А что, если

Глава 26

26 глава- Серый.

«Нередко восстановители- лучшее оружие против многих магических существ. Так как она могут соединить и создать то, что разрушает другой.»

- Из «каталога эфирных сущностей», страница 345.

Утро было ещё серым, не проснувшимся. Замок дышал медленно, как будто сам не хотел вставать. Я уже была на ногах — в лёгком плаще, без короны, без охраны. Сегодня я шла не как королева. Я шла как человек, которому нужно вернуть одну потерянную душу.

Крыло слуг находилось в северной части замка — там, где камни холоднее, а воздух пахнет солью и мылом. Эти помещения обогревались с помощью магии, как и остальная часть замка, но ощущалась близость моря. Я все детство провела рыская по этим коридорам и комнатам, поэтому мне не составляет труда прекрасно ориентироваться. Я знала каждый угол, каждый поворот, каждую выбоину на пути.

Я шла по узкому коридору, стараясь не шуметь. Я оставила туфли в своих покоях, чтобы сделать мои шаги бесшумными. Плащ слегка касался пола, а волосы, не убранные в прическу, свободно спадали на плечи.

Видел бы меня сейчас отец- босая, без охраны, в крыле, которое он считал недостойным для наследницы. Он бы сказал, что я- его разочарование. Я так и слышу его грубый низкий голос, который эхом разносился в стенах замка, когда он злился.

На повороте я столкнулась с двумя служанками. Одна несла корзину с бельём, другая — кувшин с водой. Они замерли, глаза расширились, и почти одновременно склонились в поклоне.

— Ваше Величество… — прошептала одна, не поднимая взгляда.

Я подняла палец к губам и тихо сказала:

— Тсс. Вы меня не видели.

Они кивнули, не задавая вопросов. Я прошла мимо, слыша, как одна из них шепчет другой:

— Она сама… сюда…

Дверь, за которой спала Лемма, была старая, с облупленной краской. Я постучала один раз и затаила дыхание в ожидании.

— Это я, — прошептала я в замочную скважину.

Дверь открылась. Лемма стояла босая, в том же красном платье, но волосы были распущены, и в глазах — меньше тумана. Она скорее всего проснулась раньше меня и ждала.

Я также жестом показала ей вести себя потише, взяла её за руку. И мы пошли.

Мы шли по коридору, не произнося ни слова. Лемма ступала легко, почти бесшумно, будто её ноги всё ещё помнили ритм волн. Я чувствовала, как её пальцы слабо сжимают мою ладонь — не из страха, а как будто она проверяла, не исчезну ли я, если отпустит.

Когда мы поднялись по лестнице и миновали галерею, я заметила, как она оглядывается. Не с тревогой — с любопытством. Её глаза скользили по гобеленам, по витражам, по свету, пробивающемуся сквозь арочные окна. Она впитывала всё, как губка, как человек, который долго был в темноте и теперь учится видеть.

Мы подошли к моим покоям. Я открыла дверь и впустила её первой.

— Добро пожаловать в мои покои, — сказала я, но мы обе замерли на пороге, не решаясь сделать следующий шаг.

На моей кровати, вольготно раскинувшись, лежала Рут. Одна нога свисала с края, в руках — яблоко, которое она лениво крутила пальцами. Волосы растрёпаны, взгляд — прищуренный, как у кошки, которая давно всё поняла и ждёт, когда ты догадаешься.

— Ты нас представишь? — спросила она, не вставая. Голос её был ленивым, но в нём уже звучала насмешка.

Я закатила глаза, но не без улыбки.

— Рут, это Лемма. Лемма, это Рут. Она… — я замялась, — моя правая рука и подруга.

— Очаровательно, — протянула Рут, поднимаясь на локтях. — А ты, Лемма, умеешь говорить? Или только смотреть, как приличная загадка?

Лемма не ответила. Только чуть склонила голову, как будто изучала Рут так же, как изучала всё остальное в этом мире.

— Она умеет, — сказала я. — Просто это сложно.

Рут кивнула, будто это её устраивало.

— Ну что ж, — сказала она, откусывая яблоко. — Тогда я пойду. Не хочу мешать великому моменту «впервые в покоях королевы».

Она встала, поправила полу своей накидки, и, проходя мимо нас, бросила:

— Если она начнёт светиться или исчезнет в туман — зови. Я люблю странное.

И исчезла за дверью, оставив после себя аромат яблока и ощущение, что она всё равно всё услышит.

Лемма смотрела ей вслед, а потом — на меня. И впервые — сказала:

— Она… настоящая?

Я улыбнулась.

— Более чем.

