Выдающиеся психиатры ХХ века

11. Nickel B. The Korsakof concept of Karl Bonhoefer and its relation to the psychometrics of amnestic disorders // Psychiatrie, Neurologie, und medizinische Psychologie. 1990. Vol. 42. No. 1. P. 42–50.

12. Str?hle A. et al. Karl Bonhoefer (1868–1948) // American Journal of Psychiatry. 2008. Vol. 165. No. 5. P. 575–576.

Освальд Бумке: гордость немецкой психиатрии – консультант Ленина и заложник нацистской германии

Освальд Бумке (Oswald Bumke) (1877–1950)

Освальд Бумке – одна из центральных фигур немецкой психиатрии XX в. Он оказал значительное влияние на ее развитие и наряду с такими учеными, как Эмиль Крепелин, Ойген Блейлер, является одним из самых известных и часто упоминаемых ее представителей [Steinberg, 2008].

Освальд Бумке родился 25 сентября 1877 г. в Штольпе, провинция Померания. Его родители были выходцами из среднего класса: отец Альберт Бумке (1843–1892) – сыном пивовара, а мать Эмма (1850–1914) – дочерью владельца завода Карла Вестфаля. Отец О. Бумке был врачом-терапевтом и ассистентом Рудольфа Вирхова, но не занимался научной карьерой. Он умер в возрасте 49 лет, когда Освальду было 15 [Schimmelpenning, 1993]. Его брат Эрвин стал адвокатом и позже – председателем Верховного суда Германии, причем сохранял этот пост и в период нахождения нацистов у власти [Hippius et al., 2008].

Известно, что во время учебы в школе О. Бумке проявлял интерес к точным наукам (особенно к математике) и даже хотел стать учителем, но затем все-таки выбрал профессию врача. Свое высшее медицинское образование он начал в Университете Фрайбурга, продолжил в Лейпцигском университете, а закончил в Университете Киля, где и получил докторскую степень [Zeidman, 2011].

В 1901 г. он начал свою врачебную карьеру в психиатрической клинике г. Фрайбурга в качестве ассистента врача. Там он работал под руководством известного психиатра Альфреда Гоша, одного из самых яростных критиков «естественной» нозологической классификации Эмиля Крепелина [Schimmelpenning, 1993]. Известно, что О. Бумке первоначально вовсе не собирался становиться именно психиатром и пришел на работу в психиатрию совершенно случайно [Dening, Berrios, 1991]. Более того, сохранились сведения о том, что он позже нашел психиатрию «скучной» и начал искать другую работу [Hippius et al., 2008]. В частности, имеются данные, что дядя О. Бумке после смерти своего младшего брата предложил Освальду стать директором принадлежавшего ему завода. Тем не менее О. Бумке предпочел все-таки остаться в медицине и во Фрайбурге [Schimmelpenning, 1993].

Как это было принято в немецких университетах в то время, для получения профессорского звания О. Бумке написал вторую диссертацию по зрачковым реакциям, озаглавленную «Изменения диаметра зрачка при различных душевных и нервных болезнях» (Die Pupillenst?rungen bei Geistes-und Nervenkrankheiten) [Bumke, 1904]. В том же, 1904 г. он также опубликовал обширный обзор литературы о доказательствах наличия и о значении аномалий зрачковых реакций в диагностике неврологических и психических заболеваний. В частности, он полагал, что определенные аномалии зрачковых реакций могут подтвердить диагноз «раннего слабоумия», dementia praecox, т. е., говоря сегодняшним языком, шизофрении. Внимание О. Бумке к зрачковым реакциям психически больных основывалось, в частности, на том известном факте, что одним из важных симптомов весьма распространенного тогда нейросифилиса («прогрессивного паралича») была анизокория. Мидриаз, возникающий на фоне депрессивных, тревожных состояний при психомоторном возбуждении, также был известен и описан давно, до работ О. Бумке. Однако именно ему принадлежит заслуга систематизации всех данных, которые были известны на тот момент, о характере зрачковых реакций при разных психических и неврологических заболеваниях. В своей работе 1904 г. он также впервые описал и исследовал симптом преходящего спонтанного расширения зрачков, сопровождающийся одновременно отсутствием нормальной мидриатической реакции на психическое переживание или болевое раздражение. Этот симптом даже впоследствии был назван в его честь – симптом Бумке [Firkin, Whitworth, 2002].

