Россия и современный мир №02/2011

РОССИЯ И МИР В XXI ВЕКЕ

ГЕРМАНИЯ, ЕВРОПА И РОССИЯ – ПАРТНЕРСТВО НА ПУТИ К МИРУ И БЕЗОПАСНОСТИ

    Г. Шрёдер

Герхард Шрёдер – канцлер ФРГ в 1998–2005 гг

Прошедшие столетия являются свидетелями периодов хороших, плохих и очень плохих германо-российских отношений. Во времена плохих отношений между обоими этими государствами, судьба мира на всем европейском континенте, как правило, находилась под угрозой. Этот опыт является исходной точкой парадигмы германской внешней политики, которая гласит: стабильность в Европе возможна только в рамках дружественных отношений с Россией.

Этому учит нас и опыт Второй мировой войны. В те годы молодые люди России и Германии противостояли друг другу в опустошительной войне, развязанной гитлеровской Германией. Цель гитлеровской Германии была очевидна: в то время Советский Союз был не только жертвой агрессивного нападения; он был жертвой войны на уничтожение его государственности и общества. Около 27 млн. человек – граждан Советского Союза поплатились своей жизнью. Только блокада Ленинграда, сегодняшнего Санкт-Петербурга, стоила жизни 800 тыс. или около 1 млн. жизней людей, умерших от голода по приказу из Берлина.

Ввиду ужасающего по своим масштабам террора, который гитлеровские армии обрушили на народы Советского Союза в то время, я не перестаю удивляться проявлениям дружбы и прежде всего доверия по отношению к нам, немцам. Эти проявления служат одной цели: примирению с Германией. Я с особой силой почувствовал это, когда Владимир Путин, в то время президент России, пригласил меня в Москву по случаю 60-летия окончания войны. В качестве Федерального канцлера я принимал участие в торжествах по случаю освобождения Европы от национал-социалистской диктатуры. Я находился в первом ряду среди представителей держав-победительниц. Таким образом, идея примирения получила свое наглядное выражение. И я рад, что президент Медведев повторил этот жест дружбы в отношении Федерального канцлера госпожи Меркель.

Это огромное благо, что мы можем сегодня жить в условиях мира. Но осознавать мир как дар недостаточно. Память об окончании войны ставит перед нами, немцами, задачу, более того, обязывает нас выступать за как можно более тесные отношения между Европейским союзом и Россией.

Перед лицом совместной истории я считаю примирение с Польшей и Россией почти чудом. Это примирение является огромным достоянием, которое мы обязаны хранить и лелеять. И я всегда буду вносить в это дело свой личный вклад. Речь идет, в частности, о памятном мероприятии Народного союза Германии по уходу за военными захоронениями на солдатском кладбище Сологубовка под Санкт-Петербургом. Молодые люди России и Германии совместно трудятся там уже десять лет над обустройством военного кладбища, где похоронены останки немецких солдат, павших в районе Санкт-Петербурга. То, что этим занимаются молодые люди обеих наших стран, вызывает чувство гордости. И это показывает, что, несмотря на известную риторику и идеологию, общественная база для сотрудничества очень широка.

Несколько дней назад в Германии были опубликованы результаты опроса, согласно которым 93 % немцев не испытывают страха перед Россией. И когда российских граждан спрашивают: «Кого вы считаете друзьями России?», то следом за белорусами они первыми называют нас, немцев. А ведь это несмотря на политую кровью совместную историю. Мы обязаны дорожить этим доверием. Поэтому мой предшественник на посту Федерального канцлера Гельмут Коль и я всегда придавали отношениям с Россией особое значение. Мы также делали акцент на хороших личных отношениях с президентами России. Как однажды сказал премьер-министр Люксембурга Юнкер: «Это долг канцлера Германии». По моим впечатлениям, данная традиция в настоящее время продолжается, хотя стиль личного общения изменился.

