовать это тогда было невозможно. Свидетельства же об обращении к нему молдавского президента он называл «нереалистическими идеями».

После декабрьской революции 1989 г. ситуация в самой Румынии была крайне сложной: либерализация и приватизация привели к резкому падению и без того низкого уровня жизни населения, политическая обстановка была очень напряженной. Румыния в то время объективно не имела никаких ресурсов для такого важного шага, как объединение с Бессарабией.

В последующие годы Бухарест, не отказавшись от стратегической цели объединения земель, счел единственно возможной тактикой использование «малых шагов» для «румынизации» Республики Молдова, что не приветствовали новые российские власти. Москва и сейчас пытается держать ситуацию в Молдавии под контролем, используя во взаимоотношениях, в том числе, и козыри экономические, что крайне огорчает Бухарест. Его раздражает также, что позиция России в Молдавии имеет культурную поддержку: русские корни достаточно ощутимы ввиду не только большого количества этнических русских, которые стали активно заселять Бессарабию после 1812 г., но также из-за длительной русификации коренного и пришлого населения, а следовательно – высокого процента русскоязычных, ментально не приемлющих Румынию.

Для Молдавии свойственна хронически неустойчивая внутриполитическая обстановка, что обусловлено не только наличием большого числа русскоговорящего населения, отторгающего идею объединения с Румынией. Близкие связи некоторых, и весьма активных, представителей молдавской политической и экономической элиты с заграницей (одних – с Москвой, а других – с Бухарестом), причем связи, которые открыто демонстрируются и подчеркиваются, являются существенным фактором конфликтности в общественно-политической жизни этой маленькой страны.

В то время как Москва оказывает прямое воздействие на конфигурацию политической и экономической жизни Молдавии, в том числе и через близкие ей круги политической элиты, румынские власти, привлекая средства евроатлантических структур, не без успеха продолжают курс на интеграцию молдавского общества в румынское, делая ставку на политически активное население и молодежь. Предоставление молдавским гражданам второго, румынского, гражданства теперь даже упростилось. В последние годы румынские паспорта выдаются гражданам Молдавии не только по этническому признаку. Все это не исключает и прямого политического влияния Бухареста. Часть политической элиты высшего эшелона кишиневской власти сегодня имеет румынские паспорта.

В этом плане Россия и ее «русский мир» в Молдавии теряет очки, учитывая к тому же неуклонное сужение сферы использования русского языка. Поэтому на повестку дня Москва выдвигает сегодня политическое влияние, по существу соревнуясь в этом с Бухарестом.

Как европейское продвижение Молдавии, так и ее прорумынскую политику сдерживает в первую очередь проблема Приднестровья, которая, по мнению Бухареста, является исключительно детищем российской силовой политики. Румыния безуспешно пытается присоединиться к разрешению конфликта, но Москва всячески препятствует этому.

В Румынии считают, что «румынизация» Молдавии желательна на всей ее территории, которая образовалась после распада СССР, включая и Приднестровье. Этот государственно-политический казус явился политическим итогом вооруженных столкновений на национальной почве. Не без помощи России ПМР стала символом сопротивления молдавским национал-радикалам со стороны русскоязычного населения. Развитие вооруженного конфликта было остановлено, как известно, российскими военными, контингент которых пребывает там и поныне, против чего активно выступает Бухарест, используя, в том числе, международные трибуны.

Как отмечают наблюдатели не только в Кишиневе, но и в Москве, России не выгодно никакое решение проблемы Приднестровья. «Основная проблема российской политики в отношении Приднестровья и Республики Молдова – выбор между двумя путями, двумя стратегиями. Это либо воссоединение бывшей МССР как федеративной Молдавии ради удержания ее в постсоветском пространстве, либо поддержка приднестровской независимости с неизбежной уступкой Республики Молдова в пользу Румынии. Оба варианта Москве несимпатичны и окончательного выбора она не делает. На самом деле, наиболее выгодная ситуация для РФ – это поддержание нынешнего статус-кво, который, собственно, и позволяет не делать такого выбора, и вообще не проводить в регионе никакой стратегической политики» [Неменский, Судьба].