Лемма остановилась в центре комнаты, не решаясь сесть. Она огляделась: на балконе колыхались шторы, в камине тлел огонь, на столике стояла чашка с остывшим настоем. Она подошла к окну и посмотрела на город, всё ещё укрытый утренним туманом.

— Здесь пахнет… — прошептала она. — Не как внизу.

— По твоему тону не совсем понятно, нравится тебе или нет, — ответила я.

Она обернулась. И впервые — улыбнулась. Совсем чуть-чуть.

—Мне нравятся все запахи этого места.

Я кивнула, не скрывая облегчения. В её голосе не было тревоги. Только осторожное любопытство, как у человека, который впервые оказался в месте, где его не ждут беды.

— Тогда оставайся, — сказала я. — Здесь можно не беспокоится.

Лемма прошла по комнате, не касаясь ничего, но будто запоминая всё: изгиб кресла у камина, узор на подушках, тонкие трещинки на мраморной плитке. Она остановилась у полки с книгами, провела пальцем по корешкам, будто проверяя, настоящие ли они.

— Это всё твоё? — спросила она.

— Моё, — кивнула я.

—Ты служишь королеве?- спросила она с детским любопытством.

—Я…, - я опустила голову, раздумывая, стоит ли показывать, кто я на самом деле, но не нашла ни одной причины отказать.

Я махнула рукой, сменив невзрачное платье и плащ, на тонкое кружевное платье с узким лифом цвета морской волны. На голове моей появилась корона, сверкающая различными драгоценными камнями, под цвет платья.

У русалки округлились глаза. Она сделала полшага назад, но не от страха — скорее от благоговения. Я почувствовала, как воздух в комнате стал плотнее.

— Ты… — прошептала она. — Ты и есть она.

Я не ответила. Только позволила короне сверкнуть в лучах утреннего света, а платью — зашуршать, как волна, омывающая берег. Моя магия, освобождённая на мгновение, прошлась по комнате. Она коснулась штор, заставив их колыхнуться, прошлась по полу, оставляя за

собой лёгкое мерцание, и, наконец, дотронулась до Леммы.

Она вздрогнула, но не отпрянула. Наоборот — будто расправила плечи, как будто это прикосновение напомнило ей, что она — не только выжившая, но и живая.

— Я не служу королеве, — сказала я. — Я и есть она.

Лемма смотрела на меня, не мигая. А потом — медленно, с какой-то древней грацией — опустилась на одно колено.

— Тогда я здесь не случайно, — сказала она. — Море не ошибается.

Я подошла ближе, коснулась её плеча и мягко подняла.

— Здесь не будет поклонов, — сказала я. — Это абсолютно ни к чему.

Она кивнула. И в её глазах впервые не было ни страха, ни растерянности. Только понимание. И, может быть, надежда.

Она снова посмотрела на меня. Долго. В её взгляде было что-то древнее, как будто она помнила больше, чем могла сказать. А потом — тихо, почти неслышно:

— Тогда я останусь.

Я подошла ближе, взяла её за руку и повела к креслу. Она села, осторожно, как будто боялась оставить след. Я подала ей плед, и она завернулась в него, как в раковину.

— Расскажи мне, — сказала я. — Я хочу помочь.

Она кивнула, и, прикрыв глаза, откинулась на спинку кресла. Я смотрела на неё, и в груди разливалось странное чувство — не жалость, не тревога. Что-то другое. Что-то, что я не могла назвать. Пока.

Лемма сидела у окна, завернувшись в плед, как водоросли. За стеклом моросил дождь, и капли стекали по стеклу с как будто кто-то рисовал на нем карту.

Я молча поставила перед ней чашку с горячим настоем. Она не поблагодарила, а просто обхватила ее ладонями, будто пыталась удержать тепло.

—Ты хочешь знать, - сказала она, не глядя на меня. – Что случилось в моей бухте.

Я села напротив, не перебивая.

— Там всегда было тихо. Вода была как зеркало, и даже ветер шептал, а не кричал. Мы жили в глубине, среди кораллов и пения. Мы не знали, что такое страх.

Она сделала глоток, потом продолжила:

— Он появился в штиль. Когда вода была неподвижной, а небо- чистым. Мы думали, это просто гость. Странный, но не опасный. Потом появился холод, который не уходил даже днем. Рыбы исчезали. Вода стала вязкой, как будто в ней что-то гнило, - русалка скорчила гримасу от отвращения. – Песок становился серым, будто выжженным.

Я откинулась на спинку стула, не отрывая взгляда.