С 1906 по 1913 г. О. Бумке продолжил работать в психиатрической клинике г. Фрайбурга уже в звании старшего врача. В 1910 г. ему дали должность доцента в Университете Фрайбурга. Следует отметить, что в тогдашней немецкой психиатрии профессор – это и ученое звание, на которое может претендовать лишь человек, защитивший профессорскую диссертацию, что О. Бумке и сделал в 1904 г., и должность в университете, которую мог занимать лишь человек, имевший профессорское звание, в то время как доцент – это должность. В 1914 г. О. Бумке пригласили на профессорскую должность в Университет г. Ростока. Там он преподавал и проводил свои исследования в период с 1914 по 1916 г. Однако он был крайне недоволен условиями работы и желал оттуда уйти, поэтому в 1915 г., после смерти Алоиса Альцгеймера, бывшего директором университетской психиатрической клиники и по совместительству профессором и заведующим кафедрой психиатрии Университета г. Бреслау, О. Бумке с радостью принял предложение возглавить кафедру психиатрии и психиатрическую клинику этого университета [Zeidman, 2011]. Уже в 1919 г., будучи в Бреслау, О. Бумке написал свой первый «Учебник по психиатрии» («Lehrbuch der Geisteskrankheiten») [Koehler, Stahnisch, 2014].

В немецкой психиатрии и вообще в медицинской науке существовала традиция «не сидеть долго на одном месте», в соответствии с которой ученые время от времени меняли место работы и город, перемещаясь из университета в университет, обогащая местные научные школы своими знаниями и в то же время приобретая новые знания сами. В соответствии с этой традицией О. Бумке в 1921 г. снова сменил место работы и занял должность профессора и заведующего кафедрой психиатрии и неврологии в Университете г. Лейпцига. Там он проработал с 1921 по 1924 г. [Schimmelpenning, 1993]. В Лейпциге он завязал дружбу с Павлом Флексигом, с которым работал там более 40 лет, преимущественно в области нейроанатомии и патологии головного мозга.

Когда у первого главы советского правительства, В. И. Ленина, в марте 1923 г. случился инсульт, О. Бумке пригласили в Москву в качестве консультанта. Первоначально он планировал пробыть в советской столице три дня, но в итоге остался там более чем на 7 недель – с марта по май 1923 г. [Firkin, Whitworth, 2002]. О. Бумке был первым западным врачом, который консультировал В. И. Ленина и, таким образом, «прорвал» своеобразную научно-медицинскую блокаду Советского Союза, сложившуюся в начале 1920-х годов, когда на Западе доминировало мнение, что «коммунистический режим – это ненадолго, а потому и выстраивать с ним какое-либо сотрудничество нет необходимости» [Hippius et al., 2008]. Именно О. Бумке определил, кого еще из западных врачей следует пригласить для консультирования В. И. Ленина, и сформировал консилиум, в который вошли Макс Монахини из Гамбурга, Оскар Штрюмпель и Отфрид Ферстер из Бреслау, Соломон Геншен из Швеции. Во время своего пребывания в Москве О. Бумке познакомился с Львом Троцким и Карлом Радеком, от которых у него сложилось положительное впечатление [Bumke, 1952].

