Ловцы чудовищ

– Спасибо твоей верной Мэг, дала мне полную информацию. Кстати, ты знаешь, у нее новый друг, эдакий интеллигентный хлыщ, вроде помощника прокурора?

– Да, она говорила.

Рэй не мог взять в толк, зачем это старикан явился к нему, когда по всем статьям ему положено греть кости в Калифорнии. Вряд ли Барни отправился в такую даль лишь за тем, чтобы расспросить его о жизни. Они не виделись три года. Конечно, бывший напарник явился не зря, было очень любопытно, зачем, но первым начинать разговор Рэй не хотел. Но Такер никогда не заставлял себя ждать:

– Я вижу, тебе не слишком везло последнее время. Или я ошибаюсь?

– Да нет, не ошибаешься.

– Хочешь предложу хорошее дельце?

– Вероятно, этого хочешь ты, если приехал. Как твои апельсины? Собираешься взять меня в управляющие?

– Не угадал. Все гораздо проще. Вот, смотри.

Барни порылся в чреве портфеля, выудил оттуда видеоплеер, провода и кассету, приладил плеер к телевизору и включил. На экране возникли заснеженные сосны, высокий забор, закрытые ворота, приземистые казарменного вида строения, явно военная часть. Офицер в советской военной форме что-то говорил в микрофон, показывая рукой то в одну сторону, то в другую, потом двое молодых ребят что-то показывали в лесу.

– Какого черта, Барни, я не понимаю по-русски.

Рэй, присев на край своей уже разобранной постели, не слишком внимательно скользил взглядом по экрану. Картинка его не вдохновляла, там не было ничего интригующего. Но если его бывший напарник нашел его здесь в сассекской глухомани, значит материальчик чего-нибудь да стоил, не даром же Такер притащился сюда из калифорнийского райского угла. Вот сейчас он сам все и расскажет.

– Я тебе переведу, дружок. Ты забыл, что когда-то давно славянская филология была моей специальностью?

– Признаться, я этого и не знал.

– Ну слушай, Рэй. Сижу я себе дома, занимаюсь, как ты верно заметил, апельсинами. Вдруг является ко мне такой деловой парень в восьмисотдолларовом костюме и показывает вот эту самую кассету. Это, говорит, запись с советского телевидения. Дело происходит где-то под Ленинградом. А рассказывают эти милые ребята, что завелся в их лесах, ни много ни мало, снежный человек. Да не один, а с подружкой, такая, знаешь ли, сладкая парочка, Джек и Джил. А подружка к тому же брюхата. Сейчас этой записи ровно шесть месяцев. И что это значит, Рэй?

– Что Джил, скорее всего, уже разродилась.

– Ты все схватываешь на лету, Малыш. Вот этого милого малютку они и хотят получить.

– Они, это кто?

– Какой-то генетический институт в Орегоне. Проблемы происхождения человека. Нас это не должно волновать. Существенно то, что платят они не хило. Восемьсот тысяч. Задаток триста пятьдесят.

– Ты берешь меня в долю?

– Я бы не хотел в одиночку заблудиться в России. Ты составишь мне компанию?

– Я подумаю, Барни,.. до утра.

***

Маленький автомобиль спешил к Лондону по почти пустому шоссе. Слишком рано. Солнце еще не выкатилось на озябшее небо, бесцветно-серое утро улеглось на сочившиеся туманом луга. Рэй вел машину, курил, не отрывая взгляда от дороги. Барни, хмурый и недовольный всем на свете, когда ему не давали выспаться, безуспешно пытался задремать на заднем сидении, пристраивая так и этак под голову сумку со скудными пожитками Рэя.

– Как мы попадем в Россию?

– Не знаю, Малыш, я пока не спрашивал. Да, забыл тебе сказать, с нами едет тот парень, что дал мне кассету. Будет у нас за няньку, официальные отношения с Советами – его дело. Наше дело – охота, найти йети и забрать у них детеныша так, чтоб они не рассердились.

– Гонорар на троих?

– У тебя деловая хватка, Рэй Миллер. На двоих. Полонски представляет сторону заказчика.

– Ладно.

Рэй не хотел признаваться самому себе, но он был рад, что Такер снова позвал его в дело, как будто и не было между ними никакой ссоры. Рад был бросить безуспешную охоту за сассекским вампиром, ну его в самом деле, пусть этим занимаются хитрые немцы, а еще лучше пусть его поймает этот малец-нордик, начинать ремесло надо с удачи. «В общем, доброй вам всем охоты, а я в сторону.»