— Он лишь немногим больше меня. Его кожа похожа на камень- серая, с прожилками, как у мертвой рыбы. Глаза- без зрачков, молочные, но смотрели так, будто видели все. Волосы- если это были волосы- тянулись, как щупальца, и развевались даже в неподвижном воздухе. Он не двигался, но вокруг него- все умирало.

Она замолчала на миг, глядя в чашку.

—Некоторые подходили ближе. Они возвращались молчаливыми. Не больными — просто пустыми. Как будто из них вытащили все живое. И тогда я ушла. То ли найти помощь, то ли спасти свою шкуру.

Я не знала, что сказать. Только слушала. И чувствовала, как в комнате становится холоднее, хотя огонь в камине все еще горел.

Я долго молчала. Слова Леммы всё ещё звенели в воздухе, как отголоски далёкого шторма. Существо, которое не убивает, но оставляет после себя пустоту. Это было не просто зло — это было что-то, что не поддаётся обычным законам.

— Ты знаешь, что это было? — спросила я наконец. — У него есть имя?

Лемма покачала головой. Я встала, подошла к окну, глядя на серое небо.

— Если он не ушёл… если он всё ещё там… — я замолчала, потом обернулась. — Мы должны узнать, что это. И как его остановить.

Лемма подняла взгляд.

— Думаешь, это возможно?

— Я не знаю, — честно ответила я. — Но у нас есть библиотека. Старая, пыльная, полная книг, которые никто не открывал веками. Если где-то и может быть ответ — то там.

Она кивнула, медленно, будто примеряя эту мысль на себя.

— Хорошо, — сказала она. — Я пойду с тобой.

— Тогда после завтрака — вниз, в архив. Возьмём Рут. Она умеет находить то, что прячется.

Лемма чуть улыбнулась.

— Она странная.

— Да, — согласилась я. — Но в этом её сила.

Библиотека находилась в южной башне, за двумя лестницами и одной дверью, которую нужно было уговаривать. Она не открывалась просто так — требовала прикосновения, намерения и немного уважения. Рут, конечно, знала, как с ней обращаться.

— Не толкай, — сказала она, когда мы подошли. — Она не любит грубость.

Лемма смотрела на дверь с осторожностью. Я — с нетерпением. Рут — с привычной ленцой. Она провела пальцами по древесине, пробормотала что-то на старом языке, и дверь отворилась, как будто вздохнула.

Мы вошли — и сразу стало ясно: башня была только фасадом. Внутри пространство расширялось, ломая законы геометрии. Потолок уходил вверх, теряясь в полумраке, а стены — в стороны, будто библиотека росла сама, как лес, которому не нужны границы.

Полки тянулись выше, чем можно было дотянуться рукой, и ниже, чем позволяла логика. Некоторые были встроены в стены, другие — парили в воздухе, соединённые лестницами, мостами и витиеватыми переходами. Книги не лежали — они дремали. Некоторые шептали, другие — тихо постукивали корешками, как будто звали.

Свет исходил не от ламп, а от самих книг — мягкий, разноцветный, как отражение магии, которую они хранили. Воздух был сухим, но не пыльным. Он пах старой бумагой, травами, чернилами и чем-то ещё — древним, неуловимым.

В центре зала стоял круглый стол, вырезанный из дерева, которое, по слухам, росло только в снах. На нём — глобус, который вращался сам, показывая не мир, а потоки магии. Рядом стояли кресла, явно не одинаковые: одно — резное, другое — обитое мехом, третье — вообще без ножек, парящее в воздухе.

Рут уже исчезла между стеллажами, как будто знала, куда идти. Лемма стояла рядом, напряжённая, но не испуганная. Её взгляд скользил по корешкам, по лестницам, по теням, будто она слышала, как библиотека дышит.

— Ищем всё, что связано с существами, нарушающими природный порядок, — сказала я. — С теми, кто не убивает, но оставляет пустоту.

Лемма стояла рядом, не решаясь идти дальше.

— Ты чувствуешь? — спросила я.

— Да, — прошептала она. — Здесь столько знаний.

Мы начали искать. Книги открывались неохотно. Некоторые — сами. Одна — зашипела, другая — заплакала. Но через час Рут принесла том, обёрнутый в кожу, которая, казалось, дышала.

— Возьми, — сказала она. — В нём есть описание подобных явлений.

Я открыла книгу. Страницы были тёмные, с серебряным текстом. Я опустила книгу на стол, готовясь к заклинанию, которому научили меня местные старейшины. Я выставила ладони над книгой, стараясь сконцентрироваться на изображении существа, описанного Леммой. Дунул легкий ветерок, и страницы книги зашелестели. А потом и вовсе начали перелистываться сами по себе. Ветер стих, останавливая страницы ближе к середине Тома. Это была глава о бездушных существах.