В апреле 1924 г. О. Бумке пригласили возглавить кафедру психиатрии в Мюнхене и стать директором университетской психиатрической клиники в этом городе, сменив на данном посту Эмиля Крепелина. Таким образом, О. Бумке должен был стать директором той самой клиники и заведующим той самой кафедрой, которую в 1904 г. основал Э. Крепелин и которая в децентрализованной немецкой психиатрии (где официально не было «главных» клиник, подобных госпиталю Сальпетриер во Франции) со дня ее основания неформально считалась «главной» и самой почетной в Германии. Это назначение знаменовало собой смену поколений и парадигм в немецкой психиатрии. Отношения между Э. Крепелином и О. Бумке, двумя выдающимися лидерами немецкой психиатрии того времени, к указанному периоду были весьма напряженными из-за различия их взглядов на продвигавшуюся Э. Крепелином концепцию «раннего слабоумия». Так, в октябре 1923 г., всего за несколько месяцев до назначения на принадлежавшую ранее Э. Крепелину должность заведующего кафедрой психиатрии и директора университетской психиатрической клиники в Мюнхене, О. Бумке прочитал лекцию, в которой поставил под большое сомнение правомерность выделения «раннего слабоумия» как самостоятельной нозологической формы и оспорил саму концепцию «раннего слабоумия» по Э. Крепелину как естественной сущности болезни. Во время своей лекции он задал залу прямой вопрос: «Что делать, если раннего слабоумия просто не существует?» Тезисы этой его лекции были опубликованы в немецкой печати всего за 6 недель до назначения О. Бумке в Мюнхен, что дополнительно повысило напряженность в отношениях между двумя знаменитыми немецкими учеными [Bumke, 1924].

Кроме того, О. Бумке предложил собственную философско-психологическую теорию, отвергнув экспериментально-психологический подход Э. Крепелина [Steinberg, 2003]. Интересно, однако, отметить, что, несмотря на напряженные личные отношения с Э. Крепелином и отрицание его теории «раннего слабоумия», О. Бумке, тем не менее, признавал значительность его вклада в психиатрическую науку – и настолько, что считал его достойным стать нобелевским лауреатом и номинировал его кандидатом на Нобелевскую премию по медицине за 1923 г. Однако номинация не была одобрена Нобелевским комитетом. Вообще, как известно, в истории психиатрии всего три человека стали нобелевскими лауреатами за свои открытия именно в этой области, хотя достойных имен, несомненно, больше. В 1925 г. О. Бумке стал также соредактором одного из самых влиятельных в немецкой психиатрии и неврологии журналов «Архивы психиатрии и нервных болезней», а в 1928 г. был избран ректором Мюнхенского университета и проработал в этой должности одну полную каденцию [Schimmelpenning, 1993].

Работая в Лейпциге с 1921 по 1924 г., а затем в Мюнхене вплоть до середины 1930-х годов, О. Бумке продолжал заниматься научными изысканиями, что впоследствии заложило основу для его учебников и пособий по психиатрии и неврологии [Steinberg, 2008]. Кроме того, он был одаренным оратором, и его лекции всегда привлекали большое внимание научной общественности и собирали полные залы слушателей. О. Бумке также интересовался не только собственно академической психиатрией и неврологией, но и взаимоотношениями медицины и общества, психиатрии и общества, вопросами социальной психиатрии и другими пограничными между медициной и социальными науками проблемами. Известны, в частности, его труды о «культуре и дегенерации» (1912/1922): «дегенерация» в данном контексте понималась как «вырождение» при наследовании психических заболеваний в поколениях. О. Бумке критиковал не только Э. Крепелина, но и З. Фрейда, и полемизировал со взглядами последнего. В частности, он выступал в защиту представления о «единстве и неделимости души со всеми ее проявлениями, здоровыми и болезненными». Подобно унитарианцам, он утверждал, что человеческая душа едина, целостна и и не может быть разделена на сознательное «Я», сверхсознательное «Супер-Эго» и бессознательное или подсознательное «Оно». Таким образом, бросив вызов теории либидо как единственной движущей силы человеческой психики и теории динамического бессознательного, он ослабил влияние З. Фрейда и психоанализа на немецкую научную психиатрию. Во многом именно активность О. Бумке и других критиков фрейдизма способствовала тому, что европейская психиатрия не «заразилась» на долгие десятилетия фрейдистским догматизмом, как это произошло в определенный период с психиатрией в США, а осталась научной.