В прошедшие годы в отношениях Евросоюза и России, а также Германии и России нередко возникало раздражение. Дебаты, с одной стороны, были правильными и необходимыми. Но, с другой стороны, на них налагали существенный отпечаток недоразумения, антирусские настроения и предрассудки. Антипатия к русским, к сожалению, имеет в Германии традицию. В XIX в. для немецкого рабочего движения было характерно категорическое неприятие царской империи. И это понятно, потому что по сравнению с диктаторской царской империей авторитарная кайзеровская империя в Германии казалась прямо-таки правовым государством. В лоне национал-социализма зародилась затем бредовая идея о «еврейско-большевистском мировом заговоре», которая воплотилась впоследствии в бессмысленной массовой резне. В Западной Германии в период «холодной войны» заявил о себе антикоммунизм. Нам до сих пор не удается искоренить эти глубоко засевшие рефлексы.

Но нам придется их преодолеть не только в Германии, но и в целом в Европе, если мы хотим иметь с Россией уважительные и доверительные отношения. Речь идет также и о справедливом отношении к России. Критика всегда должна учитывать конкретные условия, и Запад не должен применять в оценке России различные стандарты. Ведь кое-кто склонен прощать одному государству как извинительный грех то, за что другое государство подвергается жесткой критике. Тот, кто хочет справедливо судить о России, должен сначала обратить свой взгляд на ее историю. У этой страны не было никаких демократических традиций. После столетий царского господства, более того, тирании, в 1917 г. несколько месяцев просуществовало буржуазное правительство. После этого начался 75-летний период коммунистической диктатуры, под гнетом которой после Второй мировой войны страдала вся Восточная Европа, а также Восточная Германия.

Время после падения железного занавеса в 90-е годы прошлого столетия иногда все еще восхваляется в западных средствах массовой информации. Но при ближайшем рассмотрении очевидно, что опасные экономические процессы в стране сопровождались распадом государственности. Такое положение вещей достигло своей кульминации затем во время финансового кризиса 1998 г., который чуть было не вылился в мировой экономический кризис. Процесс перехода страны с почти 150-миллионным населением от плановой к рыночной экономике не имеет аналогов в мировой истории. Насколько невероятно трудна и долговременна эта задача, для решения которой требуется в буквальном смысле перелицовывать страну, показывает пример развития Восточной Германии после конца ГДР. И это, несмотря на массированные вливания из Западной Германии, которыми не располагала Россия. Переход от командной экономики к свободному, демократическому, рыночному обществу требует времени, баланса разорванных культурных и общественных традиций.

Необходимо учитывать еще и то, что нам показывает процесс объединения Германии: перемены такого масштаба связаны с ломкой личных судеб людей. Насколько велик психологический груз, который несут с собой общественные перемены такого лавинообразного характера? Оказалось, что люди меняются не так быстро, как политические условия. Для этого необходимы терпение и уверенность. Запад должен набраться этого терпения и конструктивно относиться к внутренним процессам, происходящим в России. Вывод России в экономике, внутренней и внешней политике на путь стабильности и надежности после десятилетия хаоса является заслугой тогдашнего президента России и ее нынешнего премьер-министра Владимира Путина. Была восстановлена государственность. Выросло доверие граждан к государственным учреждениям. Было положено начало строительству правовой государственности. А ведь это в конечном счете является условием демократии. Не может быть демократии без дееспособного государства.

В международной политике Россия стала играть важную роль и проявила себя надежным партнером. На смену десятилетий антагонистического мышления и образа действий в российской политике пришло осознание общих интересов и совместно вырабатываемых ценностей. Нам следует также отчетливо представлять себе, где была бы эта страна сейчас, если бы не был остановлен хаос 90-х годов, если бы на почве этнического и религиозного многообразия разгорелись насильственные конфликты, если бы ядерная держава Россия превратилась в «failed state», т.е. в неуправляемое распадающееся государство. И прежде всего: где была бы Европа и где была бы сейчас Германия, если бы это случилось?