Да и предстоящая поездка обещала быть интересной и, главное, впереди светил хороший куш.

И куш этот уже казался ему верным. А что, серьезные люди на какую-нибудь утку вроде кровососа с меловых холмов не поведутся. «Тьфу, пропасть, опять этот гаденыш в голову лезет. Уйди, надоеда, мне теперь ты не интересен, я еду в Россию ловить йети. Россия, тайга, снег, ветер шумит в верхушках сосен… Рэй Миллер, куда тебя несет, романтик недоразвитый. В России сейчас такая же весна, как и у нас. Или ты думаешь, там всегда снег и мороз?»

Шоссе вывело автомобиль к окраине Лондона, превратившись в городскую улицу. Барни, так и не уснув толком, решил просыпаться.

– Теперь, Малыш, рули на Консорт-роуд, там есть отельчик «Пекхам». Нам туда. Найдешь?

– Найду.

Фольксваген лавировал в потоке автомобилей. Свернув с магистрали на узкую улочку, Рэй затормозил у двухэтажного домика с вывеской «Отель».

– Мистер Полонски в каком номере? – спросил Такер у сонного портье за стойкой.

– Он в баре. Просил передать, если будут спрашивать, – равнодушно ответил тот, не прерывая своих грез.

Бар был мал и неказист, окна под самым потолком пытались задержать, не пропустить внутрь вялый утренний свет. Народу там не было совсем. Кроме бармена, стоявшего за темной деревянной стойкой и традиционно, как все бармены мира, протиравшего стаканы, в зале был лишь один человек, сидел за самым дальним из немногочисленных столиков. Как только Рэй и Барни вошли в бар, он встал и шагнул им навстречу, выдавая нетерпение. Высокий блондин. Мощные плечи скрадывал дорогой темный пиджак.

– Юзеф Полонски, профессор Орегонского Центра по изучению генетической истории человечества, – тряхнув головой, откинул назад мягкие волосы, протянул Миллеру руку.

Рэй отметил крепость рукопожатия: «Этот атлет занимается наукой? Мало похож на профессора».

– Если вы не возражаете, поднимемся ко мне в номер, – говорил Полонски с едва заметным акцентом, судя по фамилии, польским. Акцент этот придавал его словам какую-то аккуратность, будто отмытость.

В номере Полонски сразу приступил к делу:

– Наш центр занимается изучением происхождения человека и возможных перспектив его развития как биологического вида. Поэтому возможность получить живую особь снежного человека для нас очень важна. Вы уже видели пленку, он записана в декабре прошлого года под Ленинградом. Если сведения, что самка йети была тогда беременна, верны, то наша задача – найти детеныша и вывезти его в Штаты.

– Как мы протащим его через русскую таможню? – спросил Рэй, потеребив правую бровь.

Привычка дергать бровь, когда о чем-то задумывался, была у него с детства, он делал это машинально, не замечая. Если встречалась каверзная проблемка и требовала всестороннего обдумывания, в середине несчастной брови могла появиться и плешка.

Гостиничный номер был крошечный, кроме кровати сесть было не на что, единственный стул у небольшого письменного стола, упертого одной стороной в стену, занял хозяин. «Хозяин, главный, босс, с ним можно связать любое из этих понятий. И он абсолютно уверен, что мы согласимся. Нет, что мы уже согласились. Раз приехали, значит согласны, и больше обсуждать тут нечего. Вот вам задача, выполняйте. Так и хочется сказать: – Да, сэр! Разрешите выполнять? И по стойке смирно».

– Это не самый сложный момент, – Полонски явно старался говорить доходчиво, будто читал лекцию школьникам, которые могли что-то упустить, не понять или не запомнить.

– У нас есть удостоверения работников Калифорнийского зоопарка и бумага с просьбой разрешить приобретение в СССР детеныша орангутанга. Под видом его мы и вывезем маленького йети из страны.

– Ваш институт практикует изготовление фальшивых документов? – усмехнулся Рэй.

Ему почему-то захотелось задеть этого невозмутимого поляка, чтобы рябь раздражения пробежала через его красиво-бесстрастное лицо. Но попытка не удалась, Юзеф, казалось, даже не заметил издевки. Вместо ответа он взял у сидевшего на уголке кровати Барни потрепанный портфель, тот так и не выпустил его из рук с тех пор, как вышел из машины. Кассета уехала в видеомагнитофон, стоявший рядом с телевизором, экран засветился, и опять показались уже знакомые сосны, казармы, улыбающиеся солдаты. Когда на экране появились ребята, показывающие следы йети, Полонски нажал кнопку стоп-кадра.