В 1924 г. О. Бумке стал председателем научного отдела психиатрии Мюнхенского университета. Тогда же он, понимая важность доступности психиатрической помощи для населения и преодоления страха, недоверия к психиатрии и стигматизации психически больных, призвал увеличить объем стационарного и амбулаторного приема для таких пациентов.

О. Бумке был автором около 150 публикаций. Многие из них имели отношение не непосредственно к психиатрии, а к ее взаимосвязям с обществом и культурой, к периферийным вопросам психиатрической науки, а также касались философских и психологических проблем. Лишь небольшое количество его печатных работ носило классический клинико-психиатрический или клинико-психопатологический характер [Schimmelpenning, 1993]. В 1924 г. О. Бумке в соавторстве с О. Форстером опубликовал «Справочник по неврологии» [Bumke, 1924], а в 1928–1929 гг. вышел его знаменитый и впоследствии очень популярный 11-томный «Справочник по психическим заболеваниям» [Bumke, 1928]. В 1935–1937 гг. О. Бумке снова в соавторстве с О. Форстером опубликовал 17-томный «Справочник по неврологии» [Zeidman, 2011], который позже, уже в наше время, был признан одним из трех лучших справочников по неврологии, увидевших свет в XX в. [Koehler, Stahnisch, 2014]. Эти книги были очень популярны не только в Германии, но и за рубежом и резко повысили научную репутацию О. Бумке и его известность во всем мире [Hippius et al., 2008].

В свою очередь, О. Бумке в 1930-е годы сам оказался на месте З. Фрейда и Э. Крепелина, которых когда-то критиковал за «устаревшие взгляды» и в качестве более молодого преемника и соперника которых он воспринимался в 1920-е годы. Когда в 1930-е годы в психиатрию начали внедряться первые биологические методы лечения (пиротерапия, КСТ, ИКТ и затем ЭСТ), О. Бумке было уже почти 60 лет. Будучи, как и многие «старые» психиатры того времени, консервативным и подверженным терапевтическому нигилизму, он очень сухо и с большим недоверием отнесся к внедрению этих методик в психиатрическую практику. В частности, относительно ЭСТ он как-то заметил: «На чем основывается лечебный эффект этого метода, мы не знаем…» [Bumke, 1944].

Титульный лист «Справочника по неврологии» (т. I) О. Бумке и О. Форстера (1935)

В 30-х годах XX в. Германия стала нацистским государством. В 1934 г. О. Бумке потребовал освободить его от должности директора Мюнхенской психиатрической клиники и заведующего кафедрой психиатрии Мюнхенского университета в связи с несогласием с политикой нацистского режима. Однако его отставка не была принята [Schimmelpenning, 1993]. Последующие события дают возможность понять, почему такой видный психиатр, как О. Бумке, не хотел сотрудничать с нацистами. Было известно, что принудительная стерилизация психически больных как одна из мер по «спасению чистоты арийской расы» входила в программу НСДАП. В соответствии с этой программой закон, который требовал принудительной стерилизации пациентов с тяжелыми диагнозами, такими как шизофрения и МДП, был принят и начал исполняться в последующие 6 месяцев 1934 г. [G?tt et al., 1933]. Это была одна из самых мрачных глав в истории психиатрии. Закон «О стерилизации» стал прелюдией к еще более жестокому явлению – тайно проводившейся нацистами программе эвтаназии, т. е. узаконенным массовым убийствам психически больных.