Всего этого не произошло. Можно сказать: к счастью не произошло. Но дело тут не в счастье, а в политических действиях. Поэтому нам, европейцам, следует поддерживать путь стабилизации в России. И лучшим средством для этого является углубление сотрудничества между Европейским союзом и Россией. Это предполагает также уважительное отношение к России. Некоторым такого отношения в прошлом недоставало.

История отношений между Западной Европой, Германией и Россией не должна рассматриваться только сквозь призму военных столкновений и соперничества. Поэтому Германский исторический институт в Москве вполне резонно не ограничивается в своей деятельности только историей ХХ столетия. Существовали длительные фазы, в течение которых наши страны взаимно обогащались в культурной и научной областях, особенно в XVIII и XIX столетиях. В исторической перспективе видно, что российская история является частью европейской истории, что русские являются европейцами, и что Россия является частью Европы.

Поэтому, с моей точки зрения, пора Россию более тесно связать с европейскими структурами в международно-правовом плане, а именно: в рамках ассоциирования. В настоящее время между Европейским союзом и Россией ведутся переговоры о соглашении о партнерстве и сотрудничестве. Но этого недостаточно, нам нужно ассоциирование. Со многими странами – соседями Европейского союза у нас есть соглашения об ассоциировании различного качества – например, со странами Средиземноморья, а также со странами – кандидатами на вступление в ЕС.

В среднесрочном плане Россия пока не может стать членом ЕС. Но в рамках ассоциации мы должны крепко привязать эту страну к себе. Потом речь может пойти об освоении таких пространств сотрудничества, как либерализация торговли вплоть до создания зон свободной торговли, совместных инфраструктурных проектах, о регулярном и углубленном политическом диалоге, упрощении визового режима и сотрудничестве в вопросах политики безопасности. Тем самым мы поможем осуществлению такой модернизации в России, которая будет близка нашей системе ценностей и нашей правовой системе. И мы достигнем тем самым стабильности для нашего континента, потому что общие интересы ведут к совместным действиям.

Сейчас у нас есть исторический шанс для проведения политики ассоциирования. И это прежде всего потому, что политическое руководство России ориентировано на Европу. Примерно девять лет назад тогдашний президент России Путин в своем выступлении перед бундестагом Германии ясно заявил о следующем: Европа сможет укрепить свою репутацию в качестве действительно самостоятельного центра мировой политики только в том случае, если ей удастся объединить собственные возможности с российскими – людскими, территориальными и природными ресурсами, с экономическим, культурным и оборонным потенциалом России. Я разделяю эту точку зрения.

Россия с ее этническим, конфессиональным и культурным многообразием являет собой широкий спектр политических, экономических и культурных интересов, простирающихся от Европы до Дальнего Востока. Поэтому у России есть альтернатива: обращение к так называемому евразийскому региону. Конечно, это связано с приращением политического могущества в Азии и с экономическим развитием Азии, особенно Китая и Индии. Я не думаю, что такая ориентация неизбежно приведет к отрыву России от Европы. Но она могла бы вызвать ослабление глобального значения Европы и оттеснить нас на задний план в решении энергополитических и экономических вопросов. Уже сейчас мы видим первые шаги в российской энергетической политике, а именно, строительство мощностей, ориентированных на Китай. Мы видим двусторонние военные структуры в Центральной Азии, мы видим, как быстро создаются многосторонние структуры в Евразийском регионе, примером чего служит Шанхайская организация сотрудничества, куда входят Китай, Россия и четыре центральноазиатские республики.

Все это для нас, европейцев, необязательно представляет собой опасность. Напротив, все, что способствует стабилизации в этом регионе, хорошо для дела мира и развития в глобальном контексте. Но мы, европейцы, должны следить за сохранением равновесия, за тем, чтобы между нами и Россией создавались как можно более тесные экономические и политические связи. Не в наших интересах, чтобы возникла новая политическая структура с российско-китайской доминантой, которая вытеснит Европу из центральной и восточной частей постсоветского пространства.