Идея федерализации Молдавии находит непримиримых критиков в Румынии. Д. Дунгачиу, в частности, считает ее крайне опасной: политики пророссийских территорий Приднестровья и Гагаузии, объединившись с другими приверженцами евразийства, создадут антиевропейский фронт, который навсегда закроет Молдавии дорогу в Европу. Выход автор видит в «массированном экономическом, культурном, общественном, политическом присутствии Румынии в Республике Молдова, что является единственным мощным барьером на пути к федерализации Молдавии» [Dan Dungaciu].

Интересно, что Россия в качестве субъекта двусторонних отношений в румынских официальных документах выглядит весьма неопределенно, что подтверждает мнение о гибкости, свойственной румынской дипломатии. Подробный анализ такого рода содержался в международном исследовании «Восприятие России в Румынии, Республике Молдова и на Украине». Проект рассматривал период 2008–2010 гг. Его румынскую часть готовил Юлиан Кифу, ставший в 2011 г. советником президента Бэсеску по международным отношениям.

Результаты анализа можно за некоторыми частностями отнести как к годам предшествующим, так и к последующим. «Что касается уровня официальных отношений, – отмечал автор, – то можно утверждать, что официальные документы обнаруживают либо полное игнорирование России как субъекта отношений, либо доброжелательную толерантность, отмеченную крайним формализмом, либо отсутствие реалистичного, конструктивного и интегрированного подхода, который бы мог быть предан гласности» [Chifu, Perceptia, с. 9–10].

Так, в Стратегии национальной безопасности Румынии, программном документе внешней политики 2010 г., Россия упоминается мимоходом в ряду прочих стран, отмечается в исследовании. В пункте № 16 главы «Внешнеполитическая деятельность» говорится о том, что Румыния одобряет особые отношения НАТО с такими странами, как Республика Молдова, Сербия, Россия, Грузия, Украина. В главе «Международная среда безопасности» упомянута мельком «война между Россией и Грузией». «Без прямых заявлений и ссылок Россия, таким образом, фигурирует в документе косвенно, в нейтральном определении “российско-грузинская война”, в связи и наряду с газовым кризисом, замороженными конфликтами, Большим Черноморским регионом, которые были в повестке дня Саммита НАТО 2008 г.» [там же, с. 10].

В документе присутствуют выражения и без прямых ссылок на Россию, но, по контексту, можно догадываться, что речь идет о ней. Примером может служить «шпионаж некоторых спецслужб», упомянутый в главе «Угрозы». Но самая жесткая непрямая ссылка (которую комментировали и в Москве) звучит так: «Нахождение иностранных войск без согласия страны пребывания и недалеко от границы Румынии является угрозой для национальной безопасности – поэтому Румыния будет выступать за вывод войск и вооружений, размещенных незаконно» [там же, с. 10].

Если проанализировать формулировки предыдущей, 2007 г., Стратегии, «то ясно, что использовались те же способы выражения: прямые отсылки – поверхностны, непрямые ясно свидетельствуют об интересах Румынии, отличных от интересов российских» [там же, с. 11].

Таким образом, «возникает ощущение, что у Румынии с Россией нет вопросов для обсуждения» [там же]. Упоминание России как субъекта двусторонних отношений возникает лишь в двух контекстах. Она фигурирует среди прочих стран Причерноморья, с которыми Румыния собирается тесно сотрудничать, о чем говорилось в рамках Черноморского форума диалога и партнерства. При перечислении сепаратистских конфликтов говорится о «юге России» (Чечне). Из документа, опубликованного МИД Румынии в июне 2010 г., следует, как полагал Кифу, «отсутствие инструментов двустороннего общения», «отсутствие каких-либо достижений» [Chifu, Perceptia, с. 9–10].