О. Бумке сразу же высказал свое негативное отношение к этому закону – еще в 1934 г., когда он только обсуждался [Bumke, 1934]. Кроме того, ученый утверждал, что шизофрения не является единым, унитарным заболеванием, а представляет собой набор различных, пока плохо дифференцируемых заболеваний разной природы, с разным течением и разным прогнозом и что от наличия шизофрении в популяции нельзя избавиться путем стерилизации явно больных ею из-за сложности и неизученности механизмов ее наследования, а также из-за высокого процента «латентных» рецессивных шизофренических генов в популяции, которые могут не проявляться у родителей, но привести к заболеванию у потомка. Следовательно, по его мнению, нацистская программа стерилизации психически больных не только жестока и бесчеловечна, но и не достигнет официально поставленных перед ней целей, а потому и бессмысленна [Lifton, 2000]. По аналогичным причинам он выступал против стерилизации не только шизофреников, но и «биполярных» больных (т. е. больных МДП, как это тогда называли) и больных эпилепсией [Burleigh, 1944].

Для того чтобы спасти своих больных от насильственной стерилизации, О. Бумке неоднократно изменял им тяжелые диагнозы, такие как МДП или шизофрения, на более легкие, порой переписывая или подделывая их медицинскую документацию и истории болезни [Shevell, 1996]. А в 1936 г. он писал в своем «Руководстве по абортам и стерилизации по медицинским показаниям» о том, что психические заболевания у матери или отца сами по себе не являются показанием для прерывания беременности и что не существует никаких медицинских причин для аборта в случае психического заболевания у одного из родителей [Hippius et al., 2008]. Ученый считал, что принудительной стерилизации могут подвергаться только пациенты с наследственным слабоумием и при «антисоциальных психо-патоподобных расстройствах» [Burleigh, 1944]. Еще в начале 1920-х годов, задолго до прихода нацистов к власти, О. Бумке высказывался против расовой гигиены и евгенических теорий, а в 1930 г. он запретил переводить пациентов из его клиники в лечебницу к психиатру, известному своими нацистскими взглядами, Эрнсту Рудину, для его «родословно-антропологических исследований» [Hippius et al., 2008].

Известно также, что О. Бумке проигнорировал нацистский закон, запрещавший оказывать какую-либо медицинскую помощь больным с шизофренией и другими тяжелыми психическими заболеваниями (они должны были быть «предоставлены сами себе»), в частности применять у них инсулинокоматозную, электросудорожную терапию. Несмотря на его собственный скептицизм по отношению к этим методам терапии, в клинике О. Бумке продолжали лечить больных этими методами вопреки нацистским запретам [Hippius et al., 2008]. В своих мемуарах О. Бумке писал, что осенью 1940 г. он впервые узнал о тайно проводившейся нацистами программе эвтаназии психически больных. После этого он немедленно связался с председателем «Немецкого общества здоровья», которого знал лично, и высказал ему свое мнение о категорической недопустимости подобных мер. Однако его протест ни к чему не привел [Mauz, 1959]. Когда же О. Бумке увидел, что его возражения не имеют действия, он пришел к выводу об отсутствии другой возможности спасти жизнь своим пациентам, кроме умалчивания или сокрытия их истинных диагнозов, что он и делал, порой рискуя собственной жизнью [Mauz, 1959].

Тем не менее сохранились данные и о том, что О. Бумке открыто не высказывался против нацистской идеологии. Именно в связи с этим, а также с учетом его известности и влияния в немецкой психиатрии нацисты не только не осмелились принять к нему карательные меры, но даже назначали его на высокие посты в немецкой военной психиатрии [Zeidman, 2011]. Так, с 1940 г. он был психиатром-консультантом в VII военном округе в Южной Баварии (штаб-квартира этого военного округа располагалась как раз в Мюнхене), а в августе 1942 г. был назначен чрезвычайным членом Академического совета Военно-медицинской службы Германии, причем это назначение было произведено лично Адольфом Гитлером. С 1944 г. О. Бумке возглавил Научно-консультативный совет имени Карла Брандта (нацистское медицинское общество). Существовавшее мнение о том, будто О. Бумке был личным врачом А. Гитлера, оказалось легендой. Однако в своей автобиографии («Воспоминания и размышления») ученый описывал ум нацистского лидера как «удивительно проницательный».

