– Он самый.
– Но вряд ли вы могли быть агентом Джонни Фаворита?
– А-а. Так это мой отец. Я – Уоррен Вагнер-младший.
– Ага. Значит, мне нужно к вашему отцу.
– Вам не повезло: папа четыре года как умер.
– Понятно.
– А что у вас там за дело? – Вагнер откинулся в кресле, обитом кожзаменителем, и сцепил руки на затылке.
– Понимаете, Джонатан Либлинг значится как получатель по одному страховому полису, а адрес указан ваш.
Вагнер-младший засмеялся.
– Деньги небольшие, скорей всего, подарок от старого поклонника. Так вы мне подскажете, где его искать?
Вагнер чуть на пол не свалился от смеха:
– Ну и дела! Джонни Фаворит – новоявленный наследник! Нет, это просто комедия!
– А что тут, собственно, смешного? – спросил я.
– Что смешного? Да то, что он уже лет двадцать как в психушке. И в голове у него не мозги, а пюре!
– Действительно забавно. Вы всегда такой остроумный?
– Да нет, вы не поняли. – Он снял очки и вытер глаза. – Папаша крупно погорел на этом Фаворите. Он его выкупил у Паука, все деньги вложил, сам остался без штанов, а только пошли барыши – этого подлеца призвали. Там и с киношниками контракты были, и бог знает что еще. Нет, каково, а? Парень стоит миллион долларов, так они его отправляют в Африку, а обратно привозят мешок картошки.
– Не повезло.
– Не то слово! Отец после этого так и не оправился. Все ждал, что Фаворит вдруг выздоровеет. Тогда, мол, он ему устроит шикарное возвращение и станет Ротшильдом. Так и не дождался, бедолага.
Я встал.
– А как называется больница? У вас адреса нет?
– Спросите у секретарши. У нее должно быть где-то.
Я поблагодарил Вагнера за аудиенцию и вышел. Секретарша нашла и выписала мне адрес клиники имени Прозерпины Харвест.
– А вы, часом, не бывали в Покипси? – спросил я, пряча листок в кармашек рубашки. – Чудный городок.
– Что вы! Да я и в Бронксе ни разу не была.
– И в зоопарке не были?
– В зоопарке?! Да что я там забыла?
– Ну, не знаю. Съездите как-нибудь, может, понравится.
Последнее, что я увидел, закрывая за собой дверь, был ее безмолвно округлившийся рот и розовый язык с комком жевательной резинки в обрамлении красной помады.
Глава 9
На первом этаже Брилль-билдинга по обе стороны от входа на Бродвей было два бара. В заведение Джека Демпси стекались на водопой любители бокса, «Площадка» же, что на углу Сорок девятой, была местом встреч музыкантов и композиторов. Снаружи голубые зеркальные стекла обещали прохладу каприйских гротов. Внутри помещалась обычная пивная.
Я прошел вдоль стойки и нашел того, кого искал: Кенни Помроя. Кенни аккомпанировал певцам и писал аранжировки, когда меня еще и на свете не было.
– Ну что, Кенни, как делишки? – бросил я ему, взбираясь на соседний стул.
– Кого я вижу: Гарри Ангел, великий сыщик! Где пропадал, а?
– Да закрутился как-то. А что это у тебя стакан пустой? Так, сиди, сейчас мы все исправим.
Я подозвал бармена и заказал себе «Манхэттен», а Кенни – еще виски.
– Ну, твое здоровье. – Кенни поднял стакан.
Кенни Помрой был лысый толстяк с носом грушей и целым каскадом подбородков. Он носил костюмы в ломаную клетку и сапфировый перстень на мизинце. Кроме репетиционного зала его можно было найти только здесь, в пивной «Площадка».
Потрепавшись немного и вспомнив минувшие дни, мы перешли к делу.
– Что это тебя к нам занесло? – спросил Кенни. – Все злодеев ловишь?
– Да не то чтобы… Есть одно дело, нужна помощь.
– К твоим услугам.
– Джонни Фаворит – это что за тип такой?
– Фаворит? Что это тебя на древность потянуло?
– Ты его знал?
– Да нет. Видел пару раз, еще до войны. Последний раз вроде бы в Трентоне, в «Звездном салоне».
– Так. А последние лет пятнадцать не доводилось встречать?
– Ты что, он помер давно!
– Помер – да не совсем. Он сейчас в клинике на севере штата.
– Ну и как бы я его встретил, если он в клинике?!
– Ну, не всегда же он там лежит. Посмотри-ка вот. – Я достал из конверта фотографию симпсоновского оркестра и протянул Кенни. – Который из них Симпсон? А то тут не подписано.