Ассоциирование имело бы важное значение не только для России, но и для будущего Европейского союза. Нынешний кризис в Греции заставляет сомневаться в Европейском союзе немало людей и в нашей стране. Но в этом кризисе заключен и определенный шанс. С моей точки зрения, он должен сыграть роль пускового механизма для того, чтобы настроить Европейский союз на новую фазу глобальных изменений.

Координаты международной политики смещаются, но не в пользу Европы. Такие страны, как Бразилия, Россия, Индия и Китай, неуклонно прибавляют в экономическом и политическом плане. Европейский союз имеет достаточный экономический и политический потенциал для того, чтобы выстоять в этом глобальном соревновании. Он представляет собой политическое пространство, где сосредоточено 30 % мировой экономики и находится самый большой внутренний рынок мира с 500-миллионным населением. Но этот потенциал далеко не исчерпан. Опираясь на Лиссабонский основной договор, руководство ЕС должно взять на себя ответственность за разработку перспективы развития союза до 2020 г.

Это необходимо сделать, потому что Европейский союз переживает драматическую фазу. Он неконкурентоспособен политически и экономически. Это одна из причин роста числа евроскептиков в том числе и в Германии. С моей точки зрения, для ЕС жизненно важны следующие пункты.

Во-первых, для обеспечения политической дееспособности Европейский союз должен продолжать внутренние реформы своих учреждений.

Во-вторых, для поддержания экономической мощи Европа должна сохранить свою уникальную в мировой практике социальную модель. Кроме того, как показал кризис, Европа нуждается в экономическом правительстве. Стабильность появится только тогда, когда в Европе будет координироваться не только финансовая, но и экономическая политика.

В-третьих, чтобы стать глобальным фактором, ЕС должен теснее привязать к себе стратегически важные соседние страны. Говоря конкретно: ЕС должен ассоциировать Россию и расшириться за счет Турции.

Рамочные условия для новой российской политики в ЕС изменились, потому что коренным образом изменились также российско-американские отношения. Президент Обама положил конец близорукой, потерпевшей провал политике своего предшественника, направленной на сдерживание и окружение России. США готовы признать, что Россия – как и США, и НАТО – имеет собственные интересы в области безопасности и свои сферы интересов. Из этого следует, что вступление Грузии и Украины в НАТО невозможно. Такой шаг означал бы не укрепление, а ослабление безопасности для Европы. Отказ от одностороннего размещения системы ПРО США в Восточной Европе был еще одним шагом в сторону укрепления доверия. Равно как и отказ России от установки своих ракет в Калининградской области.

Оба этих шага позволили избежать очередного витка гонки вооружений. Важное значение имели также успешные переговоры США и России в области разоружения. Теперь в качестве следующего шага речь идет о создании совместной архитектуры безопасности. Президент Медведев предложил концепцию евроатлантической архитектуры безопасности, которая представляет собой основу для дальнейших переговоров. Рука протянута, и европейцы, и государства НАТО поступили бы правильно, если бы сделали то же самое.

В следующем десятилетии будет решено, с кем Россия будет объединять свой потенциал: с Европой или с Азией. Поэтому нам нужно более тесное европейско-российское экономическое партнерство. В рамках ассоциации его можно было бы улучшить и поставить на более широкую правовую основу. Это относится также к энергетике. Это наш шанс, потому что в глобальном соревновании с Азией и США бедная сырьевыми ресурсами Европа может устоять только при условии прямого доступа к громадным сырьевым ресурсам России. Но и для России сотрудничество таит в себе большие возможности. За годы, предшествовавшие глобальному экономическому кризису, экономическая мощь России сильно выросла. Я уверен, что подобные цифры роста скоро снова будут достигнуты.

Но мы знаем также, что перед Россией стоят большие задачи в области экономики. Курс на модернизацию должен продолжаться, чтобы снизить зависимость от динамики цен на сырье. Россия должна быстрыми темпами развивать свою инфраструктуру, создавать конкурентоспособный сектор промышленности, прежде всего в области высоких технологий. Создание технологического сектора на мировом уровне, своего рода «Кремниевой долины» – это амбициозная программа, в реализации которой немецкие предприятия могли бы играть роль надежных партнеров.