О. Бумке оставался директором Мюнхенской университетской психиатрической клиники и заведующим кафедрой психиатрии Мюнхенского университета и в период Второй мировой войны – вплоть до декабря 1945 г., когда союзниками он был отстранен от этих должностей. Согласно одной из версий это случилось в связи с тем, что Мюнхенский университет был причастен к разработке и выполнению нацистской программы эвтаназии психически больных, по этому до окончания разбирательства О. Бумке по умолчанию считали также причастным [Koehler, Stahnisch, 2014]. По другой версии отставка О. Бумке в декабре 1945 г., возможно, была связана с тем, что его брат Эрвин Бумке, как мы уже упоминали, был председателем Верховного суда Германии с 1929 г. и сохранял этот пост при нацистах [Schimmelpenning, 1993]. Есть данные о том, что еще в 1933 г., сразу после прихода к власти нацистов, Э. Бумке приезжал к брату в Мюнхен посоветоваться. Известно также, что О. Бумке и в 1933 г., и позже неоднократно уговаривал своего брата отказаться от должности председателя Верховного суда и уйти в отставку, чтобы не быть причастным к преступлениям нацистов. Однако Эрвин не пожелал услышать эти аргументы. Как с горечью писал О. Бумке в 1945 г., имея в виду то, что на него падает тень и от брата, и от нацистской программы эвтаназии, к которой был причастен Мюнхенский университет, «…теперь, в конце моей жизни, меня сравнивают с таким же убийцей, каким был Гиммлер…» В своих воспоминаниях он категорически отрицал свою причастность к нацистам и их преступлениям и подчеркивал, что никогда не был членом НСДАП и не разделял нацистскую идеологию [Schimmelpenning, 1993].

7 апреля 1946 г. О. Бумке начал писать свои мемуары [Schimmel-penning, 1993]. Почти ровно год спустя, 16 апреля 1947 г., ученый был полностью оправдан и восстановлен в прежней должности в рамках проводившейся союзниками программы денацификации, согласно заключению военного суда США, установившего его непричастность к преступлениям нацистского режима [Koehler, Stahnisch, 2014]. В тот же день О. Бумке по собственному желанию ушел в отставку, для которой назвал две причины. Первой стали возраст и состояние здоровья (на тот момент ему было почти 70 лет), а другой – то, что он счел для себя оскорбительными подозрения в сотрудничестве с нацистами, то, что его подвергли унизительному отстранению от должности и унизительной процедуре денацификации, в ходе которой ему, человеку, спасавшему психически больных от верной гибели, пришлось доказывать собственную невиновность в нацистских преступлениях перед судом [Schimmelpenning, 1993]. О. Бумке умер 5 января 1950 г. в Мюнхене.

Литература

1. Bumke О. Aussprache // Allgemeine Zeitschrift f?r Psychiatrie, xcvi. 1932. P. 372–373; I. Referat: Klinische Psychiatrie und Eugenik // Ibid, cii. 1934. P. 392–400.

2. Bumke O. Die Auf?sung der Dementia Praecox // Klinische Wochenschrift. 1924. Vol. 3. No. 11. P. 437–440.

3. Bumke O. Die Pupillenst?rungen bei Geistes-und Nervenkrankheiten. Fischer, 1911.

4. Bumke O. Erinnerungen und Betrachtungen: der weg eines deutschen psychiaters. Mit einer Aphorismen-Sammlung. Richard Pfaum, 1952.