Я провела пальцем по строкам, всматриваясь в выцветшие символы.

— Вот, — сказала она. — Здесь есть упоминание. Небольшое.

Лемма наклонилась ближе. На полях, между описанием приливных циклов и списком исчезнувших видов, была короткая запись:

«В некоторых водных регионах зафиксировано появление серого. Не агрессивен. Воздействие — постепенное. Признаки: снижение активности, потеря связей, оседание магии. Рекомендуется избегать контакта.»

— Серый? — переспросила Лемма.

— Похоже, это о нём, — сказала Аврора.

Лемма наклонилась ближе. Я начала читать вслух:

— «Серый (условное обозначение). Класс — паразитическая сущность низшего порядка. Подтип — эфирные разрушители. Происхождение неизвестно. Предположительно — остаточная форма магии, утратившая носителя.»

Я подняла глаза. Лемма слушала, не перебивая. Я продолжила:

— «Среда обитания — водные зоны с высокой концентрацией природной магии. Поведение: не проявляет агрессии напрямую, не вступает в контакт, задерживается в одной точке. Воздействует пассивно, но стабильно.»

Лемма сжала край платья. Я перевернула страницу.

— «Воздействие: нарушение магических связей, утрата чувствительности к магии, потеря памяти, исчезновение индивидуальных черт, в тяжёлых случаях — полная утрата воли.»

Я замолчала на секунду, потом дочитала:

— «Слабые места: уязвим к магии восстановления связей — заклинания памяти, ритуалы сопричастности, совместное пение. Не переносит сильных эмоциональных всплесков, особенно связанных с привязанностью. Не может существовать в местах с нестабильной или хаотичной магией.»

Лемма тихо выдохнула.

— Значит, его можно остановить?— спросила она.

Рут появилась из-за полки, держа в руках ещё одну книгу. Она захлопнула ее, подняв столп пыли, и сказала:

— У нас есть оружие посильнее.

Я подняла взгляд.

—Что?

—Не что, а кто,- она кивнула в мою сторону с той улыбкой, в которой читалось, она задумала что-то интересное. – Ты, Аврора.

Лемма удивленно посмотрела на меня.

—Почему?

Рут пожала плечами, как будто это было очевидно.

—Небесная наследница знает много разных фокусов,- Рут подмигнула мне.

Я почувствовала, как внутри всё сжалось. Слова Рут повисли в воздухе, как искра перед вспышкой.

— Ты знала? — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

— Конечно, — Рут усмехнулась. — Я не слепая. Ты думаешь, никто не замечает, как книги сами открываются, когда ты проходишь мимо? Или как замок слушается тебя, даже когда ты молчишь? А тот созданный тобой фамильяр…..

—Он не фамильяр,- вскрикнула я.

Мы обе засмеялись после небольшой паузы. Лемма всё ещё смотрела на меня, теперь с новым вниманием.

— Магия Первых? — спросила она. — Я слышала о ней. Но думала, это легенды.

— Большинство так и думают, — сказала Рут. — Но Аврора — не большинство. Она связана с этим местом. А Серый разрушает связи. Понимаешь, к чему я клоню?

Лемма кивнула.

— Если он разрушает, а ты — соединяешь…

— …то ты — его противоположность, — закончила я за неё.

Рут положила книгу на стол, раскрыла её на нужной странице. Пальцем указала на схему, нарисованную тонкими чернилами.

— Вот ритуал сопряжения. Его проводили в местах, где магия начинала умирать. Он не уничтожает существо напрямую. Но восстанавливает связи. А для него это — яд.

Я вчиталась в текст. Нужно было трое: один, кто несёт магию, один, кто пострадал, и один, кто знает, как направить поток. Всё сходилось.

— Значит, я — магия, — сказала я.

— Я — пострадавшая, — тихо добавила Лемма.

— А я, как всегда, всё знаю, — довольно закончила Рут.

Мы переглянулись. Впервые за долгое время я увидела в глазах Леммы не страх, а решимость.

— Тогда давайте попробуем, — сказала она. — Пока он не причинил еще большего вреда.

***

Мы решили выехать на рассвете. До бухты было всего несколько часов верхом, но никто не знал, что нас там ждёт. Лемма настаивала, что дорога безопасна, но я всё равно настояла на оружии и полном запасе сил.

Во дворе замка пахло мокрой землёй и кожей седел. Слуги готовили лошадей, укладывали в сумки свитки, травы, фляги с настоем и свёртки с едой. Рут лично проверяла каждую сумку, бормоча себе под нос и время от времени вытаскивая «ненужное» — вроде запасной обуви или одеяла.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.