Модернизация страны имеет шансы на успех только при условии создания надежных правовых условий для национального и иностранного капитала. Президент Медведев и премьер-министр Путин заявили, что центральной задачей на ближайшие годы является совершенствование правовой системы, развитие правовой государственности и борьба с коррупцией. Германский бизнес, взявший на себя обязательство по отказу от коррупционного образа действий, внес в это дело большой вклад. Он видит возможности для усиления сотрудничества прежде всего в таких отраслях, как автомобилестроение, химия, машиностроение, логистика, строительство, сфера услуг и охрана окружающей среды. Это шанс, особенно для среднего класса Германии. Немецкий средний бизнес занимает главенствующее место среди предприятий страны, которые с помощью инноваций выходят в число ведущих фирм мира. В свою очередь нам требуется больше инвестиций из России на немецком рынке. Взаимовыгодное деловое сотрудничество ведет к укреплению взаимного доверия и появлению взаимной заинтересованности. Такое сотрудничество идет на пользу обеим странам.

Политика ассоциирования дает Европейскому союзу большие шансы – в том числе и прежде всего восточноевропейским странам – членам ЕС. Недоверие в международных отношениях основано главным образом на историческом опыте. Это относится также к отношениям между странами Восточной Европы и Россией. Страхи ввиду слишком большого сближения между Россией и Германией понятны как следствие общей европейской истории, осененной страданиями. Но в XXI столетии они полностью безосновательны. Мы должны работать над созданием солидных концепций для будущего. Государства Восточной Европы интегрированы в Европейский союз и в НАТО, их защита гарантирована. Интеграция на Западе и партнерство с Россией не исключают друг друга. Напротив, западная интеграция и членство в Атлантическом союзе как раз дают возможность тесного партнерства с Россией.

Это касается прежде всего Польши. Всем нам известно, что в последние два столетия Польша особенно страдала, находясь между Пруссией / Германией, с одной стороны, и Россией / Советским Союзом – с другой. Поэтому часто можно было услышать не только в самой Польше, но и в связи с Польшей, что пока Польша несвободна, не может быть свободной и Европа. Эта мысль была правильной и остается правильной. Сейчас существует свободная и независимая Польша, которая пользуется безопасностью и суверенитетом в союзе равных. Впервые за множество столетий безопасности Польши ничто не угрожает. Напротив, она прочна и надежна, как никогда. На этой основе улучшение отношений между Польшей и Россией имеет решающее значение для будущего Европы. Скорбь в связи с крушением самолета под Катынью сблизила Польшу и Россию. Известие президента Медведева об открытии секретных архивов для польских историков было большим шагом.

Улучшение польско-российских отношений может теперь разблокировать некоторые вопросы в ЕС, а также открыть для России двери ряда ее соседей на Западе. Германии следовало бы поддержать этот процесс, используя наш опыт примирения с соседями и наши доверительные отношения с Россией. Нам, немцам, знакома эта ситуация. Мы добились установления германо-французской дружбы – после столетий кровавого соперничества и ненависти. Мы даже начали разработку совместной картины истории. В 2003 г. германо-французский молодежный парламент выступил с инициативой написания совместного учебника истории, предложив эту идею тогдашнему президенту Франции Шираку и мне. Мы оба были в восторге и организовали воплощение этого замысла. С 2007 г. немецкие и французские школьники стали изучать историю по совместному учебнику.

Я считаю важным также создание совместного русско-немецкого учебника истории. Соответствующее предложение уже было сделано в рамках Петербургского диалога. Хорошо, что политики поддержали эту инициативу. Важно также создавать кафедры для совместного исследования истории в обеих странах. Их могли бы учреждать российские и немецкие предприятия, получающие выгоду от совместной торговли. По германо-французскому каналу АРТЕ часто идут передачи на темы совместной истории. Хотелось бы, чтобы такие передачи о германо-российской истории с освещением тем под двойным углом зрения шли также по немецкому и российскому телевидению.