5. Bumke O. Handbuch der Geisteskrankheiten. Springer, 1932. Vol. 9.

6. Bumke O. Lehrbuch der Geisteskrankheiten, 1924 // Google Scholar.

7. Burleigh M. Winter landscapes: Psychiatric reform and retrenchment during the Weimar Republic // Death and deliverance:‘Euthanasia’ in Germany c. 1900. Vol. 1945. P. 11–42.

8. Firkin B. G., Whitworth J. A., Firkin B. G. Dictionary of medical eponyms. 1996.

9. G?tt A. et al. Gesetz zur Verh?tung erbkranken Nachwuchses vom 14. Juli 1933: mit Auszug aus dem Gesetz gegen gef?hrliche Gewohnheitsverbrecher und ?ber Massregeln der Sicherung und Besserung vom 24. Nov. 1933. JF Lehmanns Verlag, 1934.

10. Hippius H. et al. Oswald Bumke and his Munich Workgroup: Changing the Psychiatric Hospital into a Hospital for Nervous Disorders // The University Department of Psychiatry in Munich: From Kraepelin and his predecessors to molecular psychiatry. 2008. P. 111–133.

11. Hoche A. et al. The signifcance of symptom complexes in psychiatry // History of psychiatry. 1991. Vol. 2. No. 7. P. 329–333.

12. Koehler P. J., Stahnisch F. W. Three twentieth-century multiauthored neurological handbooks – a historical analysis and bibliometric comparison // Journal of the History of the Neurosciences. 2014. Vol. 23. No. 1. P. 1–30.

13. Lifton R. J. Sterilization and the Nazi biomedical vision // The Nazi Doctors: Medical Killing and the Psychology of Genocide. New York, NY: Basic Books Inc Publishers. 1986. С. 22–44.

14. Mauz F. Robert Gaupp 1870–1953 // Gro?e Nerven?rzte. Bd. 1959. Vol. 2. No. 2.

15. Noll R. American madness. Harvard University Press, 2011.

16. Schimmelpenning G. W. Oswald Bumke (1877–1950). His life and work // History of Psychiatry. 1993. Vol. 4. No. 16. P. 483–497.

17. Shevell M. I. Neurology’s witness to history The Combined Intelligence Operative Sub-Committee Reports of Leo Alexander // Neurology. 1996. Vol. 47. No. 4. P. 1096–1103.

18. Steinberg H. Oswald Bumke in Leipzig // Der Nervenarzt. 2008. Vol. 79. No. 3. P. 348–356.

19. Zeidman L. A. Neuroscience in Nazi Europe part II: resistance against the third reich // Canadian Journal of Neurological Sciences. 2011. Vol. 38. No. 6. P. 826–838.

Юлиус Вагнер-Яурегг: две стороны нобелевской награды

Юлиус Вагнер-Яурегг (Julius Wagner-Jauregg) (1857–1940)

В истории медицины на сегодняшний день известны только три нобелевских лауреата, получивших эту награду за научный вклад именно в области психиатрии. Первый из них – это австрийский психиатр Юлиус Вагнер-Яурегг. Он получил Нобелевскую премию по медицине в 1927 г. за открытие метода пиротерапии при нейросифилисе, или, как его тогда называли, прогрессивном параличе [Tsay, 2013]. Вторая по счету Нобелевская премия по медицине за работы в области психиатрии была присуждена португальскому психиатру Эгашу Монишу в 1949 г. за открытие психохирургического метода лечения некоторых психических заболеваний. Третьим нобелевским лауреатом уже в совсем недавнее время, в 2002 г., стал психоневролог Эрик Кандель за открытие молекулярных механизмов работы синапсов, лежащих в основе формирования кратковременной и долговременной памяти [Tsay, 2013]. Сегодня мы поговорим о первом лауреате Нобелевской премии за заслуги в области психиатрии – Юлиусе Вагнер-Яурегге.

Три предпосылки для открытия Ю. Вагнер-Яурегга