Контрастируют с описанной неопределенностью и осторожностью некоторые высказывания российских дипломатов. Вот, например, нравоучительный тон представителя МИД России М.В. Захаровой, которая, отвечая на вопрос о «проявлениях реваншистских настроений в Румынии», декларировала: «В дни годовщины капитуляции гитлеровцев под Сталинградом мы хорошо помним, на чьей стороне воевала румынская армия», или: «Кому, как не нынешнему Президенту Румынии – этническому немцу К. Йоханнису, знать эти страницы недавнего прошлого своей страны» [Ответ].

Посол России в Бухаресте О. Мальгинов в интервью, данном газете «Rom?nia libera» в апреле 2013 г., прямо заявлял, что главным препятствием для налаживания румыно-российских отношений является русофобия. Посол сказал: «Проамериканизм, на мой взгляд, не столь опасен, как русофобия, препятствующая любой возможности налаживания отношений» [Русофобия]. Правда, на вопрос, полагает ли российский посол, что в Румынии есть антирусские политики, он постарался ответить весьма уклончиво: «Нет, нет. Ну, мне известно, что существуют некоторые люди, возможно даже группы людей, которые испытывают нелюбовь к России. Такое имеет место быть и в других странах» [там же].

Как объясняют русофобию сами румыны? Ключ, как полагают они, следует искать в прошлом. «Принимая во внимание, что многочисленные румынские территории были оккупированы российскими царями и диктаторами, трудно считать, что “румынская русофобия” не обоснованна», – пишет Г.Ф. Гецэу как будто в ответ на слова посла, но статья увидела свет на полгода раньше и по существу является выражением распространенной точки зрения на роль России в румынской истории. «За последние три столетия румыны испытали тяготы двенадцати российских вторжений», – уточняет тот же автор [Ghetau].

Согласно результатам социологического исследования, проведенного в июле 2014 г. службой «INSCOP Research», Россия имеет самый низкий показатель доверия среди румынских граждан: положительно к ней относится лишь 37% опрошенных, наибольшей же симпатией пользуется Германия (84,3%) [Sondaj INSCOP]. Стабильность этой позиции подтверждается тем, что согласно аналогичному исследованию, проводившемуся в марте 2013 г., 36% румын относились к России положительно. Вместе с тем удивительно, что, несмотря на панические настроения в связи с украинским кризисом, отражавшиеся в румынских СМИ, отношение к России нисколько не ухудшилось.

Среди румынских комментаторов бытует представление, что некие агенты влияния, связанные с Москвой, а также непосредственно российские граждане участвуют в сомнительных инициативах экономического характера, чтобы нанести вред экономике Румынии, другие – агенты влияния, представляющие крупный бизнес и госструктуры, – препятствуют победить коррупцию в стране. Последнее не дает Румынии чувствовать себя полноценным членом семьи европейских народов. К тому же такого рода деятельность, пишет Д. Туртурика, направлена против независимости Румынии, подрывает ее суверенитет [Turturica].

Шероховатости наших взаимоотношений ярко иллюстрируют и «шпионские скандалы». Вот один их них: в августе 2010 г. в Москве был задержан и препровожден на Лубянку первый секретарь политотдела посольства Румынии Г. Греку. Румынский МИД вслед за высылкой Греку предпринял ответную меру: выслал без объяснения причин российского дипломата. Случаи шпионажа обычно бывают урегулированы в рамках договоренностей, не становясь новостью № 1 главных информационных каналов, как это произошло с первым секретарем румынского посольства в Москве, комментировали в Румынии. Такая популяризация была воспринята как очередная «демонстрация силы» со стороны России [Chifu].

Но не всегда шероховатости отношений связаны со шпионскими тайнами. Иногда – это неловкое слово или действие, случайное или преднамеренное, не нам судить. Анекдотичная история, не способствующая сближению наших стран, произошла все в том же октябре 2012 г. На очередном заседании Топонимической комиссии Санкт-Петербурга было зачитано письмо за подписью первого заместителя министра иностранных дел А. Денисова. Из него следовало, что российский МИД выступает против того, чтобы новая станция петербургского метро носила название «Бухарестская» (станция расположена на одноименной улице, ее название было утверждено давно).

