История античного атлетизма

Спортивный профессионализм,

Политика и закат олимпии

Выступая на состязаниях, эллин отстаивал не только свою честь, но и авторитет родной общины, города, целого государства. Вспомним известную эпиграмму Симонида Кеосского, посвященную юному борцу Феогнету:

«Вот он, смотри, Феогнет, победитель в Олимпии, мальчик,
Столь же прекрасный на вид, как и искусный в борьбе.
И на ристалищах ловко умеющий править конями.
Славою он увенчал город почтенных отцов».[121 - Перевод JI. Блуменау.]

Еще более восторженно отозвался о Феогнете Пиндар.[122 - Pythia. VIII, 35.]

И хотя в те отдаленные времена не существовало командных выступлений и состязались только в личном первенстве, за плечами каждого атлета стояли сотни его сограждан, общинные традиции и храмы богов, славу которых он мог как приумножить, так и запятнать.

Это стало особенно ощутимым и приобрело необычайную остроту после распада Афинского морского союза и установления македонского господства.

338 год до н. э. – одна из самых трагических дат в истории Древней Греции. Именно в тот год македонский царь Филипп в битве при Херонее нанес сокрушительный удар эллинскому войску.

Две трети эллинского ополчения попали в плен. Тысячи отважных воинов пали смертью героев на поле брани. И теперь свободные эллины были не так уж свободны…

Но вполне вероятно, что столь печальные события были бы предотвращены, если б древнегреческие полисы не враждовали между собой и выступали против захватчиков столь же монолитно и слаженно, как это случалось иногда в прежние времена.

После поражения при Херонее священные игры фактически носили характер соревнования между ослабленными распрями и войнами греческими государствами. Вполне понятно, что для каждого государства было почетно иметь победителя на празднике, уходящем корнями в доисторические времена.

Таким образом, атлет силой своих мышц, как воин на поле боя, завоевывал на стадионе для своей полиса место под солнцем и в политическом смысле.

Однако еще через два-три столетия статьи Олимпийского устава постепенно утрачивают свое значение (по крайней мере некоторые из них). Все чаще атлеты-любители уступают место спортсменам-профессионалам, выходцам из среды пролетаризованной массы греческого населения. Таких атлетов город или даже частные лица просто нанимали за деньги, что уже не считалось столь же предосудительным, как в древности. И этот момент нашел свое отражение в творчестве древнегреческих писателей и художников.

Олимпийский расцвет неумолимо переходил в олимпийский упадок. Правда, происходило это не слишком быстро, но достаточно ощутимо. И здесь нетрудно наметить вполне четкие хронологические вехи.

Большинство исследователей склонно считать, что VI–V вв. до н. э. – это еще вполне благополучный период, почти «золотой век агонистики». Столетиями складывавшиеся прочные устои античных стадионов начинают колебаться лишь в начале IV века, а в середине IV века олимпийский упадок уже очевиден: он закономерно совпал с кризисом греческого полиса и полисной системы в целом.

Это же явление коснулось и античного спорта: могучие, но узко ограниченные профессионалы (сменившие на стадионах гармонично развитых любителей-универсалов) выступают преимущественно в каком-либо одном виде состязаний. Эта «агонистическая специализация» порождала порой весьма неприятные явления. И хотя снижение патриотического и воспитательного значения игр (во времена македонского, а затем – и римского господства) не намного уменьшило интерес к ним со стороны зрителей, но такие состязания уже никак не способствовали процветанию спорта в благородном, высоком, истинном значении этого слова.

Весьма характерную деталь подметил Б. И. Ривкин, который пишет: «О том, как сильно изменяется внешний вид атлетов-профессионалов, говорят рисунки на вазах. Достаточно сравнить кулачных бойцов на амфоре Клеофрада (около 500 года до н. э.), тела которых развиты пропорционально и гармонично, с грубыми, грузными фигурами атлетов на панафинейской амфоре IV века до н. э.».[123 -

Ривкин Б. И. В долине Алфея. М.: Искусство, 1969. С. 53.]

Кроме экономических и социальных причин, «падению агонистических нравов» способствовал и нарастающий религиозный скептицизм: грек уже не относился к своим богам-олимпийцам с прежним страхом и почтением. А это, в свою очередь, отразилось и на авторитете экехейрии: священное перемирие соблюдалось уже не так свято и неукоснительно, как в прежние времена.

Впрочем, древние традиции не собирались легко и сразу сдавать свои позиции. И когда, например, солдаты Филиппа Македонского как-то ограбили путников, направляющихся на очередные Олимпийские игры, грозному отцу Александра Великого пришлось все же заплатить штраф и даже принести извинения потерпевшим. Ибо даже завоеватели опасались окончательно портить отношения с эллинами (тем более, если имели с ними общих богов).

В 420 году до н. э. спартанцы за нарушение священного перемирия (они осадили город Лепрею) были исключены из списков участников Олимпиад. Тогда это явилось уникальным событием.

Но гордые и заносчивые лакедемоняне на сей раз не подчинились. В ответ на решение Олимпийского совета они осадили, а затем и захватили Священную Олимпийскую округу, принудив элейцев не только покориться, но и заключить с ними договор о дружбе и всестороннем взаимодействии. Лишьв 371 году дон. э., благодаря энергичному и недвусмысленному вмешательству фиванцев, Элида снова обрела независимость.

В самой Олимпии борьба за административное господство сначала разворачивалась между Писой и Элидой, а затем – меж Элидой и Аркадией.

Войско аркадян в 365 году до н. э. захватывает Олимпийскую округу. Они укрепляют холм Крона и начинают подготовку к 104-м Олимпийским играм. Однако элейцы – не собирались смиряться вторично. В самый разгар священного праздника они внезапно напали на аркадян, и на мирном стадионе закипела жестокая битва. И хотя законные хозяева Олимпийской долины были в явном меньшинстве, сражались они с таким отчаянным мужеством, что победили захватчиков-аркадян и вышвырнули их с берегов Алфея.

А затем все игры, проведенные под эгидой спартанцев и аркадян, элейцы объявили «анолимпиадами», не признав их.

Что ж, и юридическое, и моральное право было на стороне граждан Элиды. Ведь аркадяне за время своего краткого владычества не постыдились даже ограбить сокровищницы Олимпии (чтобы выплатить «за счет богов» жалованье солдатам-наемникам). Авторитет небожителей был поколеблен еще больше. По этому поводу польский ученый С. Парницки-Пуделко пишет: «Аркадско-элейская война из-за господства в Олимпии (364 г. до н. э.) показала, что общегреческие святыни потеряли свою неприкосновенность в той мере, какой она была в древности…»[124 - Par nick t-Pudelko S. Olympia i Olympiady. Poznan, 1964. S. 20.]

Правила состязаний (особенно кулачного боя) становятся все более жестокими. По мере увеличения числа заявленных на играх профессиональных атлетов уменьшается число заявок от любителей: немногие решались рисковать здоровьем и жизнью в борьбе с могучими, тренированными и безжалостными соперниками. Профессионалы получали в Олимпии, правда, лишь венок, но они компенсировали это на тех играх, где выступали за плату.

Как уже указывалось, авторитет Олимпиад подорвала и утрата Грецией независимости под властью Македонии. Правда, Филипп и Александр благоволили к Олимпии: а Филипп даже участвовал в играх.

Правда, участвовал заочно: присылал в Олимпию своих возниц с конными упряжками. Однако уже сам факт присутствия хотя бы лошадей македонского царя на ипподроме не мог не омрачать праздника эллинов.