Согласно аргументации российского высокопоставленного дипломата, станция не может быть «Бухарестской» потому, что «российско-румынские отношения уже несколько лет переживают застой», а в отдельных вопросах Румыния осуществляет «враждебные по отношению к России действия» и «деструктивную активность». Обращалось внимание на антироссийскую позицию официального Бухареста по вопросу размещения элементов американской ПРО в Европе, а также на поддержку со стороны румынского руководства режима Саакашвили [Битва]. Правда, городские власти не были расположены менять название хотя бы ввиду того, что уже были потрачены деньги на запланированное.

Спор уже приобретал черты международного скандала. «Румынские политики и дипломаты недоумевают, почему российское внешнеполитическое ведомство так “недипломатично” открыто называет Румынию враждебным государством и настраивает против нее российское общество. Между тем если руководствоваться качеством межгосударственных отношений в топонимической работе, то в Петербурге придется переименовывать около 20 названий улиц, площадей и станций метро. Начать, наверное, стоит с Английского проспекта», – таков был один из комментариев [Тихонов]. Вот уж шутка «У МИДа – НАТО головного мозга», промелькнувшая в Интернете, здесь очень кстати.

Эти и другие «мелочи» окрашивают российско-румынские отношения в мрачноватые тона. Россия и без этого воспринимается значительной частью румынской политической элиты как мало предсказуемый политический монстр. Неудивительно, что особо зримые черты этот «монстр» приобрел весной 2014 г., в разгар украинского кризиса. В одной из передач румынского телевидения в октябре 2014 г. А. Чорояну, декан исторического факультета Бухарестского университета, а в 2007–2008 гг. министр иностранных дел Румынии, говорил спокойно и академически: «Мы не противники России, мы только преграда на ее пути уже в течение 200 лет» [Rom?nia nu].

С началом украинского кризиса выражение «российская агрессия» широко употреблялось в Румынии и журналистами, и политиками. В свою очередь президент Бэсеску сказал: «Недавние события на Украине, когда РФ с помощью военной силы нарушила территориальную целостность суверенного государства, доказывают правильность наших прежних оценок» [Basescu T. Discursul].

Однозначную трактовку событий давали и румынские СМИ. Появились предположения о возможности распространения Россией гибридной войны с юго-востока Украины на территорию Молдавии с помощью ресурсов Приднестровья, а также угроз непосредственно Румынии.

Прослеживая действия России в Крыму, А. Гошу делал заключение, что эта акция просчитывалась и готовилась заранее, ничто не происходило спонтанно. В статье от 2 марта автор предрекал, что Россия будет дестабилизировать Украину посредством военных действий, но в первую очередь с помощью массированной и эффективной пропаганды [Gosu, Razboiul]. Обнаруживая некоторую неопределенность в заявлениях румынских официальных лиц в ходе обострения кризиса, автор предположил: сдержанность румынского руководства могла быть обусловлена ожиданием выхода на некие неофициальные контакты с Москвой «в связи с болевыми точками российско-румынских отношений» [там же].

В августе 2014 г. президент Бэсеску, проявив ортодоксальность натовского приверженца, призвал Альянс предоставить военную помощь украинской армии. Поддержав экономические санкции в отношении России, президент заявил даже о необходимости их ужесточения.

В отличие от Бэсеску новый президент Румынии Клаус Йоханнис, избранный в ноябре 2014 г., воздерживается от крайних суждений и резких оценок. Но, отвечая на вопрос: «Каковы Ваши приоритеты во внешней политике?», Йоханнис сказал: «В качестве президента Румынии я намерен продолжать взятый курс и укреплять нынешние векторы нашей внешней политики: стратегическое партнерство с США, участие в делах НАТО и Евросоюза. В сегодняшнем сложном геополитическом контексте Румыния будет и дальше оставаться авторитетным и надежным партнером, на которого могут положиться наши союзники» [Клаус Йоханнис: Румыния]. На вопрос, существует ли возможность нормальных отношений с Россией, которой руководит Путин, румынский президент ответил: «В настоящий момент на отношения с Россией влияет украинский кризис и понимание того, что она ведет агрессивную политику, несовместимую с международным правом. Когда трудности будут преодолены, мы сможем пересмотреть отношения с Москвой» [Iohannis, ?n La Repubblica].

Литература

1. Битва за «Бухарестскую» // Российская газета. – М., 2012. – 10 окт.

2. Визит в Москву министра иностранных дел Румынии Кристиана Диаконеску // Radio Rom?nia International. – 2009. – 28 февраля. – Режим доступа: http://www.rri.ro/arh-art.shtml? lang=9&sec=221&art=19448 (Дата обращения – 28.03.2015.)

3. Игра стоит свеч! // Ольвия-пресс. – 2007. – Режим доступа: http://www.olvia.idknet. com/ol19-02-07.htm (Дата обращения – 28.03.2016.)

4. Клаус Йоханнис: Румыния должна выйти на новый уровень // Contact. – 201. – 20 . – Режим доступа: http://www.contact.az/docs/2014/Worldwide/112000097304ru.htm#.VHMXdMl5 fIE (Дата обращения – 28.03.2016.)

5. Комментарий МИД России в связи с сообщением о достижении договоренности между США и Румынией относительно места размещения базы ракет-перехватчиков ПРО США на территории Румынии // МИД РФ. – 2011. – 03 мая. – Режим доступа: http://www.mid.ru/ brp_4.nsf/newsline/3185C6529A233985C3257885005AADC9 (Дата обращения – 29.03.2016.)

6. Неменский Олег: Судьба Приднестровья и российско-румынские отношения // ИА REGNUM. – 2011. – 11 декабря. – Режим доступа: http://regnum.ru/news/polit/1478091.html (Дата обращения – 21.03.2016.)

7. Ответ официального представителя МИД России М.В. Захаровой на вопрос СМИ о проявлениях реваншистских настроений в Румынии // МИД РФ. – 2016. – 4 февраля. – Режим доступа: http://www.mid.ru/maps/ro/-/asset_publisher/WzuFsB3Aw7t3/content/id/2062408 (Дата обращения – 21.04.2016.)

8. Румынский эксперт: Путин и Бэсеску – наиболее подходящие лидеры для румыно-российской «перезагрузки» // ИА REGNUM. – 2011. – 28 сентября. – Режим доступа: http://regnum.ru/news/polit/1450350.html (Дата обращения – 27.04.2016.)

9. Русофобия есть, а русофобов нет: Посол РФ «не видит» в Румынии антирусских политиков // ИА REGNUM. – 2013. – 18 апреля. – Режим доступа: http://www.regnum.ru/ news/polit/1650651.html#ixzz3L1rlMtzi (Дата обращения – 30.03.2016.)

10. Тихонов С. Враждебная станция метро // Эксперт online. – 2012. – 11 октября. – Режим доступа: http://expert.ru/2012/10/11/vrazhdebnaya-stantsiya-metro/ (Дата обращения – 23.03.2016.)

11. Basescu T. Discursul la ceremonia organizata cu prilejul aniversarii a 10 ani de la aderarea Rom?niei la Organiza?ia Tratatului Atlanticului de Nord (NATO), Comunicat de presa // Presedintele Romaniei. – 2014. – 31 martie. – Mode of access: http://www.presidency.ro/index.php?_RID= det&tb=date&id=14924&_PRID=search (Дата обращения – 23.03.2016.)

12. Basescu Т. Interviu exclusiv cu Traian Basescu // Radio VOCEA RUSIEI. – 2012. – 15 aug. – Mode of access: http://romanian.ruvr.ru/2012_08_15/85172633/?slide-1 (Дата обращения – 18.03.2016.)